Борис Никольский - Загадка гибели линкора «Новороссийск»

В процессе нашего исследования мы будем неоднократно сопоставлять катастрофу, постигшую линкор «Новороссийск», с гибелью линкора «Императрица Мария», но начнем с более доступного для усвоения примера.

Представим себе, что в ночное время начался пожар на складе с дорогостоящей, дефицитной продукцией. К месту пожара прибыли пожарные расчеты, а следом за ними — глава администрации района со своими помощниками. По требованию бестолкового, но сверх меры инициативного чиновника основные усилия пожарных были направлены на тушение пожара на верхнем ярусе склада и на кровле. Заведующий складом со своим заместителем прибыли к месту пожара, когда огонь охватил весь склад. В результате кровля склада, под весом снега, напитавшегося влагой, рухнула и погребла под собой пожарный расчет и охрану склада. Как вы считаете, кто в этом случае был бы привлечен к уголовной ответственности? Правильно — директор склада и его заместитель, отвечавшие за пожарную безопасность и инструктаж охраны. К судебной или административной ответственности был бы привлечен старший от МЧС, нарушивший по требованию главы администрации служебную инструкцию.

При этом, заметьте, заведующий складом и его заместитель вовсе не обязаны были по ночам находиться на своих рабочих местах, что не снимало с них ответственности за все то, что происходило на складе в их отсутствие. Из возможных причин пожара кроме неисправностей электропроводки могли рассматриваться конструктивные недостатки помещения хранилища либо умышленный поджог конкурентами, недостача продукции, которую невозможно было скрыть. Тогда бы по решению прокурора в качестве свидетелей или обвиняемых могли быть привлечены бывшие директора и бывшие бухгалтеры.

В нашем же случае, в отличие от заведующего складом, командир корабля был обязан организовать надежное, круглосуточное обеспечение всех видов безопасности, а в случае возникновения чрезвычайных ситуаций обеспечить борьбу за живучесть корабля, по необходимости — организуя спасение личного состава. В процессе расследования причин катастрофы при обнаружении явных нарушений в повседневной организации, а также в системе обеспечения безопасности и живучести корабля, требовалось провести углубленное расследование и выявить основных виновников этих нарушений. Как следует из материалов работы Правительственной комиссии, в повседневной и боевой организации на линкоре были выявлены нарушения, которые могли негативно сказаться на процессе борьбы за живучесть корабля. При этом слишком очевидно, что из-за крайне малого срока работы комиссии и явно предвзятого отношения к процессу расследования отдельных членов комиссии вышеперечисленные проблемы не были расследованы в требуемом объеме и им не была дана соответствующая оценка.

По моему глубокому убеждению, анализ следует начать с процесса отработки на корабле основ повседневной и боевой организации. В известной степени этот процесс можно проследить по служебной деятельности офицеров, в разные годы командовавших линкором.

Слегка трансформируя заключение адмирала Григоровича по катастрофе с «Марией» к условиям катастрофы с «Новороссийском» — «тот порядок службы, и те грубые отступления от требований Морского устава, что сложились на линкоре “Новороссийск” в период командования им капитаном 1-го ранга Кошкаревым, капитаном 1-го ранга Измайловым и, — в конечном итоге — капитаном 1-го ранга Кухтой».

Не без оснований тревожился член Правительственной комиссии вице-адмирал Сергей Георгиевич Горшков, предполагая, что при углубленной проверке организационно-кадровой работы на Черноморском флоте всплывут очень серьезные недостатки, и мало бывшему и нынешнему командованию не покажется. Кстати, маршал Георгий Жуков в своем докладе ЦК КПСС от 29.11.55 вполне конкретно указывал: «Вместе с тем эта катастрофа не является только результатом ошибочных действий указанных лиц. В известной мере имели свое влияние и упущения в руководстве флотом, в обучении и воспитании офицеров и адмиралов Черноморского флота со стороны бывшего Командующего флотом адмирала Горшкова С. Г., а также ранее командовавшего этим флотом адмирала т. Басистого Н.Е. (ЦВМА. Ф. 14. Оп. 52. Д. 476. Л. 149–150).

Нужны ли здесь комментарии? Стоит ли упрекать маршала Жукова в излишней принципиальности? Быть может, маршал был в чем-то неправ? Наверняка тезисы для его доклада готовил начальник ГШ ВМФ адмирал Фокин. Не станем же мы этого адмирала подозревать в пристрастном отношении к своему начальнику Горшкову или Басистому. Я бы на его месте в число косвенных виновников трагедии включил бы и предшественника Басистого на посту командующего флотом — адмирала Ф.С. Октябрьского, в свое время «притащившего» с Амурской флотилии основного виновника трагедии Пархоменко, а уже последний — Хуршудова. Быть может, со мной не согласится сын Г.А. Хуршудова, в свое время предъявивший обвинения в суде Борису Каржавину.

Никто не станет оспаривать того очевидного факта, что основы повседневной и боевой организации на линкоре «Чезаре», получившем в нашем флоте название «Новороссийск», формировались его первым командиром Николаем Васильевичем Кошкаревым, командовавшим кораблем с марта 1949 по декабрь 1952 года, то есть более трех лет. Начать следует с того, что процесс передачи линкора в состав советского флота складывался очень непросто. Так же непросто происходил процесс подбора и назначения командира корабля.

Так, в феврале 1947 года директивой начальника Главного морского штаба адмирала Головко капитан 1-го ранга Юрий Зиновьев был назначен командиром передаваемого Советскому Союзу в счет репараций итальянского линейного корабля «Джулио Чезаре». Однако прошло более полутора лет, прежде чем советские моряки смогли приступить к приемке линкора. Должно быть, такая задержка была вызвана непременным условием возвращения союзникам ранее полученных по ленд-лизу кораблей. Только после передачи английской стороне линкора, крейсера, эскадренных миноносцев и подводных лодок был запущен процесс приемки кораблей от Италии.

Общее руководство приемкой от итальянцев кораблей осуществлял заместитель наркома ВМФ адмирал Левченко Гордей Иванович. Левченко имел опыт приемки кораблей от англичан и американцев в 1944 году. Так, для Северного флота англичане временно передавали линейный корабль, легкий крейсер, несколько миноносцев и подводных лодок. Теперь же, по возвращении бывшим союзникам этих кораблей, советским морякам предстояло принять итальянские корабли. Более того, основу экипажей линкора «Джулио Чезаре» предстояло составить бывшему экипажу линкора «Ройял Соверин», по такой же примерно схеме формировались экипажи крейсера, ставшего в нашем флоте сначала «Сталинградом», затем — «Керчью». Об этом периоде адмирал Левченко вспоминал: