Армин Молер - Консервативная революция в германии 1918-1932

Другое важное разделение первых послевоенных лет обычно неправильно трактуется как размежевание с консерваторами старого образца, но на самом деле за ним кроется кое-что иное. Подразумевается выделение стараниями генерал-полковника Ганса фон Секта (в 1920— 1926 годах командующий сухопутными силами) ста тысяч формально преданных республике человек, из которых был сформирован новый рейхсвер. В результате возникает разрыв между правительственными войсками и близким «Консервативной революции» новым революционным типом. Это противопоставление больше, чем просто спор о вопросах субординации, конфликт между партизанами и регулярными «служащими» нового государства (между прочим, которые не особо-то и ценят это государство в большинстве своем). Этот конфликт отчетливо проявился со всей своей остротой в одном из формирований тех лет — в «Черном рейхсвере».

Это была организация, созданная майором Бруно Эрнстом Бухрукером и лейтенантом Паулем Шульцем, которая с негласного согласия командования рейхсвера и при его попустительстве занималась тайной подготовкой и военным обучением добровольцев. В случае начала открытых военных действий армия могла бы сразу получить дополнительно сто тысяч «штыков». Преимущественно это было участники фрайкоров, которые проходили выучку на отдаленных базах и в скрытых от глаз крепостях.

В 1923 году командование «черного рейхсвера» решило, что пришло время брать власть в стране в свои руки. Выступление планировалось начать в окрестностях Кюстрина. Однако предприятие было подготовлено очень плохо, а потому 1 октября 1923 года регулярные правительственные войска без проблем разоружили мятежников. После этого министр по делам рейхсвера выпустил пресс-релиз, в котором говорилось: «Национал-коммунистические банды пытались завладеть крепостью Кюстрин». Весьма необычное по тем временам словосочетание «национал-

коммунистический» вызвало у обывателя изумление, однако экспертам сообщило о решительном изменении политических фронтов в Германии.

Позже генерала Секта не раз обвиняли в том, что он хладнокровно предал Черный рейхсвер, однако чаще всего обвинения звучали из правого лагеря. В конец концов эта тайная организация смогла возникнуть только благодаря его негласному содействию. Надо отметить, что в указанный период обвинения в адрес этой переоцененной личности были совершено несправедливыми, в его поведении едва ли можно увидеть только трусливый оппортунизм. Сект пытался превратить рейхсвер в совершенно «нейтральную» структуру, лояльную новому государству, верную республике, но при этом чувствующую ответственность. Заговоры против республики, вмешательство в политику, враждебное отношение «Черного рейхсвера» и его командования к новой государственности полностью противоречили намерениям Секта, который ставил перед этим засекреченным проектом исключительно военные задачи.

Карл Шмитт установил целый перечень подобных «нейтрализаций» (например, среди чиновничества) в строении республики. Эти «нейтрализации» роковым образом определяют дальнейший ход немецкой истории; именно исходя из этих позиций, можно объяснить причины провала заговора 20 июня 1944 года.

Черному рейхсверу явно не хватало прикрытия со стороны командования сухопутными силами во время судебных процессов по делу о так называемых «убийствах Фемы». Они стартовали летом 1925 года, получив значительный резонанс, и тянулись по большей части до конца 20-ых годов. Предметом разбирательства были убийства, совершенные по приговору тайного судилища — «суда Фемы». Это происходило в Черном рейхсвере в 1923 году, а несколько ранее в добровольческих корпусах, где обвиняли собственных членов в шпионаже и предательстве.

В целом политические убийства в эти годы были едва ли не главным средством борьбы, к которому прибегали противники республики. Убийства видных политиков Эрцбергера (1921 год) и Ратенау (1922 год), совершенные молодыми офицерами, были ярко выраженными анти-республиканскими актами. Но другие акции, предпринятые правыми активистами — убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург (1919 год) и Курта Эйснера (1919 год) — были встречены возмущением с левой стороны.

До настоящего времени остаются неясными цели тайного союза ОК — сокращение от «Организации Консул», в которой «консулом» должен был быть капитан Эрхардт. Для одних ОК — это замаскированный мозговой центр, где планировались все политические убийства. Другие оспаривают сам факт существования этой организации, полагая, что «Консул» был порождением буйной фантазии, опиравшейся всего лишь на листок бумаги с проектом Устава, который был результатом чьей-то забавы.

Для «Консервативной революции» более важными процессами, чем отгораживание от старого консерватизма и «нейтрализации» властью рейхсвера, было поступательное с 1918 по 1932 год дистанцирование от двух крупнейших массовых политических движений: коммунизма и национал-социализма. Впрочем, точек пересечения у «Консервативной революции» с коммунизмом было заметно меньше, нежели с национал-социализмом. Идеология, которую коммунистическое движение использовало в качестве фасада, происходила из 1789 года. Те же, кто пытался использовать национал-социализм как инструмент, в известной степени использовали идеи из арсенала «немецкого движения» и общеевропейской «Консервативной революции». По мнению консервативных революционеров, национал-социализм злоупотребил и извратил их идеи, в итоге выхолостил их. В данном случае внешняя схожесть «Консервативной революции» и национал-социализма ничего не меняет. На это намекает реплика, в которой консервативные революционеры характеризуются как «троцкисты от НСДАП».

Но все-таки во времена Веймарской республики можно было наблюдать три «национал-болыпевистские» волны, которые приводят [Консервативную революцию] к некоторым контактам с германской компартией. В Германии под «национал-большевизмом» понимают смесь радикальных социалистических и радикальных националистических установок, которые в итоге должны были привести к сближению немецкой и русской «пролетарских наций», которые должны были единым фронтом выступить против «капиталистического» Запада. Мысль о подобном национально-большевистском решении проблем пробуждалась в Веймарский период тогда, когда социальные и национальные права одновременно находились под угрозой. Именно тогда воля к социальному восстанию и национальному выступлению объединилась, после чего были направлены на одного и того же противника.

Первая национал-болыпевистская волна была зафиксирована приблизительно в 1919-1920 годах. Она поднимается под впечатлением от подписания Версальского мирного договора, что произошло 28 июня 1919 года. Этот договор фактически означал порабощение Германии. Затем вспыхивает русско-польская война 1920 года, которую ведет враждебно ориентированная в отношении Версальской системы Советская Россия. Тем временем в компартии Германии возникает гамбургская фракция, которую возглавляют Генрих Лауфенберг и Фриц Вольфхайм. Они призывали к началу народно-национальной войны против Запада, а также установили связь с некоторыми из консервативных революционеров, Альбрехтом Эрихом Гюнтером и графом Эрнстом фон Ревентловым. Аналогичные процессы происходили и в «правом» лагере. Например, советник юстиции Крюпфганц публикует статью «Коммунизм — национальная необходимость». Когда кавалерия Буденного наступала на Варшаву, во многих проснулась надежда, что немцы вместе с русским смогут исправить ситуацию и «переиграть» некогда проигранную войну. Однако части Красной Армии в августе 1920 года оказались разбиты на подступах к Варшаве, а Москва «предает анафеме» Лауфенберга и Вольфхайма. Созданная ими в 1920 году альтернативная «Коммунистическая рабочая партия Германии» достаточно быстро скатывается до уровня малозначительной политической секты. Россия покидает поле внешней политики и в основном занимается своими внутренними проблемами. Немецкий национал-большевизм первой волны становится уделом крошечных политических сект, не обладающих достаточным воздействием на массы, чтобы хоть как-то влиять на политическое положение в стране.