Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода [без иллюстраций]

В это время, когда эпидемия чумы в Одессе почти прекратилась, в уездах значительно уменьшилась, Ришелье получил рескрипт (28 декабря 1812), в котором ему объявлялось, что теперь его обязанности сводятся только к борьбе с чумой в самой Одессе, а на территории остальной Малороссии этим заниматься будет князь Алексей Борисович Куракин (1760–1829), бывший министр внутренних дел. Однако Куракин не спешил в Новороссию и первые свои распоряжения делал из своего имения в Орловской губернии. Ришелье продолжал действовать в Одессе и Херсонском крае с той же энергией, что и прежде. После прибытия Куракина в Малороссию ему мало что пришлось добавить к действиям Ришелье.

Для того чтобы обезопасить Одессу от вторичного занесения чумы из Константинополя, где болезнь еще продолжалась в 1813 г., ввоз товаров оттуда, по предложению Ришелье, был разрешен только через одесский карантин. Остальные же черноморские порты закрыли для ввоза на один год.

В марте 1813 г. было разрешено ввозить и вывозить товары с соблюдением всех карантинных правил, причем «для более строго удержания неблагонамеренных от недозволенных изворотов» у ворот карантинных застав были построены виселицы с надписями «Казнь за подлог».

Ввиду вполне благополучного состояния Одессы, 18 мая 1813 г. оцепление города сняли и жителям разрешили свободный выезд.

Клиника болезни.Первые случаи чумы, обратившие на себя внимание врачей, относились к септической форме болезни (поэтому ее приняли за «febris petechialis»). В дальнейшем чума проявлялась в бубонной, бубонно-септической и септической формах. Случаев легочной чумы не было.

По наблюдениям доктора Макарова, заведовавшего военными госпиталями в Новороссийском крае во время чумной эпидемии 1812 г.: «Яд имел высочайшую свою степень в последних числах октября и в первых числах ноября». Им описаны следующие симптомы болезни: сильная головная боль, тусклые глаза, «взгляд пьяный», озноб, жар, дрожание всего тела, «тошнота и рвота желчью черного цвета», сухой, обоженный язык, бубоны в пахах, под мышками и за ушами, черные пятна на туловище и конечностях, карбункулы и «нарывы».

Лечение.При тошноте врачи назначали рвотные средства, затем, в дальнейшем течении болезни — возбуждающие. К карбункулам и бубонам применяли «нарывные средства». На карбункулы накладывались шпанские мушки, причем в средине пластыря прорезывалось отверстие, через которое для разрушения омертвевшей части карбункула, насыпали lapis causticus. На бубоны также накладывались шпанские мушки или раздражающие мази. Вызывать нарывы считалось тогда врачами полезным, так как «этим выводились на поверхность тела жидкости».

Общие потери от эпидемии.В Тираспольском уезде чума прекратилась 8 декабря 1812 г. С начала эпидемии (сентябрь 1812) до декабря в уезде от чумы умерло 274 человека. Во всей Херсонской губернии, кроме Одессы, умерло 1087 человек.

За все время эпидемии, считая за ее начало август, в Одессе умерло 2655 человек (в больницах, карантинах и городе), выздоровело 845, т. е. заболело чумой 3500 человек. А так как население Одессы в то время состояло из 25 тыс. человек, то заболеваемость чумой составила 14 %, а смертность от нее 10,6 % (по отношению к численности населения). Из заболевших чумой погибли 75,8 %. Из 9 одесских врачей заболело чумой — 6, умерли — 5.

Кроме того, в военном госпитале от чумы погибли 335 человек, а в крепостном карантине еще 302 человека.

Дело об Одесском карантине.Причина появления чумы в Одессе стала предметом расследования специальной комиссии, созданной Ришелье в декабре 1812 г. по приказу из Петербурга. Комиссию возглавил действительный статский советник Николай Трегубов. Поначалу комиссия быстро разобралась в случившемся и виновник чумы был ею легко найден. Это грек, Афанасий Царепа, прибывший из Константинополя, где тогда была чума. По показанию, данному под присягой Михайло Машкерой, шкипером судна, на котором Царепа прибыл в Одессу 2 июня, во время нахождения в карантине тот нарушал карантинный режим, выходил за пределы карантина и даже 28 июня с отцом посещал его судно, где взял свой капот. После выхода из карантина 3 июля Царепа остановился у своего дяди, там заболел чумой и умер. Другие свидетели показали, что из карантина он вышел с какой-то опухолью на шее. Далее в доме появились другие заболевшие, вскоре зараза проникла на вольный рынок и другие кварталы города. Однако Карантинная контора стояла на своем: за весь 1812 г. ею было освидетельствовано 693 судна, на них людей «разного звания было 8500 и более 1000 человек, которые пребывали в пассажирском покое и все были здоровы». Царепа содержался вместе с 50 другими греками, все они были выпущены после надлежащего освидетельствования карантинного врача здоровым, более ни с кем он общения не имел, карантинный режим не нарушался ни им, никем другим. После долгих препираний и путаных разбирательств комиссия решила, что все-таки Царепа перед помещением в карантин сумел взять с собой с парохода капот, купленный в каком-то чумном месте, и занести заразу другим. У Карантинной конторы вина все же есть, так как они проглядели опухоль на шее Царепы. В январе 1814 г. Ришелье получил депешу от князя Куракина в том, что Комитет министров постановил предоставить ему, Куракину, право предать суду тех членов одесского карантина, которых он считает наиболее виновным в произошедшем. Затем князь просто положил это дело «под сукно». А поскольку других объяснений, кроме «заноса», тогда не могли предложить, то эпидемия чумы в Одессе 1812 г. попала в исторические исследования как «заносная».

Осенью 1819 г. чума появилась в Яссах, Браилове, Савке, Горичанах и Атанах, где унесла жизни 82 человек. В Яссах болезнь распознали правильно, но лишь тогда, когда она распространилась по всему городу. Эпидемия везде вскоре прекратилась, и только в одном местечке Бессарабии отмечено несколько заболеваний чумой в 1820 г.

В 1824 г. чума снова появилась в Бессарабии. В городке Тучкове, недавно построенном вблизи от Измаила, на Дунае, между 9 и 13 ноября в одной семье заболело и умерло 4 человека. У троих человек болезнь длилась не более 3 дней, у одного — только 22 часа. Быстрая гибель больных встревожила местные власти, и этот дом вместе с соседними был оцеплен военным караулом. На следующий день в Измаил прибыл бессарабский губернатор с несколькими врачами. Два трупа были вырыты и у них обнаружены бубоны в пахах.

Через три дня в оцепленных домах появились новые заболевания, характер которых не вызывал сом нений — в городе чума. Вскоре появились заболевания и среди солдат оцепления. Потом выяснили, что один из солдат, стоявших в оцеплении, ночью пошел в зараженный дом и попросил поесть. На следующий день у него развились симптомы какой-то болезни, но так как о своем поступке он никому не рассказал, его отправили в госпиталь, где у него развилась чума. В короткое время в госпитале умерло еще 34 солдата, причем у некоторых из них наблюдались симптомы легочной чумы. Заболевшие жаловались на давление и боли в груди, отдышку, кашель и выделяли при этом кровавую мокроту с кровью или алую, пенистую кровь. Наблюдалась кровавая рвота и кровавые поносы. В Тучкове с ноября 1824 г. по февраль 1825 г, заболело чумой 83 человека, из них умерло 75 (Дербек Ф.А., 1905).