Борис Никольский - Загадка гибели линкора «Новороссийск»

Старший помощник командира капитан 2-го ранга Г. А. Хуршудов действительно не смог полноценно заменить командира в ту трагическую для корабля и экипажа ночь, но произошло это, прежде всего, потому, что он отсутствовал на линкоре, а когда с большим опозданием прибыл на борт аварийного корабля, то изменить что-либо уже было поздно. Очень похоже, что при редактировании обязанностей старшего помощника для Корабельного устава 1959 года перед глазами адмирала С.Г. Горшкова стоял печальный и трагический образ Георгия Хуршудова. Основные дополнения и изменения в Корабельный устав вносились под впечатлением катастрофы «Новороссийска», и задача при этом стояла впредь не допустить подобных бед. Именно тогда впервые в уставе появилась фраза: «Должность старшего помощника командира не совместима с частым оставлением корабля». Как логическое следствие — требование: при отсутствии командира на корабле остается старпом.

Работая над нашим материалом, ведя некое расследование, мы в полной мере ощущаем, что эти строки, не условно, а фактически написаны кровью — в том числе и кровью моряков, погибших при катастрофе «Новороссийска». Что же касается тех обвинений, что были предъявлены Хуршудову на всех уровнях, начиная от командира эскадры и до председателя Правительственной комиссии, то по большей части они носили какой-то вымученный, «дежурный» характер. К примеру: «оказался слабо подготовленным не только как командир и старпом, но и как профессиональный моряк для службы на линкоре». Вся предыдущая, да и последующая за катастрофой служба Хуршудова напрочь опровергает эти голословные обвинения. Да, действительно, практика службы на речных мониторах, да и на крошечном миноносце не могла привить офицеру навыков в управлении громадным кораблем и экипажем в полторы тысячи человек.

Когда Хуршудов назначался старшим помощником, линкором командовал Федор Измайлов, имевший опыт командования эскадренным миноносцем, лидером, крейсером.

В тех условиях это назначение, при всех отмеченных нами минусах кандидата в старпомы, предполагало, что Измайлов «подтянет» Хуршудова до своего — командирского — уровня. А на что делался расчет при назначении командиром Кухты, при старпоме, так и не достигшем желаемого уровня?

Но если уже факт этого назначения состоялся двумя годами ранее, то и командира следовало подобрать с учетом опыта службы старшего помощника. Да и потом, чему мог научить Хуршудова Кухта, который сам прослужил в должности старпома линкора не более года, а в должности командира ему только предстояло осваиваться? В этой ситуации претензии и обвинения за недостаточный уровень подготовки старпома и командира следовало предъявлять тем, кто назначил их на должности.

Как общий вывод — старпому следовало еще учиться, а командир был еще откровенно слаб для своей должности.

Если и предъявлять претензии к бывшему старшему помощнику командира линкора, так исключительно в том, что на корабле были слабо отработаны отдельные элементы повседневной организации, что в значительной мере проявилось в, экстремальных условиях борьбы за спасение корабля. И об этом мы еще неоднократно будем вести речь.

С учетом вышесказанного цитирование выдержек из протоколов опросов Хуршудова и претензий, предъявляемых к нему председателем Правительственной комиссии, теряют всю их кажущуюся актуальность.

К примеру, из опроса капитана 2-го ранга Хуршудова председателем Правительственной комиссии В.А. Малышевым 3 ноября 1955 года:

«Ваши письменные объяснения, мягко говоря, жиденькие, не те, что должен был бы дать командир линкора; надо бы дать объяснения грамотные, поскольку вопрос идет о борьбе за живучесть корабля. Не вредно командиру линкора призвать на помощь технику, потому что линкор — это корабль, который управляется техникой, а не окриком. Вы не представляли себе, каким кораблем командовали. Вы же чушь нарисовали — до броневой палубы не было непроницаемых переборок. Человек не знает, не может нарисовать цитадель корабля, не знает, где находятся креповые отсеки… Вы — военный моряк и не знаете корабля, не знаете жизненно важных частей корабля, от которых зависит жизнь корабля, жизнь полутора тысяч человек команды» .

Кто бы сомневался, что умница, интеллектуал и грамотнейший инженер Малышев своими жесткими вопросами и обвинениями мог озадачить строевого офицера, уровень образования которого позволил 20 лет назад начать службу не более как прорабом гидрографической партии речной флотилии.

Да, обстоятельства сложились так, что в последние, трагические часы перед катастрофой ни командир, ни старпом по разным причинам не могли возглавить экипаж, и уже только поэтому мы вправе вести речь лишь о том, насколько их предыдущая деятельность повлияла на обстановку, предшествовавшую катастрофе.

Мы в достаточной мере представляем ту обстановку, в которой жила страна, вполне осознаем всю трагичность ситуаций, что постигла семьи погибших моряков, в должной мере представляем и ту задачу, что поставило партийное и советское руководство перед председателем Правительственной комиссии Малышевым. И тем не менее вынуждены признать, что при всех организационных недостатках на линкоре, выявленных Правительственной комиссией в процессе расследования причин катастрофы с «Новороссийском», Георгий Александрович Хуршудов — в значительной степени не виновник катастрофы, а жертва совпадения многих негативных обстоятельств.

Возвращаемся к «нашему» линкору. По схеме заместительства старший помощник командира имел заместителем строевого помощника и одного из допущенных приказом командиров боевых частей или дивизионов. Заместительство отрабатывается как в условиях якорной стоянки, так и на ходу корабля, в том числе в условиях боя.

Так и ветеран корабля капитан 2-го ранга Сербулов был первым заместителем старшего помощника командира капитана 2-го ранга Хуршудова, а Марченко вместе с командиром Б-2 капитаном 3-го ранга Резниковым и Хуршудовым были допущены к заместительству командира корабля, имея допуск к управлению кораблем.

При более тщательном расследовании обстоятельств, способствовавших катастрофе, обязательно был бы привлечен к судебной ответственности бывший командир дивизиона живучести линкора капитан 2-го ранга Бабенко, в период командования которого не были проведены работы по укреплению водонепроницаемых переборок, не заменены уплотнительные прокладки на дверях, люках и горловинах, утрачены герметизирующие люки, перекрывавшие водонепроницаемые переборки в местах прохождения монорельсов подачи боезапаса универсального калибра. Ответственность Степана Бабенко была бы усугублена и тем фактом, что он, по первичной специализации корабельный инженер, на линкоре «Архангельск» служил командиром дивизиона живучести. Ему, казалось бы, сам бог велел все эти проблемы если и не ликвидировать, то всячески инициировать процесс по устранению ранее выявленных нарушений в системе обеспечения живучести линкора.