Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода [без иллюстраций]

Той же ночью корыстолюбивый горожанин принес тайно в свой дом полученную от сорсорца взятку. И уже на другой день у него умерли жена, сестра и сын, о взятке стало известно. Тогда всем стало ясно, что в город проникла чума и кто в этом виноват. Дом мздоимца, а также дом заразившихся соседей, дербентцы спалили вместе со всем имуществом. Четыре живших поблизости семейства принудили покинуть город.

С этих пор всех заболевших, их семьи и соседей выдворяли из города в специально построенные в трех верстах от Дербента, рядом с морем, землянки. Лишь по прошествии 40 дней выживших осматривали и, если не находили ничего подозрительного, окуривали и впускали обратно.

В Дербенте началась паника. Были закрыты многие лавки, бани и мечети. Растерявшееся городское начальство издавало приказы, которые сегодня кажутся нелепыми, но тогда они проводились в жизнь повсеместно. Жителям города предписывалось день и ночь жечь во дворах и на улицах перед домом навоз (кизяки), а внутри домов окуривать так называемым «газом» — дымом, образующимся при медленном горении смеси из пороха, нефти, серы, камфары, уксуса и чеснока.

Сумятице, в немалой степени, способствовало отсутствие в городе компетентных в области медицины лиц. В 1813 г. «лечебно-профилактическая сеть» Дербента состояла из одного батальонного фельдшера. Но только в январе 1814 г. комендант Дербента отослал прошение о направлении в город медика «для узнания той пагубной болезни, и какою именно умирают люди». В своих отчетах о положении в городе батальонный фельдшер, в соответствии со своим уровнем медицинских знаний, классифицировал заболевших. Мужчин и женщин он рассматривал отдельно, а, кроме того, еще разбивал на три группы по определенным им для этого диагностическим признакам. Таковыми ему служили, во-первых, наличие карбункулов, во-вторых — черные и багровые пятна на груди и нижней части тела и, наконец, в третью группу он относил лиц «с бубонами нарывными в пахах черными».

В.И. Еременко с соавт. отмечают, что последняя группа оказалась наиболее «благополучной». Здесь выжило 38 % заболевших, правда, в основном за счет мужчин, которых выздоровело 60 %. Из всех женщин этой группы выжила лишь одна. Самой страшной оказалась вторая группа, столь же многочисленная, как и третья. В ней погибли все до одной женщины и выздоровели лишь двое мужчин. В первой, самой малочисленной группе, погибло 75 % мужчин и 80 % женщин.

Все приведенные выше данные охватывают лишь «отчетный» период — с 8 ноября 1813 г. по 21 января 1814 г. Всего за это время было выявлено 122 заболевших, из них 67 мужчин и 55 женщин. Выздоровевшими считались лишь 26 человек — 23 мужчины и 3 женщины. Сверх того, в карантине находилось еще 89 человек.

В январе 1814 г. власти города уже поняли свою полную несостоятельность в борьбе с чумой. Военно-окружной начальник принял «как средство против распространения заразы в городе» более чем странную, по мнению В.И. Еременко с соавт., меру. Он позволил дербентским жителям «выходить в дербентские и табасаранские деревни и другие ближайшие места до минования опасности со строгим приказанием, чтобы они в дальнейшие и не известные места сами собой расходиться не смели, с наблюдением того, дабы при всем большем количестве не могло выйти из города жителей более четвертой части. Между тем ко мендант имеет с своей стороны строго наблюдать за сими вышедшими семьями, чтобы между ими не могли возвращаться в город зараженные, чтобы вместо пользы не сделать большего вреда, и потому желающие возвратиться в город должны выдержать положенный карантин».

По нашему же мнению, в этих мерах нет ничего странного. Бегство из пораженных чумой населенных пунктов было самой распространенной противоэпидемической практикой в Европе и на Востоке в те годы. 1а несколько столетий свирепствования чумы люди на собственном опыте поняли то, что эта болезнь всегда захватывает только определенную территорию и что существуют «здоровые местности», куда она пи при каких обстоятельствах не заносится. Однако сам комендант Дербента сущность своей «полицейско-медицинской» политики выразил с русским фатализмом: «Что впредь будет — Единому Богу известно, кой может по благости и милости своей и вся прекратить и сделать благополучно».

В апреле чума проникла в гарнизонные части, несмотря на почти полную их самоизоляцию от городской жизни. После того как умер один унтер-офицер и двое солдат, а еще двое было отправлено в лазарет, страх перед чумой оказался столь велик, что на всякий случай в мае сожгли весьма значительное количество казенных вещей и амуниции «по сомнению и в предосторожность».

Только в мае военно-окружной начальник соизволил направить в гибнущий Дербент полкового лекаря Попова. Из Тифлиса был командирован штаб-лекарь Драницин. Оттуда же в Дербент были посланы «очистительные вещества для очищения от заразы»: серной кислоты — 40 фунтов, марганца — 20 фунтов, поваренной соли — 8 фунтов.

В июне-июле активность эпидемии достигла максимума. К концу года эпидемия прекратилась. В 1814 г., с 4 января по 27 декабря, от чумы умерло 423 обывателя и нижних чинов Дербентского гарнизона (умерли офицер и 139 солдат Севастопольского полка). С учетом тех, кого чума настигла еще в 1813 г., выходит, что только в одном Дербеи те во время вспышки чумы погибло более пятисот человек.

Чума ухудшила политическую ситуацию в городе. Мулла Сейид-Зеки) с момента покорения русскими войсками Дербента и присоединения его к империи (присоединение его к России состоялось по Гюлистанскому договору, подписанному 12 октября 1813 г.), считал себя униженным против прежней, во времена ханов, «значущности». Этот религиозный деятель был далеко не простой человек в глазах жителей города. Сейид — слово арабское, значит господин, начальник. Так называются потомки пророка Мухаммеда от его дочери Фатьмы. Сейиды пользуются у мусульман большим почетом; они освобождены от телесного наказания, почему безнаказанно могли обуздывать произвол местных владельцев и вступаться за народ. Уловив возникшее народное недовольство принимаемыми против чумы мерами — закрытием и запечатыванием лавок, бань и мечетей, учреждением карантина — Сейид Зеки начал в своих проповедях подстрекать мусульман к бунту против русских.

Утром, 19 ноября 1813 г., возбужденная толпа под предводитель ством Сейид-Зеки двинулась к большой мечети якобы для того, чтобы писать прошение государю на коменданта и плац-адъютанта. Со всех сторон неслись угрозы и призывы к более решительным действиям. Явившийся в сопровождении войск комендант потребовал, чтобы тол па разошлась. Люди в нерешительности принялись расходиться. Но это не устраивало муллу и его сообщников, решивших во что бы то ни стало спровоцировать беспорядки. В этот критический момент сын Сей-ида бросился с ножом в руке на коменданта, но был убит в возникшей свалке. Имелись и другие жертвы с обеих сторон.