Александр Зданович - Польский крест советской контрразведки [Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938]

Но наиболее полная информация о разработке «С-2» дана в открытой, но предназначенной лишь для преподавателей и слушателей Академии ФСБ России монографии профессионального архивиста В. Сафонова [582] Сафонов В.Н. КРО против Савинкова. О том, как чекисты поймали главного противника большевиков. М., 1998. . Позднее он выступил одним из инициаторов издания сборника документов под названием «Борис Савинков на Лубянке» [583] Борис Савинков на Лубянке. Документы. Составители: В.К. Виноградов, А.А. Зданович, В.И. Крылов, А.Л. Литвин, Я.Ф. Погоний, В.Н. Сафонов. М., 2001. . В подготовке этой работы (отборе документов и их комментировании) я также принимал участие. При этом отмечу, что именно тогда мне представилась возможность ознакомиться как с материалами разработки (28 томов), так и с уголовным делом на Савинкова (68 томов). Скажу откровенно — после изучения всех документов у меня как историка спецслужб сложилось двойственное отношение к тому, что и как было сделано тогда сотрудниками Контрразведывательного и Иностранного отделов ГПУ-ОГПУ. С одной стороны — смелые и даже рискованные, но достаточно продуманные мероприятия чекистов, приведшие в итоге к искомому результату (поимке Савинкова), а с другой — сомнения в правильности выбора конечной цели разработки да и в решении некоторых промежуточных задач.

Чтобы стала понятна природа моих сомнений, обращу внимание читателей на ряд событий, предшествовавших началу разработки «С-2» и произошедших уже в ходе ее проведения. Упомянутые мною авторы исторических работ, целиком или частично посвященных рассматриваемой операции, не сочли необходимым упомянуть об агентурной разработке «Крот», проведенной Особым отделом Западного фронта, Гомельской губернской ЧК и оперативной группой ОО ВЧК. Нет о ней ни слова и в учебнике по истории советских органов безопасности, изданном Высшей школой КГБ в 1977 г. Хотя авторы учебника однозначно знали о наличии в библиотеке их учебного заведения сохранившихся записей лекций А. Артузова — помощника начальника Секретно-оперативного управления ОГПУ, а ранее более 5 лет возглавлявшего КРО. В мае 1928 г., предваряя свое выступление перед слушателями оперативного отделения Высшей пограничной школы по теме «Раскрытие савинковщины», он посчитал необходимым рассказать о деле «Крот», фактически представив его как пролог к основной операции по Савинкову. И действительно, разработка «Крот» не просто имела отношение к «С-2», но напрямую повлияла на формирование замысла последней, выработку идеи «фикс» — завлечение Савинкова в СССР и устройство открытого суда над ним.

Изучение материалов операции «Крот», разного рода документов и публикаций о борьбе ВЧК-ОГПУ с партией эсеров в первой половине 1920-х гг. позволяет обоснованно предположить, что не опасность со стороны персонально Савинкова предопределила возникновение разработки Контрразведывательного отдела «С-2», а некие внутриведомственные противоречия в Центральном аппарате ОГПУ. Чего стоит, к примеру, появление циркулярного письма КРО ОГПУ от 12 мая 1922 г. о деятельности савинковских организаций [584] ЦА ФСБ РФ. АУД № Н-1791. Т. 22. Л. 17. . Замечу — не о подрывной работе иностранных разведок, с которыми должен был бороться этот отдел, а о савинковцах. И это при том, что обязанность противодействовать им полностью возлагалась на Секретный отдел ГПУ. И появилось указанное циркулярное письмо всего лишь через неделю после решения Коллегии ГПУ о создании самостоятельного Контрразведывательного отдела. Смею предположить: данное оперативное указание было подготовлено начальником 6-го отделения КРО И. Сосновским по прямому указанию А. Артузова. Цель такого хода ясна — формально не допуская своего подчиненного до разработки дел по польской разведке (поскольку он всего 2 года назад был разоблачен и арестован как ее главный резидент в Советской России), поставить, тем не менее, Сосновского на первую роль в борьбе с главным противником. Савинков и его организации рассматривались при этом как канал выхода на 2-й отдел польского Генштаба, проникновения в его агентурную сеть. Комбинаторный склад ума и несомненные способности Сосновского в агентурной работе перевесили для Артузова здравый смысл, низводя роль 3-го (польского) отделения до разработки лишь дипломатических и иных представительств Польши в нашей стране, а также польской диаспоры и влиявшего на нее католического духовенства.

10 августа 1922 г. заместитель председателя ГПУ Уншлихт и начальник Секретного отдела Самсонов направили всем полномочным представительствам и губернским отделам чекистского ведомства шифровку с указанием реализовать все разработки на эсеровские организации и провести аресты наиболее активных их участников [585] РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 49. Л. 94. . Упоминания о действиях контрразведывательных подразделений в документе не содержится.

Приведу еще один документ — «Протокол № 1 совещания СО ГПУ и ИНО ГПУ по вопросу о ликвидации работы правых социалистов-революционеров за границей». Это совещание состоялось 23 августа 1922 г. В нем приняли участие начальники и заместители начальников вышеуказанных отделов (соответственно Т. Самсонов, Т. Дерибас от Секретного отдела, М. Трилиссер и Г. Прокофьев от Иностранного) [586] Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь — август 1922 г.). Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов. М., 2002. С. 564, 565. . Данное совещание устраивалось по прямому указанию председателя ГПУ Ф. Дзержинского, что придавало ему исключительную важность. Собрал совещание и председательствовал на нем начальник Секретного отдела Самсонов. Специально подчеркну, что начальник КРО А. Артузов не был приглашен и в решениях совещания Контрразведывательный отдел не фигурировал даже в качестве соисполнителя намеченных мер, да и вообще не упоминался. Копии протокола были направлены только Дзержинскому, Уншлихту и Ягоде. Как видим, Артузов и здесь был обойден.

Стоит упомянуть и о таком знаковом для ГПУ, да и всей страны, судебном процессе над социалистами-революционерами, который был проведен в Москве в июне — августе 1922 г. И в этом случае КРО не привлекался ни к подготовке, ни к проведению, ни к использованию результатов процесса. Да и Савинков и его организация «Народный союз защиты родины и свободы», на которых нацелился КРО после реализации дела «Крот», упоминались в ходе процесса лишь в связи с деятельностью агента Г.И. Семенова (Васильева), завербованного Разведывательным управлением Красной армии весной 1920 г., а затем переданного на связь в Иностранный отдел ВЧК.

О деятельности Семенова в Польше и связи его с Савинковым одним из первых написал доктор исторических наук С.В. Журавлев [587] Журавлев С.В. Человек революционной эпохи: судьба эсера-террориста Г.И. Семенова (1891–1937). — Отечественная история, 2000, № 3. С. 87–105. . Верифицируя некоторые факты, приведенные автором, я целенаправленно ознакомился с хранящимися в фонде Ф. Дзержинского в РГАСПИ выписками из докладов Семенова, которые имеют прямое отношение и к делу «Крот», и даже к разработке «С-2». Эти выписки не датированы, но в них приводится указание Семенова на его отъезд из Польши в конце ноября и то, что о проделанной работе он первоначально доложил начальнику Секретно-оперативного отдела ВЧК. А эта должность была ликвидирована 14 января 1921 г. Поэтому можно уверенно утверждать, что документы подготовлены не ранее декабря 1920-го и не позднее середины января 1921 г.