Бонифатий Кедров - О «Диалектике природы» Энгельса

Представить его только как заметку о классификации суждений, значит и тут проявить непонимание смысла и плана всей энгельсовской работы, значит превратить самое ценное и важное в простую иллюстрацию к давно известной гегелевской группировке суждений.

Куда же в таком случае следовало бы поставить этот фрагмент внутри «Диалектики природы» при её опубликовании? Только в раздел физики, именно туда, где речь идет о центральном открытии, которое имело такое же значение для физики, какое имел дарвинизм для биологии. В этом убеждает и более глубокое сравнительное изучение содержания данного фрагмента в его сопоставлении с содержанием статьи «Теплота». И там и здесь, по сути дела, речь идет об одном и том же, а именно об историческом пути, который прошли производственная практика и человеческое познание, начиная с примитивного способа получения огня посредством трения и кончая созданием паровой машины и теоретическим обобщением опытных данных, полученных о помощью этой машины.

Точно так же к статье «Теплота» непосредственно примыкает фрагмент «Индукция и анализ» [4-8] [4-8] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 543—544. , где говорится — причем в одном и том же методологическом разрезе — об открытии, сделанном Сади Карно, и о вреде ложных теорий, в данном случае — теории теплорода.

Согласно же учебному варианту оба фрагмента, где речь идет о логике открытия и дальнейшей разработке закона сохранения и превращения энергии, должны были бы полностью быть оторваны от раздела физики и помещены в каком-то произвольно придуманном разделе по диалектической логике и теории познания, которого и в помине нет у Энгельса.

Значит и этот пример говорит о том, что книга Энгельса — образец подлинно научного исследования.

Нами приведено только два примера, показывающих, что, идя по пути первого варианта, мы неизбежно искажаем замысел Энгельса и нарушаем его планы. Можно было бы привести еще множество подобных примеров.

Но и сказанного достаточно для того, чтобы сделать неоспоримый вывод: Энгельс задумал свою «Диалектику природы» и в значительной части написал её как действительно научное исследование, подобное «Капиталу» Маркса, но не как учебник, не говоря уже об учебнике упрощенного типа, построенном по способу «положение — пример». Серьезный же, настоящий учебник или руководство по диалектике не может строиться на такой эклектической основе, так как сама диалектика выступила бы тогда не как подлинная наука, но лишь как простая сумма примеров.

Но еще Маркс писал Энгельсу относительно Лассаля, что у него, у Лассаля, «диалектический метод применяется неправильно. Гегель никогда не называл диалектикой подведение массы «случаев» под общий принцип» [4-9] [4-9] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 30, стр. 168. .

Другими словами, речь идет о том, что при марксистам научном исследовании избирается одна какая-то проблема или один круг вопросов, следовательно, одна определенная область предметной действительности и подвергается строго научному анализу с применением диалектики, причем не по кусочкам, не одной какой-то своей стороной или чертой, как это бывает при эклектическом подходе к вопросу, а в целом, во всем объеме её законов, принципов и категорий, т.е. в смысле единого, цельного научного метода познания.

При таком единственно правильном и единственно возможном подходе исключается с самого начала дробление диалектики на отдельные изолированные между собой кусочки или черточки с последующим приведением к каждому кусочку, к каждой черточке n-го количества случайно подобранных примеров. Исключается на том же основании, на каком сама диалектика всем своим существом, как живая душа марксизма, в корне исключает всякую мертвую эклектику.

Логическое дробление (членение) предмета исследования, разумеется, необходимо — без этого невозможно ни провести научного исследования, ни изложить в систематическом виде полученные результаты. Точно так же необходимы и примеры (факты) — без этого также невозможны ни проведение исследования, ни изложение его итогов. Недопустимо одно, а именно: единый метод, который должен применяться как целое, а не вырванными из него частями, механически разрывать на отдельные кусочки, полагая, что каждый кусочек можно использовать в отрыве от других, в сепаратном порядке.

Точно так же недопустимо подменять научное исследование подбором примеров и примерчиков в виде случайно, произвольно выхваченных фактов и фактиков, сводя к этой ученической затее поиск и раскрытие новых истин, овладение и оперирование ими.

Как известно, В. И. Ленин считал «Капитал» Маркса образцом подлинно научного исследования, проведенного с помощью метода материалистической диалектики.

Но это было одновременно, как показывает Ленин, и творческой разработкой самой диалектики, поскольку она была применена конкретно, как нечто целое, внутренне единое к изучению вполне определенной конкретной области действительности, соответственно, к одной строго определенной науке — политической экономии капитализма. Значит, процесс творческой разработки марксистского учения шел как двусторонний: во-первых, как процесс раскрытия законов экономического развития капиталистического общества с помощью применения материалистической диалектики; во-вторых, как процесс дальнейшего движения вперед самой этой диалектики на основе её обогащения обобщенными с её помощью новыми экономическими данными, т.е. на основе проведения с её помощью конкретного анализа конкретной ситуации.

Вот почему Ленин с полным правом писал: «Если Marx не оставил „Логики" (с большой буквы) (т.е. в виде особого сочинения по диалектической логике. — Б. К.), то он оставил логику „Капитала", и это следовало бы сугубо использовать по данному вопросу. В „Капитале" применена к одной науке логика, диалектика и теория познания (не надо 3-х слов: это одно и то же] материализма, взявшего все ценное у Гегеля и двинувшего сие ценное вперед» [4-10] [4-10] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 301. .

Именно так, по гениальному образцу марксовского «Капитала» была задумана Энгельсом и стала им создаваться «Диалектика природы». Ее ни в коем случае нельзя представлять себе на манер плохого учебника, написанного по эклектическому способу «положение — пример», ибо в таком случае немедленно и полностью исчезнет весь её замысел, всякое её подобие «Капиталу». Нет, эта книга, даже в том её состоянии, в каком она дошла до нас, свидетельствует об интереснейшем теоретическом замысле Энгельса, состоящем в раскрытии диалектического содержания отдельных отраслей естествознания, начиная с простейшей механики и кончая выходом процесса развития природы из пределов природы и переходом его в область человеческой истории. Подобно «Капиталу», здесь речь могла идти не о том, чтобы подбирать примеры и примерчики к тому или иному положению (черте, принципу, категории, закону) диалектики, а о применении метода материалистической диалектики как цельного научного метода познания к анализу отдельного круга явлений природы или способов изучения природы естествоиспытателями.