Клиффорд Фауст - Великий торговый путь от Петербурга до Пекина [История российско-китайских отношений в XVIII–XIX веках]

За исключением конкретных предпринимателей петровский тариф сразу же породил многочисленных противников, выдвинувших вполне обоснованные доводы в пользу его отмены. Сенаторы стали задаваться вопросом, а служит ли он развитию внешней торговли и процветанию купечества или оказывается препятствием на их пути; способствует ли на самом деле здоровому и разумному росту промышленности в России; не сократились ли из-за него государственные таможенные доходы по причине подавления поставки некоторых предметов роскоши; не поощряется ли им контрабандная торговля, несмотря на обустройство новых зданий таможни, рубежей и расширение штата таможенных служащих, и не из-за него ли таможенники стали принимать больше взяток? И неудивительно, что среди первых, кто начал жаловаться, оказались английские, голландские и гамбургские купцы, торговавшие в Санкт-Петербурге. В Коммерц-коллегии обратили внимание на то, что львиная доля товаров 15 лет назад до введения повышенных тарифов стоила гораздо дешевле. Значительно активизировались жулики, торговавшие из-под полы. А русские купцы, по нескольку раз в год посещавшие Бреслау, Гамбург, Силезию и другие места в Европе, практически все товары везли в Россию через Ригу и прочие города, освобожденные от применения тарифа 1724 года. Начиная с 1726 года петровский тариф на выборочные артикулы понизили, а кульминация наступила в 1731 году с началом его коренного пересмотра. В целом все выглядело как возврат к временам перед началом политики государственного протекционизма, хотя власти немного побеспокоились о поддержке русских купцов, отправлявшихся за границу торговать. За исключением дипломатических работников, взявших на себя эту функцию добровольно, власти России не позаботились о назначении каких-либо консулов или консульских служб, хотя иноземцы из крупнейших европейских стран, занимавшиеся торговлей в России, не могли обойтись без услуг своих консулов, готовых дать полезные советы и даже оказать финансовую помощь.

Сотрудникам Комиссии о коммерции, образованной в марте 1727 года, поручили поиск средств на совершенствование и укрепление положения купечества в России. И предпринятое ими одно судьбоносное действие заметно сказалось на поведении китайских купцов. 16 мая 1729 года состоялось провозглашение указа под названием Устав вексельный, проект которого составили как раз в Комиссии о коммерции. Этим уставом русским купцам (а сибирским купцам после 1781 года) разрешалось откладывать срок оплаты таможенных пошлин на период времени, который им требовался на доставку своих товаров на восток в Кяхту или на запад в европейские города (прежде всего в Санкт-Петербург), а также их сбыт там. Формальный период погашения векселя устанавливался в полгода, и на тех, кто не оплатил его в срок, накладывался штраф из расчета 8 процентов на рубль. Купцам предоставлялось право оставлять свой залог либо в Санкт-Петербурге, либо в Кяхте, а также оставлять в качестве имущественного залога часть своего товара или наличные деньги. Может показаться, что такой схемой не могли широко пользоваться относительно немногочисленные европейские русские купцы, бравшие на себя труд по доставке товаров на всем протяжении пути из-за откровенно короткого периода времени, предоставленного на погашение задолженностей. А всех тех купцов, что были зарегистрированы как жители сибирских городов и поселков, в любом случае к такой схеме не допускали. В елизаветинском указе 1754 года повторялись условия погашения векселя, и их довели до широкой публики на всей территории России.

Сверх таких мелких мер у государства ничего великого по своим последствиям для стимулирования частной торговли с китайцами сделать не получилось. На русский престол взошла императрица Елизавета. Она унаследовала дух политики своего отца в области торговли и экономики и его придерживалась. Вплоть до завершения периода ее правления сохранялась мода на исключительные государственные монополии, хотя, как нам уже известно, в торговле с китайцами их никогда не отменяли. Восстановили деятельность Мануфактур-коллегии и посредством самых разнообразных декретов существенно изменили картину сосуществования торговли и тарифов. Ввозное из-за рубежа сырье, необходимое для российских фабрик, освободили от пошлин или разрешили покупать в условиях их значительного снижения, в том числе шелк-сырец из Китая. Ради удешевления сырья, произведенного в России, назначили заградительные тарифы на их вывоз за границу и приняли другие подобные меры. Однако генеральный тариф 1731 года никто полностью не пересматривал и не переписывал. В 1752 и 1753 годах ввели в действие новый перечень тарифов для Сибирского рубежа, то есть для таможенных служб Оренбурга и Троицкого форта, через которые проходили мелкие партии китайских товаров. Тариф на товары из списка одобренных предметов в 5 процентов выглядел, однако, щадящим. Этот перечень, хотя и получивший название «азиатского тарифа», в Кяхте не применялся. Ближайшим и самым толковым советником императрицы Елизаветы по экономическим и торговым вопросам считался сенатор граф Петр Иванович Шувалов. Одним из последних в череде задуманных и совершенных им подвигов значится внедрение тарифа 1757 года, которым впервые за четверть века удалось радикально усовершенствовать тарифную структуру России. В этом нормативном акте нашли свое отражение многие черты протекционистского тарифа Петра Великого от 1724 года. На сырьевые и переработанные материалы, находившие применение в производстве, пошлины назначали облегченные, а на готовые ремесленные и промышленные товары — относительно обременительные. Основным различием стала в целом повышенная пошлина на все ввозимые товары, на которые не распространялась государственная протекция. Прежний тариф находился на уровне пониже, приблизительно в 6 копеек (3 копейки на рубль ефимками); нынешний тариф установили в 12,5 процента (5 копеек на рубль ефимками), а на подавляющее большинство товаров, перечисленных в перечне тарифов, он находился в пределах между 15 и 20 процентами.

Конечно же Елизавета с введением своего тарифа преследовала больший фискальный интерес, чем ее отец Петр Алексеевич. Шелк полусырец и сырец, например, попадали в нижний уровень предела, а шелка качеством повыше, такие как гросс-де-тур, произведенные за границей, тоже облагались пошлиной тарифом пониже. На простые шелковые ткани, железную утварь и селитру, периодически появлявшиеся в торговле с китайцами, сборы назначали по ставке выше, чем когда-либо раньше. С введением нового тарифа к тому же менялся размер дополнительного сбора в 13 процентов (вместо внутреннего таможенного сбора), назначавшегося теперь в пределах от 6 до 16 процентов. Причем поменьше процентов начисляли на те изделия, с которых таможенные пошлины взимались в ефимках. Притом что тариф 1757 года не применялся в азиатской и китайской торговле, он послужил образцом для «сибирского тарифа», введенного в действие от 31 мая 1761 года, который просуществовал без кардинальных изменений до самого начала XIX столетия.