Ламберт Херсфельдский - Ламберт Херсфельдский. Анналы

Троицу 431 431 8 июня 1063 г. король праздновал в Госларе. Там, в то время как король и епископы собрались на вечернюю службу 432 432 Еще 7 июня. , опять возникло возмущение из-за размещения епископских кресел, но не из-за случайного столкновения, как прежде 433 433 См. выше, на Рождество 1062 г. , а по заранее задуманному плану. Ибо епископ Хильдесхайма, помня о полученном ранее оскорблении, спрятал позади алтаря 434 434 В церкви св. Симона и Иуды. графа Экберта с готовыми к бою воинами. Услышав крики ссорившихся камерариев, они тут же выскочили, избили фульденцев - кого кулаками, кого дубинками, повергли наземь и легко прогнали их, ошеломленных внезапной опасностью, из церковного святилища. Те немедленно призвали к оружию, и фульденцы, у которых оружие было под рукой, сбившись в толпу, врываются в церковь, вступают в бой посреди хора и среди поющих псалмы братьев и орудуют уже не палками, а мечами. Происходит страшная битва, и по всей церкви вместо гимнов и духовных песнопений слышатся поощрительные крики и вопли умирающих. На алтарях Божьих приносят печальные жертвы и повсюду в церкви текут реки крови, пролитые не в соответствии с предписаниями религии, как некогда, а из-за свирепости врагов.

Епископ Хильдесхаймский, заняв более высокое место, словно воинской трубой призывал своих храбро сражаться и, чтобы не отвратились они от оружия ввиду святости места, прикрывал их щитом своей власти и разрешения. Многие с той и с другой стороны были ранены, а многие убиты; среди последних наиболее известны были Регинбод, фульденский знаменосец, и Беро, вернейший вассал графа Экберта. Король, громко крича между ними и заклиная народ именем королевского величества, казалось, сказывал сказку глухим. Наконец, увещеваемый своими людьми покинуть битву и позаботиться о собственной жизни, он, с трудом пробившись сквозь плотную толпу, вернулся во дворец. Хильдесхаймцы, которые прибыли подготовленными и заранее настроенными на битву, одерживают верх. Фульденцы же, как те, кого буря внезапно вспыхнувшего мятежа собрала безоружными и застигнутыми врасплох, были рассеяны, обращены в бегство и изгнаны из церкви. Ворота тут же были закрыты. А те фульденцы, которые при первом возмущении разбежались в поисках оружия несколько дальше, являются в большом количестве и с оружием в руках, занимают передний двор церкви и выстраиваются в боевом порядке, чтобы тут же напасть на выходящих из церкви [врагов]. Но ночь прекращает битву.

На следующий день было проведено строжайшее расследование, и граф Экберт легко опроверг обвинение не столько благодаря защите права и законов, сколько благодаря расположению и милости короля, двоюродным братом которого он был 435 435 См. выше, прим. 367. . Вся тяжесть вины пала на аббата 436 436 Видерада. . Именно он, говорили, был главой и зачинщиком всего, что случилось; он якобы явился с преднамеренной яростью, чтобы нарушить покой королевского двора; доказательством этому служит то, что он пришел туда с такой массой людей, с таким блеском воинского снаряжения, хотя не был вынужден к тому никаким страхом перед опасностью. Тогда же в атаку перешел и тот апостольской святости и Моисеевой кротости епископ, который столь обильным кровопролитием посвятил Богу свои руки и карал за обиды подвергшейся насилию церкви более сурово и немилосердно, чем сам король карал за свои собственные обиды. Прежде он свирепствовал мечом против их тел, а теперь сверкал мечом духовным, чтобы погубить также их души, отлучив от церковного тела как умерших, так и тех, кто пережил бойню.

Помимо горечи от того, что случилось, аббата удручала также ненависть к самому монашескому имени, которое светские люди из-за застарелой злобы всегда пытались унизить и утеснить. Так, подвергаясь обвинениям, нападкам и давлению со всех сторон, он после стольких тяжких оскорблений ушел бы лишенный самой должности, если бы его, которого не смогли защитить ни закон, ни невиновность, не спасли деньги. Ибо он, распродав и раздав имущество Фульденского монастыря, за очень высокую цену выкупил себя и своих людей. О том, сколько было дано им королю, сколько тайным советникам, а сколько епископу 437 437 В качестве штрафов и взяток. , нам в точности неизвестно. Ведь он принял меры, чтобы это не разглашалось повсюду. Но точно известно, что средства этого монастыря, которые вплоть до этого времени были наиболее богатыми и превышали средства всех галльских церквей, так истощились и исчерпались в этот период, что теперь ты едва ли найдешь там следы прежнего богатства 438 438 Богатства монастыря были исчерпаны еще до 1063 г. .

Аббат после этого, получив разрешение, вернулся в Фульду в тягостном и крайне подавленном настроении из-за столь тяжких бедствий. И вот, там его встретили чуть ли не с более резкой суровостью и, согласно словам пророка, «убежав от оружия железного, пронзил его лук медный» 439 439 См. Иов, 20, 24. . Фульденским братьям изначально не нравился его суровый и более, чем подобало, угрюмый нрав. Он сам усилил недовольство и добавил не меньше огня этой зависти тем, что бесстыдно раздал вассалам церковные земли и уменьшил продовольствие братьев, установленное щедростью прежних аббатов. Они ежедневно роптали по этому поводу, и сотрясался монастырь от внутренней вражды. Однако они терпели, скорее из страха, чем из любви, а именно, чтобы жалобы не стали преждевременно известны и чтобы не защитила его милость короля и князей.

И когда весть о понесенном в Госларе несчастье пришла в Фульду, тогда все они, возбужденные как болью от недавней раны, так и памятью о предыдущих, стали громко роптать и призывать друг друга не упустить столь благоприятный случай, предоставленный им самим небом; для совершения дела нет недостатка ни в чем, кроме их усердия и рвения, ибо человека гонят к гибели собственные беззакония; пусть каждый из них действует по мере своих сил и освободит себя и свой монастырь от злейшего, не отца, но врага, который имя фульденское, прежде равное небу, выставил ныне всем на позор и осмеяние. А тут еще новая несправедливость подлила масла в огонь вспыхнувшего мятежа. Регинбод, который пал в той госларской схватке, передал фульденским братьям на помин своей души одного очень дорогого коня, которого аббат тут же без их ведома отдал какому-то мирянину. Братья, в гневе, со страшными криками требуют его назад: они долго с рабским терпением сносили его скорее тиранию, нежели правление, но не намерены терпеть его и далее; пусть он поскорее вернет силой отобранный у них дар чужой щедрости. Если же он промедлит, они не ограничатся уже тайными роптаниями, но открыто обратятся в суд и будут молить о божественной и человеческой помощи против его насилия.