Давид Ортенберг - Сорок третий. Рассказ-хроника.

За Киевом Авдеенко подобрал пачку трофейных документов. Там были фотографии массовых расстрелов советских людей, снятых самими эсэсовцами. Четыре фото неопровержимое свидетельство зверств немецко-фашистских захватчиков — напечатали в газете.

Словом, новый спецкор «Красной звезды» на 1-м Украинском фронте был большим подкреплением для газеты в дни наступательных боев. Дальнейший путь Авдеенко можно проследить хотя бы по заголовкам его очерков и корреспонденций: «В Новоград-Волынске», «В Сандомире», «На Западном Буге», «Танкисты за Вислой», «Дорога в Чехословакию», «В Карпатах»… Был Авдеенко и в Берлине. Был и в Праге. Успел побывать и на Красной площади, увидеть парад Победы и напечатать о нем очерк в «Красной звезде»…

Много фронтовых событий осталось в памяти Александра Остаповича. Но в своих воспоминаниях он неизменно возвращается к очерку сорок третьего года «Искупление кровью». «После того, — писал он, — как был напечатан мой очерк «Искупление кровью», у меня в душе не бывает приливов и отливов хорошего и плохого настроения. Я постоянно на предельном подъеме. Мне всегда и везде хорошо. Я всегда полон энергии и бешено работаю».

Это и понятно — очерк в «Красной звезде» означает его воскрешение из небытия…

В заключение я вот что хотел бы еще сказать. Иногда меня спрашивают: как это редакция не побоялась взять на работу Авдеенко после того, как он был объявлен Сталиным и его командой «человеком в маске», «вражеским охвостьем», «буржуазным перерожденцем», после запрещения публиковать его материалы и отказа Жданова и Фадеева что-либо сделать?

Могу напомнить о Панферове и особенно о Платонове, о которых я уже рассказывал. В те времена я был уверен, что никто, в том числе и Сталин, не может запретить человеку пройти, как говорилось, проверку огнем на фронте. Так я думал и тогда, когда речь шла об Авдеенко. А теперь мы знаем, что Сталин людей ни в чем не повинных или даже, как он считал, «виновных», просившихся на фронт, отправлял в лагеря, в тюрьмы, на смерть. Авдеенко повезло…

Третьего дня позвонила мне писательница Ванда Василевская и сказала:

— Два месяца тому назад «Красная звезда» напечатала мой рассказ о формировании польской дивизии. 15-го дивизия принимает присягу. Для нас это очень большое событие.

Писательница попросила, чтобы мы послали корреспондента в Селецкие лагеря под Рязанью, где находилась дивизия, и дали в газете пару строк об этом событии.

Конечно, мы это сделали с охотой. И вот сегодня получен репортаж. Спецкор рассказывает, как проходило это торжество. На плацу, обрамленном сосновым лесом, выстроились полки. Солдаты и офицеры в мундирах польской армии. Командующий парадом, как это и положено, обошел шеренги. Трубач трижды повторил сигнал. Войска застыли в положении «смирно». К войскам выносится знамя дивизии. На этом стяге портрет знаменитого вождя польского народа Тадеуша Костюшки, чьим именем названа дивизия, в центре белого поля — орел.

На трибуне командир дивизии полковник Зигмунд Берлинг, Ванда Василевская, гости. Польские воины внимают страстному слову писательницы — председателя Союза польских патриотов в СССР. Она напомнила об одном важном историческом событии.

— Сегодня, — сказала писательница, — 15 июля. Более пятисот лет назад, 15 июля 1410 года, в решающем сражении под Грюнвальдом славянские войска окружили и разгромили войска немецкого Тевтонского ордена. Победа союзного войска над орденским явилась результатом стойкости русских полков и смелой контратаки польских войск. Грюнвальдская битва приостановила агрессию тевтонцев на Восток. Грюнвальд не только славная дата в истории Польши и славянства, но и символ победы…

Подробно рассказано в репортаже и о принятии присяги:

«К подножью трибуны в полном облачении выходит ксендз дивизии Францишек Купш. Он становится под сенью государственного флага Польши.

К ксендзу подошел полковник Зигмунд Берлинг. Ксендз поднял распятие. Все обнажили головы. В знак клятвы подняв правую руку и выпрямив два пальца, олицетворяющие честь и родину, полковник громко повторял за ксендзом слова присяги:

«Приношу торжественную клятву истекающей кровью польской земле, измученному под немецким игом польскому народу, что не посрамлю имени поляка, что буду верно служить родине…

Клянусь сохранить союзническую верность Советскому Союзу, давшему мне в руки оружие для борьбы с нашим общим врагом, клянусь сохранить братство оружия с союзнической Красной Армией.

Клянусь в верности знамени моей дивизии и начертанному на нем лозунгу наших отцов: «За нашу и вашу свободу».

С этой клятвой дивизия вскоре ушла на фронт сражаться в одном строю с Красной Армией против немецко-фашистских захватчиков.

20 июля.В сводках Совинформбюро — новые данные о нашем наступлении. На орловском направлении — севернее, восточнее, южнее — пройдены километры, освобождены села. А что на белгородском? Почему там не наступают? Ведь по плану Ставки после оборонительных боев все фронты Курской битвы должны были перейти в контрнаступление. А дело было в том, что Воронежский фронт понес большие потери. Кроме того, разведка установила, что противник, отойдя на заранее подготовленные позиции, создал мощную оборону. Это видели и знали Жуков и Василевский, находившиеся на этом фронте. Они посчитали, что спешить не надо. И хотя Сталин их торопил, подстегивал, не поддались его напору. На белгородском направлении наши войска перешли в наступление лишь 2 августа.

Естественно, что все внимание «Красная звезда» уделяет ныне уже не оборонительной тактике, а наступлению. Несколько замедлилось наступление войск Брянского фронта. Это послужило поводом для передовой статьи «Теснее взаимодействие родов войск в наступлении», опубликованной в сегодняшнем номере газеты. Назавтра — новая передовица «Развивать успех наступления».

Поздним вечером пришло сообщение, что наши войска освободили Мценск. Город небольшой, но победа немалая, и не только в оперативном, но и моральном отношении. Город был на острие клина, направленного немцами на Тулу, а, значит и на Москву. Противник захватил Мценск еще 11 октября сорок первого года, в те тяжелейшие для нас дни Московской битвы, почти два года держал его и вот теперь изгнан! Сейчас Мценск — это острие клина, направленного на немцев, оккупировавших Орел.

Продолжаем публикацию материалов о трудных оборонительных днях и ночах битвы на Курской дуге. Сегодня опубликован очерк Константина Симонова «Второй вариант» — его третий очерк о Курской битве. Он посвящен оборонительным боям танковой бригады полковника Петрушина, где тогда был наш корреспондент.