Давид Ортенберг - Сорок третий. Рассказ-хроника.

Да, горят дома, невыносимо изуродованные камень и железо громоздятся кругом. Но все-таки, что бы ни было, этот рассвет в Краснодаре — счастье, трудное, прошедшее через смерть и горе военное счастье.

Счастье всегда приходит к людям неожиданно, так оно пришло к ним и здесь, среди пожаров и канонады, среди всех трагических случайностей войны, к которым, как бы ни привыкли люди, до конца привыкнуть все равно не смогут.

Мы приехали в город на рассвете, и за весь день нам так и не удалось ни с кем поговорить связно, основательно, до конца. Здесь все волнуются, все перебивают друг друга, все говорят обрывками фраз, вспоминают, забывают, снова вспоминают и вдруг среди речи плачут и опять торопятся рассказать о самом главном. А самое главное, пожалуй, и не выговоришь словами, потому что это — счастье, это лучше слушается сердцем, чем выговаривается словами.

Мы тоже волнуемся, нам тоже трудно говорить связно и тоже хочется сразу сказать обо всем. У нас тоже за день не раз слезы навертывались на глаза, как и у многих других, входивших на рассвете в город…»

В освобожденном Краснодаре вместе с Симоновым другие наши спецкоры — Борис Галин, Павел Трояновский и Павел Милованов. В такой ситуации надо не только не отстать от других, но и найти свой материал. Галин и Милованов прислали статью с пометкой «Немедленно вручить редактору». В ней на пяти страницах рассказывалось о «душегубке» — серой стальной машине с газовой камерой, величиной почти с товарный вагон. Казалось, мы уже все знали о преступлениях гитлеровцев. И вот новое — «душегубка». Они впервые испытывали ее в Краснодаре, умертвив тысячи советских людей. По рассказам свидетелей и материалам допроса немецких палачей, не успевших удрать из города, корреспонденты восстановили картину ее адской «работы».

Позже мы узнали о «душегубках» на колесах, применявшихся фашистами во многих местах. Это же сообщение было первым и так потрясло нас, что мы не сразу решились его напечатать. Не верилось, что такие «машины смерти» вообще могут существовать. Отправился я. к А. С. Щербакову, показал ему статью. Он был потрясен не меньше моего, сказал, что надо еще раз проверить факты. В тот же день мой заместитель Николай Кружков вызвал к прямому проводу корреспондентов и спросил: все ли точно у них в статье. Спецкоры ответили на все вопросы. Не было только самой «душегубки». Немцы, нагрузив ее вещами, награбленными на Советской земле, успели угнать.

Щербаков сказал, что все-таки надо собрать дополнительный материал, еще раз проверить. Статья была передана А. Н. Толстому, выезжавшему в Краснодар с Чрезвычайной Комиссией по расследованию немецко-фашистских злодеяний. Среди материалов, собранных комиссией, были и документы, подтвердившие достоверность сообщений наших корреспондентов.

Внимательный читатель не мог не заметить, что в последнее время изменились публикуемые в газете фотоснимки. Чаще и больше стало фотографий, сделанных на улицах освобожденных городов и сел. Виктор Темин, Федор Левшин, Александр Капустянский, Олег Кнорринг, Георгий Хомзор, Давид Минскер и Яков Халип — вся наша фоторепортерская «гвардия» вместе с войсками входит в города и «стреляет» своими «лейками». Но это еще полдела — надо доставить снимки в редакцию, чтобы они поспели к сводкам Совинформбюро. Нередко их выручала авиация, главным образом попутная. Не случайно поэтому, чтобы поощрить летчиков, под фотографией вслед за подписью нашего корреспондента мы помечали: «Доставлено летчиком…» Не всегда легко было спецкорам найти такого воздушного посланца. Симонов мне рассказывал, как Халипу, ездившему с ним по фронтам, пришлось отправлять свои снимки из Краснодара в редакцию. Фотокорреспондент добрался до центра города, когда в нем еще продолжались бои. Он проявил не только оперативность, но и находчивость. Сделав снимки, он сразу же с пленками на «виллисе» помчался на окраину города, где стоял самолет «ПО-2». Репортер упросил, чтобы его подбросили на ближайший аэродром. Когда подлетели к аэродрому, Халип увидел на взлетной полосе «Дуглас» и подумал: «Не в Москву ли? Как бы успеть!» И чтобы задержать самолет, уговорил летчика хрупкого «ПО-2» сесть поперек взлетной полосы. «Дуглас» действительно летел в столицу и уже готов был к взлету, когда «кукурузник» преградил ему путь. Из самолета вышел разгневанный генерал. Халип объяснил, что привез пленку со снимками только что освобожденного Краснодара, их с нетерпением ждет «Красная звезда». И попросил генерала, чтобы тот захватил пленки с собой и передал в редакцию. Генерал сменил гнев на милость, взял пакет и доставил в «Красную звезду». Вовремя мы их напечатали, но правда, подпись «доставлено генералом таким-то» не поставили!

Словом, для того, чтобы сделать снимок в боевых условиях, да еще хороший или, как фоторепортеры его называли, «мировой кадр», надо было иметь талант, мужество, а чтобы доставить его своевременно в редакцию, — ловкость и настойчивость. Они обладали всеми этими качествами.

Если в дни наших поражений Борису Ефимову нелегко было найти темы для карикатур, а он все же их находил, веселя бойцов в те печальные дни, то ныне он не испытывает в них недостатка. Вот его «Берлинские радиослушатели»: в кабинете Гитлера на полу валяются бумаги, на них написано «План»… И все они крест- накрест перечеркнуты жирными линиями. Каждому понятно, что это те самые завоевательные планы, которые сочинял фюрер. А теперь он сидит на этих планах, а из мусорной корзины с кислой миной смотрит Геббельс. Гитлер повернул голову к вещающему радиоприемнику: «В последний час. Наступление Красной Армии продолжается!» А вся соль карикатуры в подписи: «Час от часу не легче».

Карикатура «На Дону». Над рисунком текст: «Захватив в 1942 году Ростов-на-Дону, гитлеровцы орали на весь мир, что в их руках находится ключ к Кавказу». А рисунок изображает огромный железный ключ в руках советского воина; на конце ключа надпись: «Ростов-на-Дону». Этим-то ключом он бьет по голове утопающего в Доне под Ростовом немецкого генерала. И тоже подпись: «Жизнь бьет ключом».

18 февраля.Радостная сводка: наши войска заняли Харьков. Можно сказать: событие из событий. Ему посвящены передовая статья «Харьков», статья нашего спецкора Михаила Тихомирова «Наши войска овладели Харьковом», а на следующий день и его очерк «В Харькове». Но прежде всего должен рассказать о самом Тихомирове — человеке с интересной биографией.

В дни битвы за Москву в газете Московского военного округа «Красный воин» печатались корреспонденции за двумя подписями: Юрия Лебединского и Михаила Тихомирова. Юрий Николаевич был давно известен уже как корифей советской литературы, а Михаила Ивановича знал довольно узкий круг журналистов-международников; он в отделе печати Наркомата иностранных дел рассказывал о событиях на международной арене и отвечал на вопросы журналистов. А через несколько лет о нем узнали как об авторе романов о писателях: Матэ Залке — «Генерал Лукач» и Джоне Риде — «Друг из Нью-Йорка».