Самир Дида - Теотиуакан

Фрагмент левой стороны стелы 31, Тикаль. Портрет Йаш-Нуун-Ахиина І. Прорисовка Линды Шиле, №2037 (Drawing by Linda Schele © David Schele)

На стеле 40 из Тикаля сказано, что Сихйах-Чан-К’авииль ІІ скончался в день 9.1.0.8.0, 10 Ахав 13 Муваахн (4 февраля 456 года). Вскоре трон перешел к его сыну и преемнику К’ан-Китаму. Это было время, когда, судя по имеющимся данным, «Священные Кукульские Владыки» прочно вернули себе позицию предводителей крупнейшего царства в низменностях майя. Археологические материалы подтверждают, что в V веке Тикаль находился на подъёме. Над гробницей Сихйах-Чан-К’авииля ІІ в Северном акрополе возвели пирамидальный «Храм 33», а платформу в его основании украсили большими масками из штукатурки. Лестница вела на вершину святилища, где цари-потомки имели возможность осуществить необходимые обряды и почтить память своего предка. Другое сооружение акрополя, «Храм 22», внутри которого также находилась разграбленная теперь гробница, перестроили и украсили декором. О богатстве и процветании города красноречиво свидетельствуют регулярное празднование календарных юбилеев и создание таких шедевров царского монументального искусства, как стела 31 или стела 40.

Стела 13 из Тикаля с портретом К’ан-Китама. Фото: HJPD / Wikimedia

Расцвет Кукуля проявился не только в оживлённом архитектурном строительстве или установлении стел, но и во внешней экспансии. Еще в начале V столетия с обязанностями гегемона в Петене исправно справлялся Сихйах-К’ахк`, но о существовании каких-либо потомков выдающегося полководца мы ничего не знаем. В текстах он не имеет традиционного «эмблемного иероглифа», то есть, по-видимому, так и не основал собственную династию. После смерти Сихйах-К’ахк’а роль региональных лидеров в рамках «Нового порядка» перешла к «Священным Кукульским Владыкам», связанным с Хац’о’м-Куйем и его наследниками кровным родством. Вероятно, в правление Сихйах-Чан-К’авииля ІІ и К’ан-Китама влияние Кукуля распространялось на большую часть Центрального и Восточного Петена, а также другие области. В качестве важного механизма обеспечения лояльности использовались брачные альянсы. Особенно выгодный союз заключил К’ан-Китам: его избранница происходила из династии царствовавших в Наранхо «Священных Са’альских Владык» и существенным образом укрепила позиции своего мужа в Восточном Петене. Влиятельными союзниками или вассалами Кукуля на протяжении V — первой половины VI веков являлись также соседи са’альских владык, правители города Хушвица` (Караколь). 117Их преданность, видимо, опять-таки обеспечивалась существованием сети брачных контактов. Как уже говорилось выше, Сихйах-Чан-К’авииль ІІ установил прочный контроль над расположенным к югу от Тикаля Эль-Сапоте, признававшим ранее сюзеренитет Сихйах-К’ахк’а. К числу кукульских вассалов принадлежали также цари Баашвица (Шультун), К’анвицналя (Уканаль) и представители ещё ряда династий в Петене и Петешбатуне. Имеются основания полагать, что «Священные Кукульские Владыки» прилагали усилия к утверждению союзников на периферии низменной зоны майя, о чем мы подробно расскажем в следующем разделе. Таким образом, введённый Сихйах-К’ахк’ом режим пережил своего творца, хотя и существенным образом трансформировался.

Рост могущества Кукуля , естественно, влёк за собой достижение большей политической самостоятельности и накладывал отпечаток на его отношения с Теотиуаканом. Уменьшение чужеземного влияния заметно в остатках материальной культуры, иконографии стел и содержании надписей. Например, хотя гробница Сихйах-Чан-К’авииля ІІ, известная теперь как «Погребение 48», имеет немало общих черт с усыпальницей его отца Йаш-Нуун-Ахиина І, там оставили значительно меньше предметов, выполненных в мексиканском стиле. Тенденция возвращения к аутентичным майяским формам продолжилась и усилилась во времена К’ан-Китама. На стеле 40, установленной в 468 году, он ещё надевает мексиканский мозаичный шлем, но на позднейшей стеле 9 показан уже как типичный владыка-майя. Из иероглифических текстов в Тикале также исчезают прямые упоминания Теотиуакана или подчинённого статуса кукульских царей: в последний раз местный правитель назван вассалом «западного калоомте` » на стеле 28, датируемой владычеством Сихйах-Чан-К’авииля ІІ. Таким образом, перемены очевидны, но как их интерпретировать? В литературе распространена точка зрения, согласно которой во второй половине V века Кукуль обрёл полную независимость от Теотиуакана, С. Гюнтер даже высказал предположение, что около 470 года К’ан-Китам превратился во врага мексиканской империи, и попытался связать эти перемены с внутренней борьбой в самом Теотиуакане. Нам, однако, подобные выводы представляются слишком категоричными. Как будет показано далее, даже в начале VI века «Священный Кукульский Владыка» Чак-Ток-Ич’аахк III, сын К’ан-Китама, действовал, скорее, как союзник Теотиуакана и оказывал поддержку вассалу «западного калоомте` » в борьбе против его врагов. Если К. Хелмке прав и текст для фресок Тетитлы действительно создавал писец из Тикаля, то это ещё одно свидетельство сохранения прочных контактов. Кроме того, не следует забывать, что в Эль-Перу портрет мексиканского воина появляется на стеле под 470 годом, в Вашактуне Сихйах-К’ахк’а упоминали ещё позже. Представляется крайне маловероятным, что К’ан-Китам пошёл бы на риск разрыва с «западными императорами», имея на западе и севере лояльных к Теотиуакану соседей. Гораздо более правдоподобно, что, во всяком случае до смерти Чак-Ток-Ич’аахка III, кукульские цари оставались вассалами или союзниками мексиканской метрополии и защищали её интересы в регионе, то есть перебрали на себя функцию, которая прежде принадлежала Сихйах-К’ахк’у. Исчезновение теотиуаканских мотивов из монументального искусства — не обязательно признак политической нелояльности, а обычное следствие культурной ассимиляции чужаков-завоевателей, растворения их в майяской среде. Мы уже могли убедиться, что это был долгий и постепенный процесс. В первые годы после покорения Йашкукуля захватчики действовали весьма жёстко и агрессивно, как это свойственно оккупационным режимам. Память о прошлом пытались уничтожить, монументы с надписями разбивали либо переносили из столицы. Но уже при Сихйах-Чан-К’авииле ІІ началось то, что западные исследователи называют «майяским ренессансом». Сперва кукульские владыки пытались органично соединить мексиканскую традицию с автохтонной, а впоследствии сделали логичный выбор в пользу последней. Теотиуакан находился слишком далеко от Петена, поэтому представители мексиканской элиты, оказавшись в совершенно иной среде, были вынуждены быстро приспосабливаться к местным реалиям, как это произошло, например, с варяжскими князьями в Киевской Руси. Иначе они бы попросту не удержали власть. Но сама по себе культурная ассимиляция теотиуаканцев ещё не говорит об их враждебности к исторической родине: даже в VIII веке кукульские цари помнили о своём происхождении от Хац’о’м-Куйя и гордились им.