Жорж Дюби - История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк

В Нарбонне, обширном сите, основанном римлянами, в середине XI века еще сохранялась значительная часть античных сооружений, в частности городские стены. В базилике, возведенной на могиле местного святого — Павла, существовала самостоятельная духовная коллегия. Она имела собственную сеньорию, свой бург, заселенный церковными служителями и теми, кто жил за счет паломников. В кафедральном соборе имел свою резиденцию и вершил суд архиепископ. По крайней мере в течение уже сотни лет город оживляло его близкое соседство с морем и с границей мусульманской Испании. Через Нарбонну пролегала Домицианова дорога, горожане получали выгоду от движения по ней, а также от добычи соли. Наряду с вином соль являлась единственным тяжеловесным продовольственным товаром, который тогда перевозили на дальние расстояния. В XI веке Карл Лысый уступил архиепископам права на половину доходов, получаемых графом в качестве дорожной пошлины, сборов с кораблей, с добываемой соли. Прелаты также эксплуатировали довольно многочисленную еврейскую общину, несомненно крупнейшую в Галлии, собравшую весьма искусных ремесленников, первостатейных ученых мужей, умелых и очень богатых торговцев. Они дорого платили тем, кто обеспечивал им хотя бы частичную безопасность. Доходы от всех этих исключительных прав не переставали возрастать. В начале века вблизи собора выросли еще три бурга. Один носил показательное название — «новогород». Бурги развивались, будучи отделенными друг от друга. Каждое из трех скоплений домишек окружали рвы, а в старых римских стенах стояли лагерем воины. Все это держал в руках архиепископ, но не один. Свидетельство, которое я привожу, принадлежит его главному конкуренту — виконту. Как и Гуго из Люзиньяна, он приказал составить этот документ домашнему клирику — для защиты своих прав перед церковными судьями, которые требовали письменных доказательств. Претензии виконта к архиепископу были изложены на Великом соборе, состоявшемся в 1059 году под председательством архиепископа Арльского, Раймбауда де Рейана. Как и его собрат в Нарбонне, этот духовный владыка жил в тени императорских дворцов былых времен, владел солью, был сеньором рыцарей.

«Я, Беранже, виконт сите Нарбонны, гласно обращаюсь с жалобой против моего митрополита, вашего собрата, к святому собранию викариев Господа, легатов верховного римского папы, который является наместником Святого Петра, первого среди апостолов, [к собранию] архиепископов и епископов, выступающих от его имени, и аббатов… приверженных католической вере… с тем чтобы моя жалоба была выслушана, рассмотрена и решена». Таким образом, Рим присутствует в Арле, и не только как память о его легионерах, но и в лице самого епископа Римского, который только что взял в свои руки реформу, решил проводить ее самолично или с помощью своих специальных посланников — легатов. Операцию он начал с той части христианского мира, где почва для реформирования была наиболее благоприятной, — с юга Галлии. Шестью годами ранее один из таких легатов — монах Гильдебранд, будущий папа Григорий VII, был вдохновителем решений подобного собрания — собора в Эмбрене, и этот собор сместил епископа, виновного в симонии. Оздоровление продолжалось. Тот факт, что вошедший в конфликт с прелатом светский государь вынужден был жаловаться архиепископальному Синоду, в составе которого не было ни одного другого светского лица и где доминировала римская власть, ясно указывает на переход imperium а в другие руки. Державная мощь принадлежит ныне церковным владыкам; принципы и учреждения мира Божия победили, а церковная реформа позволила полнее реализовать эти принципы, отодвинув в сторону светских держателей власти.

В своем прошении Беранже сначала описывает ту картину, которую представляло собой archiepiscopatus — архиепископство. То было, по его словам, прекраснейшее владение, «одно из наилучших» в южной Галлии. Заметим, что в связи с этим виконт называет имя Карла Великого. Его хорошо помнили в древней Септимании, король франков не забыт в готском краю.

Документ разумно начинается с описания того, что составляет основу архиепископской мощи, — прекрасных поместий и особенно замков. На этом земельном богатстве держится кафедральный собор. Когда-то он был «наполнен книгами, украшен алтарями, ковчегами, золотыми крестами, блистал золотыми венцами, драгоценными каменьями». Собор сиял, как он должен сиять, предвосхищая Иерусалим небесный. Наконец, добрые прелаты отправляли богослужения, следуя небесным предначертаниям; замки и домены не передавались мирянам, а непосредственно управлялись служителями Господа; коллегия каноников совершала в назначенные часы публичные молебны. И вот этот прекрасный, столь отлаженный механизм оказался ныне испорченным из-за небрежения нынешнего архиепископа, и именно поэтому Беранже обращается с иском; как рачительный государь он желает, чтобы в его сите служение Господу было таким, каким ему подобает быть.

Если епископ плох, то не потому ли, что он заплатил деньгами за свое поставление в должность? По правде говоря, виконт не считает злом то, что должность куплена. Когда-то он дал на это согласие; покупка была совершена 40 лет назад при его участии. В 1019 году, после смерти предыдущего прелата, граф де Сердань хотел приобрести архиепископство для одного из своих сыновей, Гифреда. Тот был еще совсем ребенком, десяти лет от роду. Не будем удивляться: лишь четыре года отделяли мальчика от зрелости, а малолетство являлось залогом его непорочности. Завязались переговоры с людьми, которые распоряжались правами на это имущество, поскольку они управляли делами сите Нарбонны. Эти люди выступали совместно — граф Руэрга, маркиз Готии, и его виконт. Покупателю было чем платить, ибо он обосновался на границе в те времена, когда мусульманские царьки платили франкам дань серебром и золотом. Будучи очень набожным человеком, родич Олива, аббат Риполла, епископ Виша оказался в числе самых горячих сторонников реформы. Он основал монастырь Сен-Мартен-дю-Канигу, куда удалился на покой в 1035 году, за 15 лет до своей кончины. Сеньор хотел достойным образом устроить одного из своих сыновей — так, чтобы тот молитвами помогал спасению его родни. За такое устройство ой предложил 100 тысяч су, представив доказательства своей добросовестности. Беранже в тот момент также был молод, хотя уже участвовал в делах своего отца, правда, не имея права решать. Его отец и мать не приняли предложения. Архиепископство принадлежало их дому уже несколько поколений. По завещанию деда Беранже, в 977 году один из его сыновей стал виконтом, другой — архиепископом, — тот, который умер накануне описываемых событий. Как и во многих других сите, семья имела в Нарбонне в совместном распоряжении архиепископство и виконтство. Здесь царил порядок. Он был нарушен лишь из-за того, что старый виконт и его жена в конце концов уступили давлению маркиза, а также давлению их сына. Беранже женился на дочери графа де Безалю, брата графа де Сердань; Гифред приходился ему кузеном, был моложе его. Для Беранже продажа представлялась способом оттеснить своего отца. В те времена семьи раздирались конфликтами поколений, обусловленными становлением родовых структур. Беранже признается: чтобы побороть своего отца, он даже угрожал ему смертью.