Георгий Вернадский - Начертание русской истории [litres]

В геополитическом отношении держава Тимура уже тем интересна для русских историков, что, во всяком случае, более половины (по пространству) подчинявшихся Тимуру земель позднее вошло в состав Российской империи, а ныне входит в пределы СССР, в котором, в свою очередь, эти земли составляют значительную часть территории. Затем:

В связи с этим указанием, интересно отметить устойчивость некоторых «геокультурных» и хозяйственно-географических конъюнктур. В XIX веке, уже при русской власти, Одесса была портовым городом польских (нередко литовско-русского корня) помещиков «Юго-западного края».

1) именно ставленник Тимура (в период, когда он был его подручным) Тохтамыш вновь подчинил Москву золотоордынской власти, а через посредство Золотой Орды – власти Тимура (1380-е годы);

2) другой ставленник Тимура – сменивший Тохтамыша Темир-Кутлуй (действовавший совместно с князем Едигеем) разгромил Витовта на Ворскле, чем помог делу защиты Москвы от литовского натиска и устранил литовскую «кандидатуру» на роль собирателя евразийских земель…

Вовлеченность Руси на периферию Тимуровой державы имеет большое систематическое значение. Вовлеченность эта, сочетаясь с другими историческими фактами, знаменует принадлежность Руси (восточных славян) к тому историческому миру, который именуем миром евразийским.

Процесс распадения Золотой Орды, остановленный во второй половине XIV века усилиями Мамая, Тохтамыша и Едигея, возобновился около середины и во второй половине XV века. Одним из первых выделилось Казанское царство [326]. Его возникновение опиралось на ту традицию государственной самостоятельности, которая была присуща землям волжских болгар (области вокруг места впадения Камы в Волгу).

Существование Казанского царства (1445–1552) предварялось многовековым существованием царства волжских болгар (с X века – мусульман, в своей социальной верхушке), а также правлением Булат-Темира (хана Болгарской земли, после великой «замятни»). Этот ряд государственных образований (Болгарское царство – царство Булат-Темира – Казанское) представляет собой политическое знаменование определенного культурного факта. В областях вокруг впадения Камы в Волгу существовала и существует особая культура, которая с течением веков все более окрашивалась в цвета ислама. Эту культуру можно называть «средневолжской». Изучение этой культуры составляет одну из существенных задач исторического исследования России-Евразии [327]. Наряду с православно-русской, именно средне-волжская культура представляла собой крупное явление в геополитическом круге Золотой Орды. Исторические известия XIII века дают основание заключить о некоторой конкуренции между этими культурами в золотоордынской царской ставке [328]. Первоначально получила перевес средневолжская культура. Не только позднейшее Казанское царство, но и сама Золотая Орда может быть рассматриваема как находящаяся в магистралях средневолжской культуры [329]. Это выразилось, между прочим, в принятии золотоордынскими царями ислама. Впрочем, ислам проникал в царскую ставку не только с севера (со средней Волги), но и с юга. Определенно с севера (из Казани) шел ислам к целому ряду народов Среднего Востока в XVI–XIX веках (ногаи, башкиры, «казаки»).

Основателем независимого Сибирского царства, охватившего северную часть зауральских владений Золотой Орды, явился ишимский хан Ибак (убийца хана Ахмата, см. с. 167). История сибирских улусов Золотой Орды являет картину постепенного продвижения татарских поселений и татарских политических центров из пределов степи в пределы лесной зоны. В конце XV и в первые три четверти XVI века Сибирское царство в значительной мере входило в ту систему государственных образований, которая возникла в результате распадения Золотой Орды и в которой действовало и развивалось также и Московское государство. Так же и в это время Уральский хребет не являлся существенным геополитическим рубежом, как не является он существенной географической границей [330]. Зауральские владетели оспаривали у Москвы влияние в Казанском царстве [331]. Уже в конце XVI века (в период борьбы царя Кучума с московскими воеводами) сибирский царевич Аблай (вместе с «казацким» ханом Ак-Назаром) ходил походом на только что основанный московскими воеводами в башкирских землях город Уфу… [332]В XVI веке история Сибирского царства выдвинула крупную фигуру Кучума. Сперва он был объединителем распавшегося перед тем Сибирского царства (см. с. 197, прим.). В позднейшие годы, в социальной среде зауральских татар, уже затронутой социальным распадом, он вел исключительную по упорству борьбу с распространением московской власти (1581–1598). Вытесненный из частей Сибирского царства, находившихся в пределах лесной зоны, он продолжал борьбу в степной (точнее – лесостепной) части своих владений. Окончательное поражение было нанесено ему на Оби, несколько выше позднейшего Ново-Николаевска (на восточной окраине Барабинской степи). Почти тысяча верст (по прямой) отделяет эти места от Искера, той столицы Кучума, которую брал Ермак (в окрестностях нынешнего Тобольска). От остяцких городков на Нижней Оби до барабинских степей и Башкирии – таков геополитический размах Кучумова царства… [333]

Из числа царств-наследников Золотой Орды наиболее значительной исторической судьбою отмечено Крымское ханство. Действительным создателем этого ханства являлся Менгли-Гирей (с. 166 и ел.). В конце XV и в начале XVI века Литовско-Польское государство было оттеснено от Черного моря [334]. Польско-литовский рубеж отодвинулся к южной границе позднейших Подольской и Киевской губерний, то есть к пределам лесостепи (луговой степи). Вся позднейшая Херсонская губерния была занята татарами. Нижний Днепр, так же как и Нижний Днестр, перешел под власть Крымской орды. В 1560 году ногайцы (зависевшие от Крымского ханства) опустошили Северную Бессарабию и утвердились в Южной (в так называемом Буджаке, степях между Нижним Днестром и Дунаем). Таким образом, и эта область из-под власти Молдавии (с. 103) снова перешла под владычество степняков. На востоке подвластные Крыму кочевья захватывали нижнее и среднее течение Донца. Почти все (за исключением земель Запорожской Сечи) пространство ковыльных и полынных степей, лежащих между Доном и низовьями Дуная, оказалось в сфере влияния Крымского ханства [335]. Единственное обстоятельство, которым умалялось значение этих успехов, – возникновение и укрепление Сечи Запорожской (середина XVI века) – нужно приписать самоначальной деятельности народных украинско-русских элементов, а не политике литовско-польской власти… Еще более крупным являлся тот факт, что своими набегами крымские ханы в течение XVI–XVIII веков держали в страхе окраины, а в XVI веке – также и центральные области Польско-Литовского и Московского государств [336]. Еще в XVII веке крымцы хозяйничали на Украине. В начале XVIII века Слободскую Украину почти каждый год постигал татарский набег. В 1769 году крымские татары, во главе с ханом Крым-Гиреем, совершенно неожиданно появились пред стенами крепости святой Елисаветы (позднейший Елизаветград) [337]. Встреченные с крепости пушечными выстрелами татары не решились на штурм, но опустошили окрестности. Татарами было уведено из Елизаветинской провинции более тысячи человек пленных, много скота, сожжено более тысячи домов и т. д. Это было последнее татарское нашествие в русской истории. – Нужно предостеречь от суждения по этому выступлению татар о более ранних русско-монгольских и русско-татарских отношениях. Власть золотоордынских царей была регулярною властью, руководствовавшейся весьма широкими религиозными и политическими принципами. Ее нельзя отождествлять и определять хищничеством позднейших татарских набегов… И однако золотоордынская традиция сказывалась также и в Крымском ханстве (что и дает основание рассматривать усиление Крымского ханства в конце XV – начале XVI века как второе «возрождение» золотоордынской государственной традиции). И не только в том отношении, что «крымский юрт» был основан выходцами из Золотой Орды, сохранившими об этом воспоминание, но и в смысле поддержания действительной традиции кочевого государства (в том числе – родового устройства) [338].