Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Однако пример оказался заразительным, и в XV веке шаткое равновесие между сёгунатом Асикага (он обосновался в Киото, поближе к императору) и могущественными военными наместниками нарушилось. Множество соперников одновременно начали борьбу за военную гегемонию, началась кровопролитная и разрушительная Онинская война, длившаяся десять лет, с 1467 по 1477. Война лишила власти практически всех, у кого она была, превратила Киото в обгоревшую помойку, положила начало периоду раздробленности и войны всех против всех, известного в японской истории под названием «эпоха Сенгоку». Правительство существовало лишь номинально, император был нищ и убог. Вне Киото местные правители, владетельные князья, получившие наименование даймё, собирали под свои знамена самураев, устанавливали собственный контроль над территорией и населением, устанавливали собственные нормы налогов, возводили собственные укрепленные замки. В общем, управляли собственными уделами как независимыми государствами… и всех имели в виду. Каждый из них верил только в собственную военную силу и уповал на слабость соседа, имуществом и землями которых можно было бы поживиться. Своего пика ситуация достигла к середине XVI века, когда владения множества даймё сильно напоминали лоскутное одеяло, покрывшее Японские острова.

Как раз в это тревожное время европейцы впервые достигли японских пределов: в 1543 году к острову Тане- гасима к югу от Кюсю прибыли португальские торговые корабли. Это был предел португальской экспансии на Восток: десятилетием раньше они достигли Формозы, и японский вояж был последним великим плаванием португальцев. Правда, нужно отдать им должное, воспользовались они этой возможностью сполна, тем более, что у японцев было то, что интересовало португальцев — в первую очередь качественный шелк, и много! — а у португальцев были прекрасные мореходные корабли, способные к очень сложным маневрам, и ручное огнестрельное оружие: фитильные ружья. Последние вызвали особый интерес: в стране было множество враждующих группировок, новое оружие было весьма кстати!

Авторская пометка на полях : японцы оказались очень толковыми учениками! Сеньор Фернан Мендеш Пинту, первый португалец, высадившийся в Японии в 1543 году, посетив ее вторично в 1556 году был поражен тем количеством огнестрельного оружия, которое он «увидел в собственности и употреблении». Японцы к тому времени не только научились делать собственные ружья, но и начали планомерное обучение основам прицельной стрельбы, тому, что европейцы называли «умением охотника». Фитильные ружья, получившие в японском языке название «танегасима», активно применялись более четырехсот лет: в последний раз их массово применили в 1877 году, во время бунта самураев.

Португальцы не только привезли оружие — они привезли новые знания. Прежде всего — знания о христианстве. Иезуит Франсишку Шавиер был первым мисси- онером-католиком, достигшим Японии в 1549 году. Он пробыл здесь совсем недолго, менее трех лет, но успехи его миссионерской деятельности были настолько значительны, что после смерти он был причислен Папой к лику святых. Пройдя по Японии немалые расстояния, падре Франсишку активно проповедовал слово Христово, обращая в христианство местных жителей и обращая особое внимание на влиятельных даймё. При Шавиере в христианство обратили более 800 человек, и процесс набирал силу: если христианство принимал даймё, за ним безоговорочно следовали его домочадцы, самураи и близкие друзья. «Новые японцы» активно жертвовали в пользу истинной Церкви имущество, земли, доходные промыслы. Орден иезуитов начал зарабатывать в Японии серьезные деньги, которые тут же шли на продолжение «дела Христова».

Первых японцев в Европу тоже вывезли португальцы. Получившие в крещении христианские имена Мансиу, Луиш, Жулиан и Мартину отправились в Португалию в 1582 году и вернулись домой лишь через 8 лет. Японские христиане посетили Испанию (в то время Испания и Португалия были одним государством), Италию, были приняты Папой Римским. Вернувшись домой, они привезли с собой первый в Японии глобус, медицинские инструменты, карты и учебники военного дела.

Авторская пометка на полях. Относительно христианского периода истории страны и у самих японцев, и у зарубежных исследователей сложилась неоднозначная позиция. Прежде всего, безусловен успех, которого добились первые проповедники, — а за отцом Ксавиером на острова устремились и францисканцы, и доминиканцы, и августинцы, которые отнюдь не благоволили каждый другому, особенно в таком важном деле, как обращение язычников… Грызня между патерами быстро приобрела качество «кто не с нами, тот против нас». Европа сотрясалась религиозными войнами, и католическая церковь реально подтверждала свой статус воинствующей, завещанный самим Игнацием Лойолой, основателем ордена Иезуитов. Отзвук нетерпимости к инакомыслию достиг и Японии: проповедники призывали огнем и мечом осуществлять Божью кару на неразумных язычников и еретиков — совершенно не беря в расчет того факта, что это были соплеменники. Множество вооруженных выступлений христиан против своих вызвали недовольство; христианство начали воспринимать откровенно враждебно. Добила ситуацию попытка святых отцов покровительствовать работорговле — чего в Японии никогда не было. Христианство начали воспринимать как откровенно враждебную силу.

Португальцы же поведали миру о Японии и японцах — это повествование было сродни фотографии обратной стороны Луны в двадцатом веке! Купец Хорхиу Львариш был первым из их числа. Он описал Японию как «красивую и приятную страну, с большим количеством деревьев, таких как сосна, кедр, слива, вишня, лавр, каштан, грецкий орех, дуб и бузина. Там также произрастают многие плоды, которые нельзя найти в нашей стране»… Алессандро Валиньяно, иезуит-итальянец, посещавший Японию дважды, был очень высокого мнения об учтивости и воспитанности японцев: «Они очень способны и умны… культурны… Даже простой народ и крестьяне хорошо воспитаны и настолько учтивы, что создается впечатление, будто они обучались этому при дворе… В этом отношении они превосходят не только все остальные восточные народы, но и европейские».

Разлад в стране порождал ожидание порядка. В воюющей стране его можно было установить только силой оружия. Последовательная политика трех выдающихся политических деятелей эпохи — Ода Нобунага, (1534–1582), Тоётоми Хидэёси (1582–1589) и Токугава Иэясу (с 1603) была направлена на стабилизацию внутренней ситуации в стране и прекращение междоусобиц.

Три выдающихся деятеля японской государственности, родившиеся друг за другом в течение восьми лет, волею судеб рано оказались вместе и их будущность была во многом обусловлена тем страшным горнилом войны, через которую двое последних прошли под командой первого… С этого места несколько подробнее.