Михаил Кутузов - Японо-китайская война 1894-1895 гг.

Пометим на полях : реально оценку китайскому командованию так и не дали. После войны Ли Хунчжан был назначен виноватым, на него всех собак вешали. После Боксерского восстания в стране наступил полный разброд и шатание, которое продолжалось вплоть до Синхайской революции 1911 года. Было просто не до изучения причин поражения в войне. А после 1911 года революционный Гоминьдан обвинял во всем императорскую систему государственной власти. Так что виноватых было найдено множество, а причины поражения Китая выявлялись главным образом японскими исследователями. В социалистическом Китае об этом поражении вспоминать было не принято, а история войны писалась для того, чтобы найти (или придумать) достаточное число героев, которые могли бы служить примером патриотизма. И лишь спустя сто с лишним лет после войны войну начинают изучать беспристрастно и основательно.

После падения Люйшунькоу императорским эдиктом Ли Хунчжан был разжалован с оставлением в должности, но лишен шарика на головном уборе. Эдикт гласил:

«Полученный от Ли Хунчжана доклад о падении Люйшунькоу вызвал у нас глубокую скорбь и гнев. Ввиду того, что этот сановник допустил нераспорядительность и не принял мер к оказанию помощи, мы, движимые чувством возмущения, повелеваем разжаловать Ли Хунчжана с оставлением его при исполнении служебных обязанностей, но лишить его права ношения на головном уборе знака его высокого достоинства. Столь снисходительная мера наказания налагается в надежде, что Ли Хунчжан верной службой искупит свою вину. В настоящее время, когда обстановка становится все более напряженной и над всеми портами морского побережья нависла угроза, Ли Хунчжану вменяется в обязанность лично выехать в Дагу и Бэйтан для тщательной инспекции и принятия самых строгих мер, не допуская в дальнейшем медлительности и нерешительности, дабы не навлечь суровой кары…».

Назначение Лю Куньи командующим всеми армиями к востоку от Шанхайгуаня было еще одним шагом для лишения Ли Хунчжана реальной власти: фактически он отстранялся от командования сухопутными силами Китая. 25 января 1895 года вызванный в столицу наместник провинций Юньнань и Гуйчжоу Ван Вэныиао был назначен на должность помощника сановника по делам Севера, что означало дальнейшее ограничение полномочий Ли Хунчжана. Всем при дворе было ясно, что окончательная отставка недалека.

Подчиненные Ли Хунчжану генералы тоже не избегли жестокой кары. Наиболее жестокому наказанию был подвержен Вэй Жугуй — самодур и солдафон, ничего в военном смысле из себя не представлявший. Его солдаты, войдя в Корею, занялись мародерством. После поражения под Пхеньяном Вэй Жугуй был арестован, осужден и обезглавлен. Вслед за Вэй Жугуем понесли наказание Е Чжичао, Гун Чжаоюй. Первый был сразу же разжалован, поскольку именно его обвинили в поражении под Сонхваном и Пхеньяном. Второй обвинялся в том, что, будучи командующим военно-морскими и сухопутными силами в Люйшунькоу, бежал с поля боя. Оба были арестованы и впоследствии приговорены к смертной казни с предварительным тюремным заключением. Большинство других генералов и офицеров, участников сражений под Цзюлянем, Хайченом, Ньючжучаном, Цзиньчжоу, Далянем, Люйшунькоу были разжалованы. Чжао Хуайи, Вэй Жучен, Хуан Шишинь и другие были отданы под суд. Были разжалованы также И Кэтан, Сун Цин и У Дачен за то, что не смогли добиться военных успехов. Не подверглись наказаниям только Не Шиен, Ма Юйкунь и еще несколько офицеров, прославившихся своей храбростью и пользовавшихся большим авторитетом среди своих солдат. Особенно выдвинулся Не Шичен, назначенный вместо Е Чжичао на пост командующего войсками провинции Чжили.

Вопрос об ответственности за поражения постепенно приобрел размеры серьезной внутриполитической проблемы. Сторонники активной военной политики, те, кто настаивал «наступать на Токио», перед войной не смогли усилить своего влияния на высшую власть. Однако группировка, возглавляемая заместителем министра церемоний Чжи Жуем, терпеливо ждала своего часа. С первыми же поражениями «воители» воспряли духом и начали обвинять Ли Хунчжана в изначально неправильной внешней политике, плоды которой оказались столь плачевными. К противникам Ли Хунчжана присоединились главные интеллектуалы страны — профессора Ханьлиньской академии, первым среди них был лектор Вэнь Тинши. Сперва выступления чиновников были направлены только против сановника по делам Севера и его военачальников, которые несли ответственность за военные поражения, но зимой, когда военные действия замерли, они начали настаивать на реорганизации Государственного совета. В конечном счете им удалось поставить на ответственные посты в Государственном совете своих сторонников. После этого они повели наступление на императрицу Цы Си, обвиняя ее в искажении воли императора и в защите компрадора Ли Хунчжана, подкупленного русскими (!). Они сумели настоять на сокращении ассигнований на юбилейные празднества по случаю шестидесятилетия Цы Си. Императрица была вне себя, но вынуждена была согласиться, поскольку общественное мнение было явно не на ее стороне. Общественное мнение в Госсовете выражал Вэн Тунхэ, который был учителем молодого императора Дэ Цзуна. Вместе с профессорами Ханьлиньской академии он оказывал серьезное влияние на молодого императора, и старался всячески ослабить влияние Цы Си. Императрица не осталась в долгу и распорядилась закрыть канцелярии императора, которыми руководил Вэн Тунхэ. Но тут император показал, кто в Китае хозяин: в течение одного дня все канцелярии были открыты вновь, а императрица отменила свое решение постфактум.

Скрытое недовольство императрицей, накапливавшееся в обществе до войны, вылилось в открытое падение ее авторитета в ходе войны. С конца декабря в Государственный совет начали поступать доносы уже на самое императрицу.

28 декабря фуцзянский цензор Ань Вэйцзюй писал в своем донесении на имя императора: «Среди народа и чиновников как в Китае, так и за границей нет таких, кто не ненавидел бы Ли Хунчжана лютой ненавистью и не желал бы его гибели. К тому же имеют хождение и такие обывательские толки, что мнение о желательности мирных переговоров якобы исходит от вдовствующей императрицы и что евнух Ли Ляньин поддерживает ее в этом… Коль скоро вдовствующая императрица уже давно вверила управление страной императору, как может она по-прежнему вмешиваться в решение государственных дел? Однако императорский двор запуган Ли Хунчжаном и не углубляется в тщательный анализ происходящего».

Раскол двора на сторонников мира и войны сложился окончательно к новому 1895 году. Ранее искавшие себе поддержки группировки сошлись в жестокой схватке в императорском дворце. Каждая группировка выражала интересы различных политических элит: военная — элиты традиционалистов, полагавших Китай незыблемым и непоколебимым, мирная — реформаторов и обновленцев, считавших необходимыми значительные внутренние изменения в стране.