Доминик Бартелеми - История частной жизни Том 2 [Европа от феодализма до ренессанса]

Наконец наступает момент бракосочетания со свойственным ему церемониалом. Сложность ритуала, формировавшегося веками, подчеркивает значение этой минуты для представителей двух частных сред, которые в мгновение соединяются Купец Грегорио Дати отмечает в своем дневнике (1393): «Тридцать первого марта 1393 года я согласился взять в жены Изабетту, поклявшись в этом под присягой. Седьмого апреля, в понедельник после Пасхи, я дал ей кольцо в присутствии нотариуса, сера Луки. Двадцать второго июня, в воскресенье, в десятом часу, она переехала в дом ко мне, ее мужу, по воле Бога и Фортуны». Без излишнего романтизма, нередко в той же безличной манере, присущей деловым людям, молодой муж скрупулезно описывает бракосочетание в том виде, в каком оно существовало в современную ему эпоху в Тоскане — все три традиционных этапа церемонии. Итак, переговоры двух семейств закончились успешно. Первый договор официально подтверждает согласие обеих сторон на брак. Через несколько дней (как в случае с Грегорио), недель, месяцев или лет состоится помолвка в собственном смысле слова. Жених в присутствии нотариуса дает расписку о получении приданого (Грегорио не вспоминает об этой формальности), затем тот же нотариус спрашивает о согласии на брак у жениха и невесты и присутствует при обмене кольцами: никакого священника поблизости еще нет. На вопрос «Хотите ли вы…» жених и невеста отвечают «Да» или «Да, сударь» («Messer si», город Поппи, область Казентино, 1388), после чего жених надевает кольцо из золота или из позолоченного серебра на безымянный палец правой руки невесты. В Болонье рыцари и ученые получают право на два кольца; а когда в 1350 году Леопольд Австрийский женится на Виридис Висконти из Милана, в обиходе уже три золотых кольца. Почтенный отец семейства (paterfamilias) — или его старший сын, если отца нет в живых, — обзаведясь зятем, официально уступает ему власть над своей дочерью или сестрой. Комическая деталь: случается, что в момент произнесения женихом слова «Да» один из присутствующих довольно сильно хлопает его по спине (этот сюжет часто воспроизводится на фресках, посвященных бракосочетанию Святой Девы); удар призван символизировать всю глубину досады, которую испытывают местные парни по отношению к такому шагу жениха. Остается третий этап церемонии — поселение в доме мужа, начало совместной жизни. Этот благословенный момент — увы! — часто запаздывает, иногда на месяцы и даже на целые годы (нередко из–за финансовых проблем); многие юные девушки, maritate, но не ite (замужние, но не живущие в доме мужа), остаются в своих семьях по вине родителей, не сумевших собрать необходимое приданое. К счастью, такие препятствия обычно удается устранить; образуется новая маленькая частная ячейка — она отделяется от материнской и начинает жить собственной жизнью.

Случайная влюбленность не всегда заканчивается браком; это скорее исключение: обычно поклонники бывают одного возраста с девушкой, а муж должен быть постарше. Но случается, что ранние романы приводят к иным результатам. Не все браки счастливы, и супруги не всегда верны друг другу. Из домашней частной сферы (из супружеской среды) люди нередко пытаются вырваться украдкой, не делая шума. Когда имеешь дело с тайными романами, которые так любят писатели и столь сильно желают скрыть главные действующие лица, крайне сложно выделить конкретные факты, независимо от трагического или мирного исхода романа. Однако тайные романы присутствуют в повседневной жизни каждого: о них рассказывают, над ними смеются, по их поводу переживают, для многих они представляют одну из фундаментальных возможностей выбора новой, утверждающейся частной среды.

Благодаря служанкам, рабыням, нередко молодым и привлекательным, мужчины получают шанс расслабиться, что удерживает их от романов на стороне. Читая воспоминания (ricordanze) представителей буржуазии, постоянно сталкиваешься с упоминаниями о целой ораве незаконнорожденных детей, живущих в доме. Маргарита Датини жалуется на юных служанок (1390), а меняла Липпо дель Сега отмечает свое семидесятилетие насилием над служанкой (Флоренция, 1363). Таков общий фон картины. Присутствие в доме кузин и племянниц тоже может создавать неудобства, особенно если все спят в одной спальне. Иногда суду приходится рассматривать дела об инцесте (любовной связи с кузиной или с племянницей — contado [109] Окрестности (итал.). Пизы, 1413), и не исключено, что подобная девиация была распространена шире, чем это кажется.

Единичные или повторяющиеся любовные связи, тривиальные романы или прочные привязанности зарождаются за пределами дома. Во всех городах и даже посадах (Лигурия) есть проститутки. Их наличие отмечается из века в век, несмотря на преграды, которые ставят у них на пути коммуны (ограничения, касающиеся одежды, жилища, времени выхода на улицу; налоги). Но ограничения становятся все менее строгими. Появляются публичные дома (Флоренция, 1325, 1414; Генуя, до 1336); случается, что подобному виду бизнеса даже потворствуют, считая его меньшим злом по сравнению с иными «пороками» — например, с гомосексуализмом (Флоренция, 1403). Неизменное присутствие и невиданное количество проституток, особенно впечатляющее в Венеции (более И тысяч в XVI веке), Риме и Неаполе; положение, богатство и известность в свете некоторых из них в Риме и Венеции конца XV столетия — все указывает на успех этих дам и их роль в подспудном (или открытом) разрушении барьеров замкнутого частного пространства на всех социальных уровнях.

Случайные гомосексуальные связи имеют те же последствия, подчас создавая довольно устойчивую частную среду, объединяющую партнеров. Гомосексуалистов можно встретить повсюду — в Неаполе, Болонье, Венеции, Генуе, но гневные тирады лучших тосканских проповедников (Джордано Пизанский, ок. 1310; Бернардин Сиенский, ок. 1420), критические стрелы Данте («Ад», XV, XVI), обеспокоенность властей и суровость принятых ими мер (начало XIV и начало XV века) свидетельствуют о том, что главными очагами распространения гомосексуализма были тосканские города — Сиена и особенно Флоренция (по–немецки «florenzer» значило «гомосексуалист»). Тем не менее диатрибы упомянутых выше проповедников расставляют все точки над «i»: речь идет об отношениях, распространенных среди мужчин и мальчиков в возрасте от восьми до тридцати лет; все они или большая часть из них — холостяки. Поэтому эта практика была не столько альтернативой частной супружеской среде, сколько примером разрозненных попыток со стороны «молодежи» — мужчин, вынужденных очень поздно вступать в брак, — обрести идентичность и собственную частную среду. И все же речь идет о явном отклонении от привычных норм морали в частной сфере, так что распространение подобных привычек становится серьезной проблемой. Не рассматривая всех доводов святого Антонина, отметим его точку зрения: он обвиняет родителей, которые не пресекли «детские забавы», в излишней мягкости и преступной снисходительности, связывая педерастию с мутациями частной семейной сферы. В действительности причина была, возможно, в том, что традиционно мужские области деятельности (борьба, политика, война) утратили престиж, а ценности, воспринимаемые как женские — обходительность, учтивость, чувственность, — приобрели в глазах мужчин большую привлекательность; одновременно с этим власть отцов над сыновьями, уже вступившими на путь профессиональной карьеры, ослабла, ибо первые нередко находились в отъезде или уже пребывали в преклонном возрасте (если вообще были живы).