Александр Зданович - Польский крест советской контрразведки [Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938]

В представленном польской разведке кратком отчете РПК о работе ИБ с 1 июня 1920 по 1 апреля 1921 г. указано следующее:

1) с самого начала функционирования ИБ в связь с ним вошли несколько крупных подпольных организаций на территории Советской России и Украины, поставивших цель свержения советской власти. Весьма сильная организация имелась на Балтийском флоте, в пограничных частях в Псковской и Петроградской губерниях;

2) позднее была создана организация в одной из армий Западного фронта, деятельность которой распространялась на север до Смоленска и Витебска, на юг — до Киева и Чернигова [592] Там же. Л. 79об. . Последняя, вероятно, и являлась Западным областным комитетом НСЗРС (ЗОК), разработка которого и проводилась в рамках операции «Крот».

Общее руководство операцией осуществлял начальник Особого отдела Западного фронта Ф. Медведь. Он наладил рабочее взаимодействие с председателем Гомельской губЧК Н. Волленбергом, поскольку именно в этом городе находился штаб ЗОК. Через агентуру и путем активного использования сил наружного наблюдения удалось установить некоторых членов подпольной организации. Первым был арестован уездный военрук Максимов, затем командир запасного батальона Щерба, далее военврач Моисеев и еще несколько военных специалистов [593] Так начинался Синдикат-2. - http://vseogomele.net/articles/7articles=archive&y=2007&cat=war&id=66 . . Савинковец Зенкевич, согласившийся сотрудничать с органами ЧК, вместе с одним из оперативных сотрудников выехал из Гомеля в Минск, явился на конспиративную квартиру ЗОК, и через несколько дней там был задержан Э. Опперпут. Он сразу признался в том, что является главой подпольной организации, и на первом же допросе дал развернутые показания. Об этом срочно было доложено в Особый отдел ВЧК. На следующий день из Москвы пришла срочная шифровка, адресованная полномочному представителю ВЧК по Западному краю Ф. Медведю. Копии телеграммы были направлены председателям Брянской, Витебской, Гомельской, Минской, Новгородской, Петроградской, Псковской, Смоленской и Черниговской губернских ЧК, а также начальникам особых отделов Киевского и Петроградского военных округов. Содержание шифровки было следующим: «30 мая выезжает в район Западной области Особоуполномоченный ВЧК Агранов по расследованию и ликвидации савинковской организации. Всем указанным Губчека предлагается исполнить все оперативные задания Агранова, давать ему по проводу все необходимые справки и сообщить в место нахождения Агранова о ходе разработки и ликвидаций „Союза свободы“. Агранов выезжает через Смоленск в Гомель». Телеграмму подписали начальник Секретно-оперативного управления ВЧК В. Менжинский, начальник Секретного отдела Т. Самсонов и помощник начальника Особого отдела А. Артузов [594] ЦА ФСБ РФ. АУД № Н-1381. Т. 2. Л. 1. .

Я недаром указал, кто именно подписал телеграмму. То были руководители главных оперативных подразделений ВЧК. Ясно, что работу по выявлению савинковских подпольных групп в первой половине 1921 г. вели не только особисты, но и сотрудники Секретного отдела, на обязанности которых лежала борьба с партией эсеров. Действия обоих отделов координировал В. Менжинский — начальник образованного в январе того же года Секретно-оперативного управления (он же одновременно и начальник Особого отдела). Статус Я. Агранова как особоуполномоченного ВЧК позволял надеяться на преодоление местнических проявлений и трений между особистами и сотрудниками секретных отделов при реализации важной во всех отношениях разработки. И все же не обошлось без некоторых противоречий. Заместитель председателя ВЧК И. Уншлихт вынужден был направить Ф. Медведю телеграмму, разъясняющую, что руководство разработкой «Крот» остается за ним, а Агранов командирован ему в помощь на самое горячее время [595] Там же. Ф. 1. Оп. 5. Д. 653. Л. 443. . Ведь особоуполномоченного «сорвали» из Петрограда, где он занимался расследованием Кронштадтского мятежа и дела Петроградской боевой организации. В обоих случаях просматривалось влияние эсеров, включая и находившегося в Варшаве Савинкова.

Уже из текста первой шифровки видно, каков был масштаб предполагавшейся операции в Минске, Гомеле, Смоленске и других городах. Руководство ВЧК справедливо полагало, что разрабатывавшиеся местными органами савинковские подпольные группы связаны между собой и будут действовать по единому плану. В принципе, так оно и происходило. Были арестованы несколько сотен человек. Это, однако, не значит, что все они являлись активными членами подпольной организации, поэтому многих из них позднее освободили из-под ареста. Это уточнение напрашивается, поскольку о таких фактах умолчал писатель В. Шанталинский [596] Шанталинский В. Донос на Сократа. М., 2001. С. 103–108. . Ему как руководителю Комиссии по творческому наследию репрессированных писателей (а Савинкова он отнес именно к писателям) ФСБ России была предоставлена возможность полностью ознакомиться с архивным уголовным делом на Савинкова и связанных с ним лиц. В этом деле отложились и материалы дела «Крот», и Шанталинский попытался в художественной форме изложить его суть. Писатель сделал упор только на репрессии и практически забыл о той опасности, которую в тот период представляла деятельность Западного областного комитета НСЗРС, и о связи его руководителей с польской разведкой.

Архивисты ФСБ России В. Виноградов и В. Сафонов привели во вступительной статье к сборнику документов «Борис Савинков на Лубянке» следующие данные результатов чекистских ударов, направленных в 1921 — начале 1922 г. против савинковских подпольных групп: в Москве выявлено и ликвидировано 23 активных члена подполья; в Петроградском военном округе — 220 савинковцев; в Западном ВО удалось арестовать свыше 80 человек, причастных к структурам НСЗРС, и еще около 100 находились в разработке; в Воронеже, Туле, Ростове-на-Дону, Уфе и других городах были выявлены резидентуры савинковской организации. Всего за 6 месяцев 1921–1922 гг. на советской территории было установлено более 500 нелегалов из НСЗРС [597] Виноградов В., Сафонов В. Борис Савинков — противник большевиков. — Борис Савинков на Лубянке: документы. М., 2001. С. 12. .

Данные, полученные в ходе расследования по многим уголовным делам, были суммированы и использованы в акциях дипломатического давления на польские власти в связи с деятельностью на территории этой страны антибольшевистских организаций и вооруженных отрядов, что противоречило положениям Рижского мирного договора. Здесь особо важную роль сыграли запротоколированные показания главного объекта агентурной разработки «Крот» — Э. Опперпута. В «Известиях ВЦИК» была опубликована выдержка из доклада ВЧК «О раскрытых и ликвидированных на территории РСФСР заговорах против советской власти в период мая — июня 1921 г.» [598] Известия ВЦИК, № 161 (1304) от 24 июля 1921. . В разделе «Заговор Савинкова» указано, в частности, следующее: «В последних числах мая с. г. Всероссийской Чрезвычайной комиссией раскрыта и ликвидирована крупная боевая, террористическая организация Бориса Савинкова, раскинутая на территории всей Западной и Северо-Западной областей и имевшая ячейки и связи почти на всей территории РСФСР. Центр раскрытой организации — Западный областной комитет так называемого „Народного союза защиты родины и свободы“ во главе с представителем „Всероссийского комитета“ по Западной области находился в г. Гомеле» [599] Там же. . Далее сообщалось, что были арестованы все члены областного комитета и подчинявшихся ему губернских, уездных и волостных ячеек на территории Гомельской, Смоленской и Минской губерний. На основании захваченных документов и показаний арестованных стало очевидно, что вся деятельность НСЗРС направлялась и контролировалась французской военной миссией в Польше и польским Генеральным штабом. От них организация получала финансовые средства на проведение шпионско-подрывной работы на советской территории.