Михаил Ростовцев - Общество и хозяйство в Римской империи. Том II

Больше всего от системы реквизиций и принудительной ответственности страдали, разумеется, состоятельные люди, исключая самых богатых, а также граждане более-менее порядочные. Эти люди теряли свое состояние, деградировали и затем бежали; по всей стране распространились бездомные, которые скрывались от властей. [299]В лучшем положении находились люди богатые и бессовестные, обладавшие хитростью и необходимыми средствами, чтобы подкупать чиновников и выгодно использовать несчастье менее состоятельных и более честных сограждан своего сословия во имя собственного обогащения. Поэтому неудивительно, что вновь стали процветать крупные поместья и что были созданы новые ούσίαι. Объем конфискованной земельной собственности увеличивался день ото дня. Города изнемогали от обилия земельных участков, за которые они обязаны были нести ответственность. Конфискованные земли находились по большей части вне зоны паводка и требовали кропотливого ухода. [300]То же относилось и к земельным наделам, принадлежащим к категории γή ούσια«ή, т. е. к владениям императора, для которых государство стремилось найти подходящих арендаторов. Как государство, так и города предпринимали различные меры, чтобы уберечь заброшенные земли от окончательного запустения. В ход вновь был пущен старый метод — продавать эти участки по символической цене солдатам и ветеранам. Некоторые ветераны согласились попытать счастья, как, например, beneficiarius префекта в 246 г. и двое филадельфийских арендаторов из процитированного выше папируса из Висконсинского университета. Создается впечатление, что Филипп особенно был настроен на попытку с помощью продаж по символической цене восстановить благосостояние Египта и что его префект и его χαθολιχός ( rationalis ) издали на этот счет особое распоряжение. Опыт филадельфийских арендаторов не внушал, однако, особых надежд. С помощью επιβολή — так называлось присоединение неплодородных земельных угодий к плодородным — или же путем фальсификации и завышения замеров земли власти пытались принудить новых землевладельцев платить за большую площадь, чем те предполагали, и результатом в большинстве случаев оказывалось, по всей видимости, разорение новых владельцев. [301]И отнюдь не случайно то совпадение, что в том же 246 г. prytanis Оксиринха отправляется с посольством в Александрию, чтобы обжаловать επιβολή τού Ιερού αποτάκτου, т. е. добавочную долю государственной земли, «навязанную» округу, за которую землевладельцы округа, разумеется, были обязаны платить аренду. [302]

Другой метод обеспечения обработки имперских земельных владений и тех угодий, за которые несли ответственность города, состоял в том, чтобы отыскать богатых арендаторов и передать им землю на каких-нибудь заманчивых условиях. Хорошо если находились добровольцы, но создается такое впечатление, что время от времени, особенно если речь шла о городских землях, приходилось прибегать к той или иной форме принуждения. Богатые мужчины и женщины, владеющие обширными угодьями, — частое явление в III в. Одновременно они являлись и владельцами земельных наделов, купленных, по всей видимости, у государства, и арендаторами имперских земельных владений. Самый известный из них — Алипий, чья переписка с Геронином, его управляющим (φροντιστής) в деревне Фразо, стала известна благодаря фрагментам архива этой деревни, найденным в развалинах селения Феадельфия. Среди корреспондентов Геронина были и другие богатые и влиятельные крупные аграрии, в особенности Аппиан, бывший exegetes в Александрии. Видимо, все эти люди являлись арендаторами обширного комплекса императорских земельных владений. Они организовывали свое хозяйство на широкую ногу и наверняка вкладывали в свои владения значительные суммы. К сожалению, мы слишком мало знаем об их отношениях с государством. Так же мало нам известно о том, в чем, собственно, заключались функции φροντιστής. Похоже на то, что он не был частным служащим этого крупного агрария, а являлся избранным и утвержденным государством подданным соответствующего магната, который нес ответственность перед имперскими властями за вверенную ему землю. Как долго эти находящиеся в наполовину чиновничьем статусе аграрии сохраняли за собой свою землю и свою должность, мы не знаем. Вполне возможно, что для них аренда являлась своего рода emphyteusis , бессрочной арендой ( locatio perpetua ), и что они постепенно становились настоящими владельцами этих больших ούσίαι, которые так часто упоминаются в описаниях Египта IV в. [303]

На самом деле и Алипий и Аппиан были в высшей степени влиятельными людьми, которые находились в тесном контакте с властями округа и провинции: мы видели, что в их распоряжении были войска. В то же время тон их писем к подчиненным со всей отчетливостью показывает, что они привыкли отдавать приказы и ожидать послушания. Примечательно, что земли, которые они возделывали, в основном были похожи на территории, бывшие в частном владении: это были по большей части виноградники, находившиеся прежде в частном владении. Почти единственной основой хозяйства крупных аграриев было виноделие, и в высшей степени характерным для духа того времени было то, что в имении Алипия вино служило основным платежным средством, деньги же использовались лишь в очень ограниченных пределах. Такая экономически высокоразвитая страна, как Египет, постепенно возвращалась к натуральному хозяйству. В других крупных земельных владениях III в. хозяйство велось явно теми же самыми методами; об этом свидетельствуют, например, многочисленные папирусы из Оксиринха, посвященные отдельным частям обширных владений некоего Аврелия Серена alias Сарапиона, который в период с 270 по 280 г., по-видимому, процветал. Принадлежал ли он к арендаторам γη ούσιαχή, мы не знаем. Так или иначе, он существенно расширил свои владения, купив у государства землю по символической цене; [304]особенный интерес он проявлял, очевидно, к виноградникам и плодовым садам. Среди аграриев этого типа обнаруживается также немало богатых женщин, например Клавдия Исидора ή άξιολογωτάτη alias Апия (около 222 г. по Р. X.) и Аврелия Термутарион alias Гераис (около 261 г. по Р. X.). [305]Впрочем, в Египте III в. явно открывались широкие возможности для развития определенных качеств, с помощью которых отдельные предприниматели не только сохранили свое состояние, но даже смогли его увеличить, в то время как другие терпели величайшие бедствия. Наряду с александрийскими магнатами мы довольно часто встречаем представителей милитаризированного чиновничества, которые использовали свое высокое положение, чтобы приобрести земельную собственность, увеличить ее и таким образом обеспечить себе место в элите провинции. Целый ряд имен таких бывших солдат мы уже упоминали, и этот список мы можем дополнить именем некоего Публия Вибия, бывшего солдата и officialis префекта Египта, который затем стал членом курии Александрии и крупным землевладельцем; его наследники после его смерти препоручили ведение своих дел некоему πραγματευτής, actor ’у (268–269 гг. по Р. X.).