Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

2. Поддержка принципа невмешательства во внутренние дела других стран.

3. Поддержка принципа равноправия в международной торговле.

4. Поддержка принципа «статус кво» на Тихом океане и изменение его только мирными средствами».

После второго разговора с Хэллом Номура направил проект «Взаимопонимания» в Токио, сопроводив его рекомендацией для благожелательной реакции со стороны японского правительства. Номура добавил, что Хэлл «в целом не имеет возражений против этого проекта» и готов использовать его в качестве основы для переговоров (чего Хэлл совсем не собирался делать).

На этот раз сам Номура совершил непростительный дипломатический промах. Он не сообщил в Токио четыре предварительных условия, которые ему зачитал американский госсекретарь. Это наверняка сильно охладило бы энтузиазм премьер-министра Коноэ по отношению к проекту «Взаимопонимания».

Собрав чрезвычайное совещание кабинета и военного руководства, премьер зачитал им основные положения проекта «Взаимопонимания», выдав его за предложение американского правительства. Даже все военные отнеслись к проекту с энтузиазмом и единодушно решили, что подобное американское предложение (как они ошибочно посчитали), должно быть немедленно принято: Против этого возразил только заместитель министра иностранных дел. Он попросил всех подождать несколько дней, когда Мацуока вернется из Москвы. Принц Коноэ не хотел никаких трений со скандальным Мацуока и согласился.

21 апреля премьер узнал, что Мацуока наконец прибыл в Дайрен. Он связался с министром иностранных дел по телефону и попросил его немедленно вернуться в Токио, чтобы обсудить важные предложения, поступившие из Вашингтона. Мацуока ошибочно решил, что это стало первым результатом его бесед в Москве с американским послом Лоренсом Стейнхардом, и радостно объявил своему секретарю, что вскоре отправится в Америку, чтобы завершить свой план достижения мира во всем мире.

Во второй половине следующего дня самолет Мацуока совершил посадку на авиабазе Тачикава и министр появился на трапе, приветствуемый восторженными криками встречавших его людей. Среди встречающих был и премьер Коноэ, который предложил Мацуока сразу направиться в свою резиденцию, где ожидали все члены кабинета. По дороге премьер хотел кратко ввести министра иностранных дел в суть американских предложений.

Мацуока не согласился, заявив, что хочет заехать на площадь у Императорского дворца, чтобы выразить свою глубочайшую преданность Его Величеству Императору. Коноэ совсем туда ехать не хотелось, но он не мог выразить такого непочтения к Императору и согласился, чтобы Мацуока именно так и поступил. Поэтому они оставили аэропорт в разных автомобилях: Мацуока поехал на Дворцовую площадь, а Коноэ был слишком гордым, чтобы ехать вместе с ним. По дороге к дворцу Мацуока узнал от своего заместителя, что американские предложения явились результатом не его деятельности, а каких-то дипломатов-любителей. Мацуока был очень уязвлен и решил, что обсуждать подобный документ ниже его достоинства. Поэтому он сознательно опоздал на встречу кабинета, почти никого там не застал, включая и самого принца. Тем, кого он застал, Мацуока стал пространно рассказывать, как его встречали «Сталин-сан и Гитлер-сан», говоря о них таким тоном, как будто это были его лучшие друзья.

Но бесконечно уклоняться от обсуждения проекта «Взаимопонимания» было, конечно, невозможно. Ознакомившись с документом, Мацуока взорвался от возмущения. Какое американцам дело до нашего соглашения с Германией и Италией? Они хотят просто использовать нас, как в прошлую войну, когда они заключили соглашение о признании наших особых интересов в Китае, а после войны разорвали его! Это их старый трюк!

Внезапно Мацуока объявил, что чувствует себя очень уставшим, желает месяц отдохнуть и уехал домой. Однако, поведение министра иностранных дел не повлияло на решение кабинета, где даже генералы Тодзио и Муту проголосовали за одобрение проекта «Взаимопонимания» без всяких проволочек.

Между тем, пока Мацуока устранился от дел, считая проект «Взаимопонимания» плодом какого-то тайного заговора военных, избравших в качестве своего орудия полковника Ивакура, сам Ивакура решил стремительно форсировать события. 29 апреля, в день рождения Императора, полковник решил больше не сдерживать себя и позвонить по телефону лично Мацуока. Это было в равной степени неосторожно и нескромно, но оба эти качества были в крови у Ивакура. Кроме того, его помощники усиленно подзуживали его поступить именно так. Было решено, что Ивакура и Икава должны позвонить министру иностранных дел с секретной явки министра почт Уолкера в Нью-Йорке.

Вечером оба японца явились на «явку» Уолкера (номер 1812 в отеле Беркшир) и начали пить портвейн за здоровье Императора. Полковник Ивакура пить умел не очень, а потому после двух бокалов почувствовал небывалую смелость и решительность. В восемь часов вечера (в десять часов Ира следующего дня по токийскому времени) Ивакура позвонил домой министру иностранных дел Мацуока.

— Поздравляю вас с возвращением из Европы, начал полковник. — Как вы нашли рыбу, которую я вам нынче прислал? Пожалуйста, приготовьте ее как можно быстрее. Иначе она может испортиться. Номура и все остальные ждут от вас быстрого ответа.

— Знаю, знаю, — кратко ответил Мацуока. — Передайте ему, чтобы он не так активничал.

— Пожалуйста, выясните, что остальные думают по этому вопросу, — не унимался Ивакура, задетый тоном министра иностранных дел. — Если мы будете долго возиться с этой рыбой, она точно протухнет. Пожалуйста, будьте крайне осторожны. Иначе, именно вы за все будете отвечать.

— Знаю, — резко сказал Мацуока и повесил трубку. Ивакура пробормотал что-то неразборчивое, швырнул трубку на рычаг и, к удивлению Икава, быстро покинул помещение.

На следующий день оба японца позвонили бывшему президенту США Герберту Гуверу. Тот их тепло поприветствовал, но заметил, что, поскольку республиканцы в настоящее время не находятся у власти, они мало могут помочь в предстоящих переговорах. «Если не удастся избежать войны, — сказал бывший президент, — человеческая цивилизация будет отброшена на пять тысяч лет назад». Помолчав, Гувер добавил: «Переговоры должны закончиться к лету. Иначе они провалятся».

В Токио Мацуока все еще медлил с ответом Хэллу. Он информировал Гитлера о проекте «Взаимопонимания» и ожидал его реакции. Тем, кто торопил его, Мацуока объяснял, что до одобрения проекта «Взаимопонимания», с Америкой необходимо подписать договор о нейтралитете, который должен действовать даже в том случае, если Япония и Англия окажутся в состоянии войны.