Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Успех объединенных сил Британия отнесла в полной мере на свой счет и сполна ими воспользовалась. Реальными конкурентами им в этих намерениях могли быть только американцы, но как раз в этот момент американских сил в Японии не было: в США шла Гражданская война, и исход ее был окутан туманом. Англичане окончательно подчинили Японию внешнему экономическому влиянию: правительство бакуфу и микадо подписали договор с англичанами, в котором был установлен фиксированный согласованный таможенный тариф в 5 %, который Япония не могла менять самостоятельно, а подданные европейских государств приобретали на территории страны экстерриториальность, то есть были неподсудны японскому законодательству.

Большинство влиятельных даймё восприняли это не только как национальное оскорбление, но и как полную несостоятельность правительства бакуфу. Оппозиция токугавскому режиму сосредоточилась в нескольких южных княжествах. Наиболее сильно она проявилась в уже упоминавшемся княжестве Сацума, а кроме него — в Тёгу и Тоса. В этих княжествах происходили быстрые процессы вестернизации. В них постепенно формировались кадры новой политической формации — главным образом из княжеских самураев, которые волею обстоятельств принимали активное участие в политической деятельности своих даймё и постигали на практике то, чему не были научены ранее. Кроме того, именно эти люди приобретали ценнейшие аналитические навыки относительно происходящего в стране, когда политическая деятельность тех или иных персоналий четко отделялась от их статуса и от восприятия этого статуса множеством подданных. Эти люди могли себе позволить судить о правильных или неправильных действиях не только даймё, чей вес в обществе стремительно падал, но и самого божественного Микадо. Именно из них (так называемой «группы действия» — дзицурёку-ха) выковался новый тип политических деятелей, впоследствии превратившийся в высшую бюрократию абсолютистской монархии. Как отмечает японский историк Тояма Сигэки, «процесс роста и превращения низшего самурайства в сторонников реформ, пролагающих дорогу абсолютизму, был главным моментом в политической истории периода завершения токугавского правления».

Заметим на полях : требуя реформ, самураи отнюдь не предполагали отказываться от собственного положения и уравнивания себя с другими гражданами страны. По большому счету, даже побывавшие за границей тайком от сёгуна и микадо самураи Сацумы так и не поняли, что такое гражданство и каким образом вообще все жители страны могут быть равными перед законом. Но нужно отдать им должное — к этому пониманию они придут очень быстро…

Идеологическим столпом движения против сёгуната и идейной основой реформ было течение «за почитание императора и изгнание иностранцев» — сённо-дзэн. Движения подобного свойства возникли сразу в нескольких княжествах, но со временем объединились. Они проповедовали ценности феодализма, и в основе имели догмы о неизбежном процветании «божественной земли», если вся нация объединится в почитании императора и изгонит иноземцев из своей страны. Сторонники этой идеологии сначала анонимно, а затем открыто начали требовать реформ, которые сделали бы эту идеологию государственной. Себя при этом они видели главными ее носителями, своего рода новыми Мессиями японского народа. Особенное развитие идеология получила после того, как ее главным символом стал Токугава Нариакира, глава княжества Мито. Хотя он и был представителем основной династической ветви Токугава, но взгляды его радикально расходились с сёгуном и кугэ. Учение о долге по отношению к императору стало по сути базовой психологией молодого самурайства. Это возбуждало воинственный дух и, в конечном счете, ограничение всех реформ рамками феодальной системы. Сложившиеся группировки при дворе императора начали соперничать за лидерство, стремясь перетянуть на свою сторону наиболее перспективные политические силы при дворе. Бакуфу, занятое проблемами с иностранцами, которые никак не заканчивались, реально препятствовать этим процессам уже не могло. Начиная с 1860 года идеология «сённо-дзэн» стала господствующей среди японской интеллектуальной элиты.

Однако, интенсивно втянувшись во внутриполитические проблемы, власти в прямом смысле слова проспали бурное развитие внешней торговли. За три года (1860-63) экономическая система феодализма окончательно рухнула. Экспорт превысил импорт, английские купцы заключали долгосрочные контракты на поставку шелка-сырца, лучшего в мире зеленого чая, лаковой мебели, стремительно входившей в моду, — тихой сапой разрушая всю систему натурального хозяйства, стремительно капитализируя уже сложившуюся мелкотравчатую мануфактурную промышленность. В стране начали появляться «новые японцы», быстро сколотившие немалые состояния. Когда бакуфу попыталось ввести прямой контроль над экспортом шелка, эта попытка с треском провалилась: во-первых, против нее резко протестовали иностранцы, главным образом англичане, вложившие в развитие отрасли немалые деньги, во-вторых, против нее не менее решительно выступили и собственные «новые японцы» — вчерашние торговцы, крестьяне, даже самураи и ронины. Общественное мнение страны все более склонялось к поддержке славных воинов, способных разрушить отжившую государственную систему. В том, что это должны быть именно воины, никто не сомневался: ни о каком гражданском обществе речи не шло, никакого опыта публичной политики обыватели не имели. Единственной формой политического протеста, известного обществу, был террор. Эта привычка Японии еще не раз икнется…

Силы, черпавшие резервы из экспортной торговли, очень быстро стали влиятельнейшей оппозицией бакуфу. Понимая, что для смещения старой власти и сохранения страны от внешней экспансии необходимы новые вооруженные силы, многие князья значительную часть своих доходов тратили на создание значительных воинских формирований. При этом они не следовали традиции о необходимом соответствии звания самурая и права ношения оружия. Наоборот, практически все они создавали свои армии по принципу «нохэй», о котором есть смысл рассказать подробнее.

В древние времена, когда общество еще не разделилось на сословия, японские крестьяне были такими же вооруженными людьми, как и дворяне, причем достигли значительного уровня боевого мастерства, отстаивая свои земли. В середине XIX века некоторые государственные политики снова возродили идею о формировании вооруженных сил страны путем вооружения крестьян. Именно такая армия и получила название «нохэй», однако в новое время в нее вложили иной смысл: речь шла о народном ополчении, то есть о поголовном вооружении всех, кто способен носить оружие и может быстро научиться им владеть. Идею государственных идеологов быстро воплотили в практику самураи, оппозиционные режиму.