Христофор Манштейн - Записки о России генерала Манштейна

Армия пробыла еще два дня в лагере под Очаковым, отдыхая после 13-дневных трудов; после чего Миних выступил в поход. Согласно с данными ему инструкциями, он должен был по взятии Очакова идти на Бендеры. Однако пришло известие, что неприятель выжег луга в той стороне. Кроме того, численность русской армии значительно уменьшилась, так как во время осады потеряно много людей, в Очакове оставлен гарнизон и сверх того было много больных; словом, из рядов ее выбыло от 20 до 24 тысяч человек со времени выступления в поход. Поэтому было решено, не удаляясь от Буга, сделать несколько переходов и контрмаршей, чтобы заставить неприятеля полагать, что идут на него. Но главная цель была прикрывать Очаков от турок, и не допускать их до осады города до тех пор, пока гарнизон не успеет исправить укрепления и не построит домов для жилья на время зимы.

22-го июля армия находилась в 60 верстах, или 15 лье, от Очакова, близ Буга. К ней присоединился генерал-поручик Леонтьев, который оставался назади с тяжелым обозом и подводами с провизией.

23-го числа, рано утром, армия выступила в поход; но едва она прошла четверть лье, как донские казаки, выезжавшие на разведки к стороне Бендер, донесли, что навстречу армии идет большой неприятельский отряд, а авангард его уже в половине лье. До сих пор так мало было слышно о неприятеле, что, казалось, армия шла в мирное время, так что хотя армия и подвигалась в несколько каре, однако обозу было дозволено обгонять войска или оставаться позади, смотря по тому, как удобнее было людям. Фельдмаршал, велев выступить, сам остановился, занявшись отправлением курьера ко двору. Едва он сел на лошадь, как неприятельский отряд ударил на его обоз и заодно и на обоз принца Брауншвейгского. Миних отрядил на них постоянно сопровождавшие его кавалерийские эскадроны, которые и отбили их; между тем неприятель успел убить несколько человек прислуги и увести несколько лошадей. Почти в то же время несколько тысяч турок и татар окружили исправлявших должность генерал-квартирмейстеров, полковника Фермора и подполковника Ливена. Эти господа, не ожидая дурной встречи, выехали вперед только со своими квартирмейстерами и фурьерами, числом всего-навсего 350 человек, не дожидаясь двух драгунских полков, которые должны были их конвоировать. Полковник Фермор приказал малочисленной команде своей спешиться и образовал из нее каре. Неприятель бросился на него — и конный, и пеший, но его несколько раз отбивали с большою потерею. Фурьеры так ловко стреляли, что ни один выстрел не дал промаха. Турки вздумали поджечь траву; но полковник Фермор взял свои меры, и прежде, нежели огонь мог коснуться его команды, он весьма искусно перевел ее на такое место, где нечему было гореть. Неприятель ударил на него вторично, но его снова отбили. Впрочем, квартирмейстерам не устоять бы против превосходного числа, если бы несколько полков не подоспели вовремя на выручку. В этой стычке русские потеряли 50 человек убитыми и ранеными, а 100 человек, большею частию прислуга, взяты в плен. Несколько бежавших невольников говорили, что неприятеля было 5000 турок и 10 тыс. татар, пришедших из Бендер, чтобы атаковать генерала Леонтьева до присоединения его к армии.

25-го числа генерал Бахметев доносил, что работы в Очакове значительно подвигаются и что туда прибыли запорожские казаки в числе 1500 человек на 38 судах; они проплыли и по Черному морю, и посетили острова, близ Крымского берега, но не нашли там жителей.

26-го числа армия прошла вверх по реке Бугу около четырех лье и расположилась на отдых в местечке Андреевке, где видны развалины бывшего города. Фельдмаршал приказал выстроить тут укрепление, названное им св. Андрея, и назначил тут стоять большой части артиллерии под защитой двух пехотных полков, которыми командовал принц Голштейнский; флот должен был прийти и перевезти артиллерию в Очаков. Так как неприятель выжег кругом все луга, то, за неимением корма, лошади и быки, тащившие артиллерию, ежедневно падали дюжинами.

27-го числа фельдмаршал получил известие, что часть флота, под начальством полковника Хрипунова, наконец пришла в Очаков. Флот состоял из 14 двойных шлюпок и 70 больших судов, из которых каждое вмещало до полутораста тонн. Весь этот флот был нагружен всякого рода припасами, несколькими тысячами бомб, ядрами, гранатами, габионами, топливом и строевым лесом, — всем тем, что этот флот должен бы был привезти ко времени осады, а привез только спустя недели две по взятии крепости. Из этого видно, что не следует полагаться на транспорты, идущие водою, особенно по такой реке, как Днепр, где много порогов, через которые нельзя пройти во время мелководья.

Когда армия, следуя вверх по течению Буга, дошла до его притока Чичаклея, то фельдмаршалу донесли, что по ту сторону реки есть луга и лесу вдоволь. Это заставило его произвести здесь переправу, хотя в этом месте ширина реки была в 95 туазов, а к западу берег болотистый. 30-го июля принялись за постройку моста, а 1-го августа первые полки перешли через реку.

Запорожские казаки на своих легких судах произвели новый набег до устья Днестра, отсюда вверх по реке; на пути разграбляли и жгли села и тем подняли тревогу во всей стране вплоть до Бендер. Они возвратились с большою добычею и повторили еще несколько раз эти наезды, но с меньшим успехом, потому что жители успели спасти свое лучшее имущество в Бендерах и внутри страны.

Ночью 7-го августа заметили, что неприятель зажег лес и кустарник по ту сторону Буга, по дороге к Бендерам, на расстоянии четырех лье от лагеря. Сначала полагали, что подходят атаковать русских или большой турецкий отряд, или даже вся их армия. Но когда выслали несколько партий казаков, которые проехали далекое расстояние за огнем, не встретив и следа неприятельского, то тревога прекратилась.

После дела с квартирмейстерами не слышно было о неприятеле; армия стала в этом отношении так беспечна, как бы она находилась среди России. На фуражировку ходили без всякого конвоя; некоторые служители уходили за два и за три лье от армии. Зато уж и поплатились они. 11-го августа партия татар в 1500 человек, переплыв Буг несколько верст выше лагеря, накинулись на фуражиров левого крыла, рассеянных по полю; многих закололи, и увели 1000 быков, прежде нежели армия пришла в лагерь. Донские казаки, которые стояли ближе того места, где происходило это дело, вскочили на лошадей и погнались за неприятелем. Последний, вовсе не имевший в виду сражаться, старался только уйти, лишь только он завидел казаков. Главную свою силу татары пустили вперед, вместе с пленными и добычею; а самые храбрые отстали и следовали медленно за другими. Казаки нагнали их, побили сотню, а 20 человек взяли в плен. Потом продолжали погоню за десять лье (40 верст) от лагеря, до Мертвых Вод; но татары, выиграв время, успели между тем скрыться со своею добычею. После этой неприятной встречи люди стали осторожнее; но и граф Миних, не спускавший офицерам ни малейшей небрежности, приказал строго исследовать, по чьему приказанию фуражиры вышли из лагеря без конвоя. Вся вина пала на командиров полков и на майоров, так что в левом крыле армии не было штаб-офицера, который не подвергся бы наказанию. Многие из них были разжалованы на некоторое время, другие оштрафованы удержанием жалованья за несколько месяцев.