Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Мацуока почтительно поклонился. Из источников собственной разведки он знал, что СССР только в западных округах уже развернул сорок танковых дивизий. Поэтому он позволил себе осведомиться: каковы нынешние отношения Германии и России?

Но это только конфиденциально, предупредил Риббентроп и сообщил, что «нынешние отношения с Россией являются корректными, хотя и не очень дружественными. После визита Молотова, когда русским предложили присоединиться к пакту «Трех держав», Россия поставила неприемлемые условия. Они означали принесение в жертву Финляндии, предоставление Сталину базы в Дарданеллах и тому подобное. Фюрер не дал своего согласия…»

Мацуока поинтересовался, не опасается ли Германия, что в подобной ситуации Сталин, сговорившись с англичанами, нанесет удар по Германии, воспользовавшись какими-нибудь удобными обстоятельствами, скажем, уходом крупных сил немецкой армии на Балканский полуостров?

Риббентроп разволновался, поскольку в Берлине этого боялись пуще смерти.

— Я лично знаком со Сталиным, — сдерживая себя, ответил Риббентроп, — и не считаю его склонным к авантюрам, но быть вполне уверенным нельзя.

— Германские армии на Востоке всегда находятся в состоянии готовности, — не совсем уверенным голосом продолжал Риббентроп, но, увидев, как переглянулись между собой Мацуока и Осима, а их улыбки из эллипсов неожиданно превратились в овалы, он сорвался и почти закричал, — если когда-нибудь Россия займет позицию, которую можно будет истолковать как угрозу Германии, фюрер сокрушит Россию!

— Война уже определенно выиграна, — подвел итог Риббентроп. — Судьба Англии окончательно решится в ближайшие три-четыре месяца. Англичане давно бы вышли из войны, если бы Рузвельт не обнадеживал всякий раз Черчилля… Главный враг нового порядка — Англия, которая является в такой же мере врагом Японии, как и Германии.

— Поэтому фюрер по зрелом размышлении, — понизив голос, продолжал Риббентроп, — пришел к выводу, что нашим странам было бы выгодно, если бы Япония решилась как можно быстрее принять активное участие в войне против Англии. Например, молниеносное нападение на Сингапур явилось бы решающим фактором в быстром разгроме Англии… Япония, быстро захватив Сингапур, приобретет абсолютно господствующую позицию в этой части Восточной Азии.

Это было слишком даже для невозмутимого Мацуока. Он ответил, что этот вопрос требует тщательного изучения и консультации с правительством…

В тот же день, после обеда, Мацуока был принят Гитлером. Тот так же, как Риббентроп, решил произвести впечатление на японского министра перечнем военных побед Германии.

Внесли хрустальные бокалы с минеральной модой для фюрера и шампанским — для остальных, и был провозглашен тост за окончательную победу над Англией.

— Было бы очень хорошо, — сказал Гитлер, беря под руку маленького японца, — если бы Япония также приняла участие в окончательном разгроме Англии. Быстрый захват Сингапура стал бы просто великолепным событием. Англия бы навсегда утратила возможность к сопротивлению. Что на это скажет господин посол Мацуока?

Мацуока поблагодарил Гитлера за откровенность и ответил, что в целом согласен с точкой зрении фюрера. К сожалению, он не обладает, в отличие от Гитлера, верховной властью в Японии и еще должен склонить к своей точке зрения тех, кто правит страной Восходящего солнца. Поэтому он не может взять на себя никаких определенных обязательств, но готов сделать все от него зависящее. Он постарается убедить руководство своей страны, что противном случае Япония упустит возможность, которая возникает раз в тысячелетие.

Затем Гитлер поинтересовался: о чем Мацуока и Сталин говорили в Москве?

Мацуока не сказал ни слова о том, что он на обратном пути собирается подписать со Сталиным договор о нейтралитете. Гитлер тоже ничего не сказал о плане «Барбаросса».Он только поведал Гитлеру о беспокойстве Сталина по поводу судьбы британских владений, особенно в районе Персидского залива, и его надежды, что после краха Британии все разногласия между Японией и Россией будут устранены. Сталин признался ему, что англосаксы — общий враг Японии, Германии и Советской России… Прием закончился, но ощущение какой-то недоговоренности осталось у той и другой стороны.

6 апреля 1941 года Мацуока и его делегация покинули Берлин. Пересекая советскую границу, японцы узнали, что германские войска вторглись в Югославию. Все советники Мацуока были ошеломлены — только вчера Россия подписала с Югославией договор о нейтралитете. Но сам Мацуока, напротив, был обрадован. «Можно сказать, — объявил министр, — что договор со Сталиным уже у меня в кармане!»

Он был прав. Через неделю после прибытия в Москву Мацуока подписал в Кремле договор о нейтралитете, что было отмечено торжественным банкетом. Сталин, которому этот договор развязывал руки в задуманном походе на Запад,был явно в прекрасном расположении духа. Он лично подносил японцам подносы с яствами, обнимался и целовался с ними, пританцовывая при этом, как дрессированный медведь. Для него стало ясно, что Гитлер не готовит нападение на СССР. В противном случае онникогда бы не допустил заключения подобного соглашения между СССР и Японией.Был провозглашен тост за здоровье японского Императора. Японские гости дружно прокричали: «Банзай!»

Мацуока провозгласил ответный тост за здоровье вождя всех народов и, чокаясь бокалами со Сталиным, сказал ему то, что ни один другой японский дипломат не осмелился бы сказать никому:

«Договор подписан. Он абсолютно искренен. Я отвечу головой, если это не так. Если же вы меня обманете, то вы также ответите головой».

«Моя голова нужна моей стране, — холодно ответил Сталин. — Так же, как ваша нужна Японии. Пусть они останутся у нас на плечах».

Напряженность этого момента стала еще сильнее, когда Мацуока очень неудачно пошутил, что его военный и военно-морской советники перестанут постоянно обсуждать вопрос, как быстро и эффективно разгромить Россию, что уже имело место не в таком уж далеком прошлом.

На это Сталин очень серьезно заметил, что хотя Япония ныне очень сильна, Советский Союз тоже не царская Россия 1904 года.

Но через мгновение Сталин взял себя в руки и вернул себе веселое настроение.

— Вы — азиат! — заявил он японскому министру. — И я тоже азиат.

— Мы все азиаты. Выпьем за азиатов! Бесчисленные тосты вынудили отложить отправление транссибирского экспресса более чем на час. Этим поездом Мацуока должен был отбыть на родину.

К удивлению японцев Сталин и Молотов прибыли на железнодорожную платформу, чтобы еще раз с ними попрощаться. Сталин обнял и поцеловал военного советника министра генерала Нагаи. Затем он снова обнял маленького Мацуока, несколько раз с чмоканьем поцеловал и сказал: