Евгений Анисимов - Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке

Причины особой «политической криминальности» этих групп разные. Число крестьян было во много раз больше, чем других категорий населения, а среди них больше всего было крепостных — из общего числа крестьян-преступников (267 человек) на их долю приходится 136 человек, или 50,9 %, что в целом соответствует пропорции крепостных к общему числу крестьянского населения России в XVIII в. Иначе говоря, число преступников-крестьян отражает их численность в общей массе населения. Иначе обстояло дело с солдатами при средней численности армии в рассматриваемое время не более 200 тысяч штыков. Во-первых, их, как служилых, преследовали и наказывали строже, чем крестьянина. Не исключено, что и доносительство на сослуживцев в казарме было развито сильнее. Из Таблицы 2 с ясностью следует, что «ложных доносчиков» среди солдат в абсолютном исчислении было больше, чем среди других категорий населения (28 человек), а в относительном исчислении они составляли больше половины от всех 50 солдат-преступников. Следовательно, среди служивых «неложных» доносчиков было еще больше. Не менее важно и другое наблюдение. Таблицы 2 и 4 показывают, что при подавляющей, доходящей до 92 % численности крестьян от всего населения страны в XVIII в. политических преступников-крестьян было относительно мало: поданным 1732–1733 гг. — 23, 8 % (Табл. 2) и по данным 1725–1741 гг. — 31, 3 % (Табл. 4). Основную массу политических преступников составляли как раз не крестьяне, в первую очередь — солдаты, затем церковники, посадские, подьячие, дворяне. Все вместе они составляют по данным 1732–1733 гг. 72,2 % (307 из 395 человек), а поданным 1725–1740 гг. 70 % (586 из 818 человек). Особую роль играли церковники. По данным 1732–1733 гг. они, благодаря неприсяге, вообще идут на первом месте (37,5 %) среди категорий населения, представители которых состояли в преступниках ( Табл. 2), но если учитывать только преступления по «фаворитной» группе («Непристойные слова», «Ложное Слово и дело», «Недонесение»), то они устойчиво располагаются после крестьян и солдат — 34 человека ( Табл. 2). Также они занимают третью строчку и поданным 1725–1740 гг. ( Табл. 4). По-видимому, это связано с тяжестью их преступлений — ведь раньше, по данным 1732–1733 гг., большинство церковников (100 из 148 человек) получили за «небытие у присяги» легкое наказание в виде порки плетью ( Табл. 3). Дворяне составляют незначительную группу государственных преступников.

На основе этих и других отрывочных данных можно с большой долей вероятности предположить, что всевозможные «непристойные слова», оскорбляющие честь государя, а также преступления, связанные с ними («Ложное Слово и дело» и недоносительство), составляют подавляющую часть всех политических преступлений того времени. «Ложное слово и дело», столь широко распространенное преступление, тесно связано с «непристойными словами» потому, что обвинение в «ложном Слове и деле», «ложном извете» возникает в результате «недоведения» изветчиком своего доноса на другого человека (об этом подробно сказано выше, в главах о доносе и «розыске»). Если бы в рассматриваемую эпоху в России не фиксировались преступления по «оскорблению чести государя», то никакого бы политического сыска и не было — предмет для его работы состоял почти исключительно в расследовании дел о ложных доносчиках и о произнесенных кем-то «непристойных словах». Но тогда бы не было и самодержавия. Атак как оно существовало, то преступления, составляющие суть работы политического сыска, сохранялись и в XVIII, и в XIX вв. и даже перешли в XX век. Как и в древние времена, закон 1905 г. карал за государственные преступления, выражавшиеся в оскорблении государя посредством публичного показывания языка, кукиша, гримасы, «угрозы кулаком», а также в произнесении непристойных слов в адрес самодержца. За все это можно было получить до восьми лет каторги (см. 792.10–24).

Поэтому мне кажется естественной преемственность политического сыска в России XX в. После окончания кратковременного периода свобод 1917 г. и установления групповой, а потом и личной диктатуры большевиков произошло быстрое воссоздание всей старой системы политического сыска. Теперь она обслуживала новый режим, возникший на традиционном фундаменте самовластия, огражденный правом и насилием от контроля общества Эта система имела глубочайшие корни в самодержавном политическом прошлом, царистском сознании, менталитете народа, не привыкшего к свободе и ответственности. Поэтому после 1917 г. стремительно пошло оформление обширного корпуса политических преступлений, которые порой даже по формулировкам и инкриминируемым действиям совпадали с государственными преступлениями по «оскорблению величества» в XVIII в. Следствием возрождения диктатуры было воссоздание — уже на новом уровне тотальности (но с применением старых приемов политического сыска и даже с использованием специалистов царской охранки) — института тайной полиции, выдвижение особо колоритных его руководителей-палачей, вроде Ежова или Берии, бурное развитие всей жестокой бюрократической технологии «розыска» с применением средневековых пыток, а также практики фактически бессудных (чаще тайных, реже — публичных) расправ с явными, потенциальными или мнимыми политическими противниками, со всеми недовольными, а заодно — с легионами любителей сплетен, анекдотов, с армиями болтунов и т. д. Всех их принимал в свои владения ГУЛАГ — быстро возрожденная каторга, которая в России была изобретена Петром Великим. Соответственно всему этому быстро возродился в человеке Государственный страх, расцвело доносительство, начался новый цикл государственного террора. Деспотическая власть всегда и везде тотчас пробуждает демонов политического сыска, и тогда держать в нужнике клочки бумаги «с титулом» становится так же смертельно опасно в 1737 г., как и использовать с этой же целью газету «Правда» двести лет спустя.

1. АСПбФИРИ. Ф. 270. On. 1. Д. 89

2 РГАДА, Разр. 6. Оп 1. Д. 198.

3. Там же. Д. 199.

4. Там же. Д. 200.

5. Там же. Д. 204.

6. Там же. Д. 205.

7. Там же. Разр.7. Оп. 1. Д.З.

8 Там же. Д. 5.

9. Там же. Д. 6.

10. Там же. Д. 7.

10а. Там же. Д. 8.

11. Там же. Д. 16.

12. Там же. Д. 20.

13. Там же. Д. 21.

14. Там же. Д. 23.

15. Там же. Д. 26.

16. Там же. Д. 34.

17. Там же. Д. 35.

18. Там же. Д. 36.

19. Там же. Д. 48.

20. Там же. Д. 50.

21. Там же. Д. 56.

22. Там же. Д. 59.

23. Там же. Д. 60.

24. Там же. Д. 68.

25. Там же. Д. 69.

26 Там же. Д. 70.

27. Там же. Д. 98.

28. Там же. Д. 99.

29. Там же. Д. 112.

30. Там же. Д. 130.

31. Там же. Д. 135

32. Там же. Д. 136.

33. Там же. Д. 137.

34. Там же. Д. 150.

35. Там же. Д. 158.

36 Там же. Д. 194.

37. Там же. Д. 201.