Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

Между тем, успехи сопровождались новыми и сложными проблемами. Велики были человеческие жертвы. Только в Первой балканской войне 22 000 военнослужащих погибло и не намного меньшим было число раненых. В то же время огромными оказались расходы военного снаряжения при скромных запасах их. Британский полковник Томпсон американскому дипломату Чарльзу Вопицке сообщал, что сербский пехотинец, в течение 24 часов мог использовать максимум 80 патронов, так что за период войны с Турцией армия Сербии, численностью в 180 000, израсходовала всего «только 12 миллионов патронов». По его мнению, после Балканских войн самой большой слабостью сербской армии была «нехватка вооружения и военного снаряжения». Австрийский военный атташе в Белграде излагал ему оценку, согласно которой во всей Сербии имелось «не более 150 000 пригодных к использованию винтовок». Дело в том, что с июля 1913 года «сербы не получали абсолютно никаких боевых средств, вооружения и снаряжения, хотя и тылу у них находился coлунский порт их друзей-греков. Сам Чарльз Вопицка добавлял, что сербские солдаты, мобилизованные в конце Балканских войн, получали «по динару денег, шапку и винтовку, а после этого им говорилось, что их отправляют на войну» [31].

На основании приведенных и многих других свидетельств современников можно сделать вывод, что скудность людских, материальных и финансовых ресурсов, как и сложность внутренних проблем, Королевство Сербия не могло скрыть. И нужно было создать «новые сферы», переформировать и модернизировать военные силы, понесшие потери в ходе войн, стабилизировать финансы и экономику. Одной из приоритетных задач было урегулирование отношений между гражданскими и военными властями, лишив армию возможности вмешиваться в политику. Не менее трудные дела ждали Сербию и во внешнеполитическом плане, поскольку предстояло закрепить границы и урегулировать отношения с соседями — прежде всего с Австро-Венгрией. Кстати, Никола Пашич считал, что в интересах Сербии, чтобы монархия Габсбургов существовала еще лет 25–30, пока присоединенные земли не будут интегрированы полностью. Дело в том, что до Балканских войн 98,6 % населения Сербии составляли сербы православного вероисповедания; а из новых граждан сербского государства более 47 % пользовалось не сербским языком и принадлежало к иным конфессиям [32].

B докладе, с которым на заседании народной Скупщины 29 октября 1913 года выступил Никола Пашич как председатель правительства и министр иностранных дел, содержалась попытка оценить историческую ситуацию, возникшую после завершения Балканских войн [33]. По его мнению. военными победами Сербия обеспечила будущее своему народу и «дала ему возможности для всестороннего культурного и национального развития». Он высказал благодарность союзникам — России, Франции и Англии — и то, что «справедливо оценили и поддержали устремления сербов». а также и Германии, которая старалась. «чтобы ограничить войну и как можно скорее установить мир между балканскими странами». Основная суть доклада Пашича заключалась в той части, где речь шла о будущем, о тех делах, которые ждут Сербию после изнурительных Балканских войн: «После блестящего военного похода, после стольких жертв. Наступает период мирного развития во всех сферах жизни народа. Сейчас нужно заботиться о том, чтобы повысить уровень образования народа, чтобы укрепить благосостояние народа, чтобы утвердить нравственные ценности, чтобы просвещать народ и приучать его к постоянному труду, который является основой всякого нравственного и материального прогресса». Выражая убежденность, что после войн «сербскому народу нужен длительный период мира для обустройства присоединенных краев и для всестороннего развития», Никола Пашич подчеркивал, что сербская нация стремится «со всеми соседями и остальными государствами жить в мире и дружбе, устранять все преграды, которые мешают политике мира и добрососедства» [34]. Как свидетельства того, что Сербия заинтересована в мире на своих границах, он назвал демобилизацию армии, согласие с решениями Лондонской конференции о создании независимой Албании и границах ее, готовность отвести сербские вооруженные силы на ту линию разграничения с новообразованным албанским государством, которую определит и утвердит международная комиссия, сформированная из представителей великих держав. Следует устранить недоразумения относительно границ с Болгарией, а одновременна поддерживать добрые отношения, восстановленные с Черногорией, Грецией и Румынией [35].

И завершение своего доклада, который был издан большим тиражом в виде брошюры, Никола Пашич определил цели Сербии следующим образом: «После всех усилий и жертв, после достигнутых блестящих успехов, благодаря которым удвоена территория Сербии и укреплена вера в светлое будущее, наступает время, когда мы должны согласованно всеми силами сохранять то, что обрели, оберегать Сербию и обеспечивать ей условия для еще лучшего, прекрасного будущего» [36].

Мнения Николы Пашича подтверждали иностранные дипломаты и послы, аккредитованные в Сербии. Так, Николай Гартвиг, посланник России, в середине 1913 года писал своему правительству, что Сербия изнурена, «жаждет мира» и «готова вступить в дружеские отношения со всеми соседями». B ноябре того же года австрийские военные представители сообщали Генеральному штабу в Вене, что Сербия за последний период «впала в состояние слабости» что ей потребуются значительные финансовые средства, чтобы обновить военное снаряжение, оружие, униформы и все остальное, что пришло в негодность за время Балканских войн. Донесениями от января 1914 года военные верхи Австро-Венгрии информировались о том, что Сербии «крайне необходим безусловный мир на следующие годы» и что «намеченное преобразование сербской военной структуры только началось». В конце февраля в Вену сообщалось, что «с армией и финансами у Королевства (Сербии) условия таковы, что не позволяют автоматически и реально вести какую-то политику авантюр». И первой половине апреля 1914 года Генштаб был еще проинформирован, что «искренняя устремленность к миру доминирует во всем обществе и в армии — Сербия хочет мира, потому что сейчас не может воевать; это, а также возникшее из-за прибавления территории в военном, экономическом и вообще политическом планах ослабление, которое будет длиться годы, необходимость привлекать лучшие армейские силы и финансы в Старой Сербии — успокаивающие моменты при оценке нынешнего положения Сербии». Осведомленный о состоянии сербской армии военный атташе Австро-Венгрии в Белграде оценивал, что Сербия не сможет мобилизовать более 100 000 солдат и делал вывод: «С шестью австро-венгерскими корпусами мы за четыре недели одолеем Сербию и займем всю ее государственную территорию» [37]. Примерно тогда же, в июле 1914 года, новый российский посол в Белграде B. Н. Штрандман высказывал мнение, что «Сербия может перевооружить свою армию только за два с половиной года, и то при активной помощи своих союзников» [38]. Об отсутствии у Сербии намерений воевать убедительно свидетельствовал и тот факт, что главнокомандующий сербской армии генерал Радомир Путник в момент объявления войны находился на лечении в одном из санаториев империи Габсбургов.