Валерий Дуров - Юлий Цезарь: человек и писатель

Итак, Цезарь начиная с юношеских лет собирал меткие изречения. Это его увлечение ничуть не противоречило духу времени и находилось в русле культурной традиции. Дидактическая сентенциозная мудрость пользовалась спросом среди всех слоев римского населения — и среди образованной элиты, каковой был кружок Сципионов, член которого Квинт Энний составил сборник моралистических наставлений, и среди простого народа, для которого писал свои мимы, насыщая их сентенциями, бывший раб Публилий Сир.

Судя по характеру сборников подобного рода, можно предположить, что Цезарь не только делал выписки, но и заносил в свою памятную книжку собственные мысли. Некоторые высказывания Цезаря, ставшие впоследствии афористическими, приводят Плутарх, Светоний, Аппиан и другие. Среди них такие, надменные, по мнению Светония, выражения, как: «Республика — ничто, пустое имя без тела и облика», «Сулла не знал и азов политики, если отказался от диктаторской власти» (Бож. Юлий, 77). Плутарх вкладывает в уста Цезаря следующие изречения: «Почетное надо предоставлять сильнейшим, а необходимое — слабейшим»; «Я предпочел бы быть первым в галльской деревушке, чем вторым в Риме»; «Оружие и законы не уживаются друг с другом» и другие (Плут. Цез., 17; 11; 35).

А фраза «Чего тебе бояться? Ты везешь Цезаря и его судьбу», которая является вольным переводом из Плутарха, сообщающего, что этими словами Цезарь ободрил кормчего, когда их, плывущих по морю, застигла буря, вошла в поговорку уже в I в. н. э.

Дион Кассий приводит следующий афоризм Цезаря: «Есть две вещи, которые утверждают, защищают и умножают власть, — войска и деньги, и друг без друга они немыслимы» (Dio Cass. Hist. Rom., 42, 49). Но, пожалуй, самыми знаменитыми являются слова, которыми Цезарь сообщил в Рим о своей победе в 47 г. над царем Фарнаком: Veni, vidi, vici («Пришел, увидел, победил» — Свет. Бож. Юлий, 37; Плут. Цез., 50) [167] Плутарх пишет: «По-латыни эти слова, имеющие одинаковые окончания, создают впечатление удивительной краткости» (Цез. 50). Флор свидетельствует, что Цезарь в связи с победой над Фарнаком говорил, что «он обезоружил врага раньше чем обнаружил» (2, 13, 63). .

Какое-то представление о содержании и характере записей, входивших в «Сборник изречений», мы можем сделать на основании дошедших до нас «Записок» Цезаря, хотя они, насколько нам известно, никогда не рассматривались как источник моралистических или философских сентенций. Все, о чем бы Цезарь ни говорил, обогащено его личным опытом. Даже такая, широко бытовавшая в латинском языке фраза, как «опыт — лучший учитель» [168] Это выражение встречается у Цицерона (За Раб., 4, 9), Плиния Старшего (Nat. hist., 26, 6) и Плиния Младшего (Письма, 1, 20, 12). , уточненная Цезарем: «опыт в соединении с человеческой изобретательностью во всем учитель», выглядит у него по-новому (Цез. Гр. война, 2, 8, 3).

В «Записках» повсюду рассеяны упоминания о значении счастья, судьбы, случайности. Нередко они имеют афористическую форму. Вот некоторые примеры. «Счастье во всем играет большую роль, особенно же в делах войны» (Галл, война, 6, 30, 2). «Судьба, столь могущественная в человеческих делах, особенно же на войне, часто производит громадные перемены благодаря незначительным случайностям» (Гр. война, 3, 68, 1; ср. 3, 70, 1). «Часто самые ничтожные обстоятельства причиняют огромный урон» (там же, 3, 72, 4). «На войне часто незначительные обстоятельства приводят к большим переменам» (там же, 1, 21, 1).

Но Цезарь никогда не стал бы выдающимся полководцем, если бы уповал только на милость судьбы и свое везение. «Если не во всем бывает удача, — формулирует он, — то на помощь судьбе должна приходить личная энергия» (там же, 3, 73, 4). Некоторые его мысли, выраженные в сжатой форме, имеют характер наставления: «Задача полководца — побеждать столько же умом, сколько мечом» (там же, 1, 72, 2).

Огромный жизненный опыт Цезаря-полководца отлит в чеканную форму сентенции: «Ошибаются те, которые ожидают на войне только одних успехов» (Галл, война, 7, 29, 3). «Нет такого храброго человека, которого неожиданность не смутила бы» (там же, 6, 39, 2). «Часто целые армии страдают от ошибки полководца» (Гр. война, 3, 72, 4). «Военное счастье создало полководцам расположение войска, а неудача — ненависть» (там же, 2, 31, 3). «Что мы хотим, тому охотно верим, и что думаем, то предполагаем и у других» (там же, 2, 27, 2). «Люди вообще охотно верят тому, чего они желают» (Галл, война, 3, 18, 6). «Все, что от людей далеко, сильнее действует на их душу» (там же, 7, 84, 5). «В момент величайшей опасности страх не знает сострадания» (там же, 7, 26, 4). «В делах неожиданных молва обыкновеннее преувеличивает событие» (Гр. война, 3, 36, 1). «Большая ошибка — рассчитывать на какую-либо помощь со стороны тех, которые сами отчаялись в своем спасении» (Галл, война, 5, 41, 5). «Все люди от природы стремятся к свободе и ненавидят рабство» (там же, 3 , 10 , 3 ).

В этих и других сентенциях Цезаря отразилась его неизменная вера в себя, твердость в несчастьях, прозорливость и великодушие. Сжатые выразительные формулировки, концентрирующие мысль Цезаря, делают его повествование предельно четким и энергичным. Однако в своих сентенциях он не претендует на какую-то оригинальность. Его мысли в той или иной форме встречаются и у других писателей. Тем не менее все они глубоко прочувствованы самим Цезарем и отображают его мировоззрение, его личность, способствуя созданию характерного, присущего только ему стиля.

11. Нам представляется нелишним поговорить о нравах Галлии и Германии и об отличии этих народов друг от друга. В Галлии не только во всех общинах и во всех округах и других подразделениях страны, но чуть ли не в каждом доме существуют партии. Во главе этих партий стоят лица, имеющие в общественном мнении наибольший вес, на их суд и усмотрение передаются все важнейшие дела. Этот порядок установился, по-видимому, очень давно с тем, чтобы людям простым была обеспечена помощь против сильных. Ибо ни один глава партии не позволяет притеснять и обижать своих приверженцев; в противном случае он теряет у своих сторонников всякое влияние. В общем итоге это явление наблюдается во всей Галлии, ибо во всех общинах существует две партии.

12. Ко времени прибытия Цезаря в Галлию во главе одной партии стояли эдуи, [170] Эдуи — народ в Кельтской Галлии, между Лигером (Лчарой) и Араром (Соной). во главе другой — секваны [171] Секваны — одно из племен в Бельгийской Галлии, по правому берегу Родана. .Последние сами по себе были сравнительно слабы, так как эдуи были издавна самым влиятельным народом и от них зависело много племен. Поэтому секваны вступили в союз с германцами и привлекли их на свою сторону большими материальными жертвами и обещаниями. Но после нескольких удачных сражений и уничтожения всей знати эдуев они получили такой перевес, что перетянули на свою сторону от эдуев значительную часть зависимых племен, взяли у них в заложники детей их князей, заставили дать от лица общины клятву не принимать ничего против секванов, а также насильственно завладели частью их пограничной земли и, таким образом, приобрели себе главенство над всей Галлией. Это крайне тяжелое положение заставило Дивитиака [172] Дивитиак — влиятельный эдуй, друг Цезаря. отправиться в Рим и просить помощи у нашего сената. С приходом Цезаря все изменилось: были возвращены эдуям заложники, отданы назад зависимые племена, при содействии Цезаря были завязаны связи с другими племенами, так как племена, примкнувшие к эдуям, находили, что эти новые условия для них выгоднее и власть справедливее. Но и во всех других отношениях влияние и авторитет эдуев возросли, и, таким образом, секваны должны были выпустить из рук свое главенство. Их место заняли ремы, [173] Ремы — племя белтов между реками Матрона и Аксона. и как только обнаружилось, что они пользуются одинаковым с эдуями расположением Цезаря, их клиентами стали объявлять себя те племена, которые из-за старой неприязни никоим образом не могли вступить в союз с эдуями. Ремы опекали их с большой заботливостью и этим укрепляли свое новое, внезапно приобретенное влияние. Вообще к этому времени дело обстояло так, что наиболее влиятельными считались эдуи, а второе место по своему значению занимали ремы.