Христофор Манштейн - Записки о России генерала Манштейна

Фельдмаршал, полагая, что после этой неудачи все потеряно, впал в величайшее уныние, но пожар внутри города дал другой оборот его делам. Пожар сделался общим, а в 9 часов утра взорвало главный пороховой магазин; взрыв не только разрушил часть города, но схоронил в развалинах более 6000 человек. Эта катастрофа навеяла страх на сераскира и на весь гарнизон. Видя невозможность погасить пожар и во избежание гибели от огня и разрушения остальных жителей, сераскир приказал снять с вала все расставленные в большем числе по валу и на гласисе, по турецкому обычаю, знамена, и поднять белый флаг. Вместе с тем он отправил своего баши-чауса, или генерал-адъютанта, к графу Миниху просить перемирия на 24 часа. В просьбе ему отказали, а наместо того предлагали сдаться в плен с гарнизоном в час времени, иначе не будет ему никакой пощады. Между тем пришло известие, что гусары и донские казаки проникли в город со стороны моря. Сераскир и часть гарнизона вышли было из крепости, чтобы бежать на галеры и транспортные суда, покуда будут писать капитуляцию, но казаки и гусары кинулись на них, заставили их возвратиться в город и сами последовали за ними. Затем сераскир послал во второй раз к фельдмаршалу, и сдался безусловно, прося только пощадить жизнь, на что и было дано согласие. Отряд гвардейской пехоты тотчас занял одни ворота, а гарнизон был обезоружен и отведен в лагерь. Во время этих распоряжений, несколько сотен солдат вошли в город и перекололи много народу. Около 200 человек турок успели добраться до галер и спастись. Но столько же и потонуло в море, куда они бросились в надежде вплавь достигнуть судов, тогда как эти суда, увидав, что город взят, подняли якорь и ушли в море, чтобы дать знать в Константинополь об удаче русских. Посланы были люди для тушения пожара, но с ним не скоро можно было справиться: еще два пороховые магазина взлетели на воздух, убив часть русских, прибежавших на грабеж.

Вот список потерям, которые понесли русские. Убиты на месте: 2 гвардейские капитана, 4 полковника, 2 подполковника, 2 майора, 58 других офицеров и 987 унтер-офицеров и солдат. Ранены: генерал-поручики Кейт и Левендаль; генерал-майоры Хрущов и Аракчеев; бригадиры Ливен и Ганф; 2 капитана, 2 поручика и 2 гвардейские прапорщика, 6 полковников, 2 подполковника, 19 майоров, до 100 офицеров и 2703 унтер-офицеров и солдат. Под фельдмаршалом одна лошадь была убита, другая ранена. У принца Антона Ульриха, не отстававшего от фельдмаршала ни на шаг, тоже лошадь была убита. Сопровождавший принца подполковник Геймбург был ранен возле него; один из пажей убит, другой ранен.

В плен взято неприятелей: сераскир Яйа, трехбунчужный паша и главнокомандующий войсками, зять последнего великого визиря и бывший при низложенном султане обер-шталмейстер; комендант крепости, Мустафа-паша, двухбунчужный; 300 человек высших офицеров и 60 низших; 3174 человека рядовых всех разрядов, как-то: янычар, спаги, босняков и арнаутов; 200 служителей и 1200 женщин и детей; 54 грека, вступившие в гусарский полк, и несколько сотен невольников, которых отпустили на свободу.

Из этого перечисления можно себе представить, как велика была потеря турок в городе, так как один гарнизон состоял из 20 тыс. человек без обывателей. 20-го июля было погребено до 17 тыс. турок и еще много оставалось зарытыми под развалинами; эти трупы найдены уже гораздо позже. На стенах крепости оказались 82 медные пушки, 6 чугунных, 7 мортир и 1 гаубица. Взяты 9 бунчуков, 8 жезлов и большое количество превосходного оружия. Знамен насчитали до 300, и добыча войска была очень значительна.

Донские казаки очень отличились под Очаковым. Они добровольно спешились и даже пошли на штурм.

Вот довольно точное изложение взятия Очакова. Осада эта представляет нечто единственное в свете. Нужно было счастие Миниха, чтобы покончить с нею, потому что, после сделанных им ошибок, он заслуживал, чтобы его разбили и заставили снять осаду. Не удостоверясь ни в положении города, ни в том, какие были его укрепления, Миних решился штурмовать наилучше укрепленную сторону Очакова без всяких необходимых материалов для засыпки переднего рва, о существовании которого даже не знали до минуты, когда к нему подошли. Если б фельдмаршал обошел город и атаковал его со стороны моря, то взять его было бы гораздо легче, потому что с этой стороны он окружен был только одною стеною, местами поврежденною.

Когда фельдмаршал был неприятелем отражен, то он причину этой неудачи хотел свалить на генерала Кейта, сказав принцу Брауншвейгскому в присутствии нескольких генералов, будто Кейт слишком сгоряча начал штурм, отчего он и не удался; но как в неприятельском городе пожар продолжается, то дело еще можно поправить. Эти слова были переданы Кейту. Чрезвычайно оскорбленный обвинением в деле, на которое он пошел против воли, Кейт поручил просить Мини-ха, чтобы упреков ему не делали, потому что он исполнял только его приказания; он готов даже просить военного суда, перед которым он и обнаружит все ошибки, которые были сделаны с самого начала осады. На другой день Миних пришел навестить Кейта и, между прочим, сказал: «Мы отчасти вам обязаны, генерал, успехом этого великого предприятия». Но Кейт, помня сказанное о нем накануне, отвечал: «Извините, граф, я не приписываю себе тут ни малейшей славы, так как я ограничился только исполнением ваших приказаний».

Еще зимою, граф Миних посылал в Очаков кондуктора с поклоном к паше и с поручением попробовать снять план города. Этому человеку турки едва позволяли смотреть в окно своей комнаты; тем не менее, желая угодить графу, он представил ему план шестиугольника, уверяя, что город таким именно образом укреплен. Из плана N видно, прав ли он был. А между тем на основании этого донесения, без всякого другого ознакомления, начали осаду.

14-го июля в город вступили генерал-майор Бахметев и инженерный полковник Братке во главе 2 драгунских полков, 12 баталионов пехоты и 2000 казаков. Из этого войска два полка назначались к отправлению в Кинбурн с полковником Веделем.

В уверенности, что турки будут пытаться отнять Очаков, русские распорядились снабдить его всем нужным и поставили его в такое положение, которое позволяло долго сопротивляться неприятелю. Туда свезли часть артиллерии и отрядили инженеров наблюдать за работами по укреплению. Гарнизона негде было поместить в совершенно разрушенном городе, и так он расположился лагерем вдоль переднего рва. Сейчас же началась работа над ретраншементом, который должен был окружить город с лица, имея справа лиман, а слева Черное море. Но как эта работа должна была долго протянуться, то с каждой стороны устроили два небольшие ретраншемента, а потом продолжали работать и над большим, но он никогда не был окончен. Эти линии должны были служить передовыми укреплениями, которые заставили бы неприятеля, в случае атаки, начать траншейные работы на весьма большом расстоянии. Оконченные верки были так хорошо устроены, что нельзя было опасаться взятия их штурмом.