Дмитрий Пучков - Бородино: Стоять и умирать!

“Французы, — замечает Раевский, — были сами причиной своей неудачи, не устроя резерва для подкрепления колонны, шедшей на приступ”.

На батарее взяли в плен, совсем исколотого штыками, генерала Бонами. Желая спастись от смерти, он назвался неаполитанским королём, чему в первую минуту поверили. Прискакавший со взятой батареи Адъютант доложил князю Кутузову о взятии Мюрата в плен. Все вокруг Главнокомандующего закричали: ура! Но он, умеряя общую радость, сказал: “Подождём подтверждения”. Вскоре привели пленного и обнаружилась истина.

Возвращением батареи, краткое время бывшей во власти французов, восстановлено дело в центре, но урон, понесённый нами в людях, был весьма велик, потому что вице-король осыпал выстрелами батарею и окрестность. Невознаградимой потерей была смерть графа Кутайсова…

Его смерть имела важные последствия на весь ход сражения, лишив 1-ю армию начальника артиллерии в такой битве, где преимущественно действовали орудия».

Мы видим, что первоначально Богарне, уже обеспечивший свой открытый фланг взятием деревни Бородино, должен был оставаться на месте в соответствии с планом Наполеона, а когда у ударной правофланговой группировки наметится успех, то развить его атакой на центр русской позиции. Эту атаку Богарне обеспечивал 14-й пехотной дивизией Бруссье (16 батальонов) из своего корпуса и держал в резерве находившуюся в его распоряжении 3-ю пехотную дивизию Жерара (15 батальонов) из корпуса Даву и 3-й кавалерийский корпус Груши (36 эскадронов). Атаку проводила 1-я дивизия Морана (15 батальонов) из состава 1-го корпуса. Всего Богарне выдвинул около 20 тыс. человек. Непосредственно батарею атаковала бригада Бонами из дивизии Морана, усиленная 2-м Баденским полком (всего атаковало 7 батальонов). В это время батарею защищали войска 1-й линии 7-го корпуса Раевского (2-я линия была переброшена на флеши) из состава 26-й дивизии Паскевича (4 пехотных батальона) правее батареи и из состава 12-й дивизии Васильчикова (4 пехотных батальона) левее. Егеря 7-го корпуса были рассыпаны впереди батареи. Кроме того, Раевскому на помощь были присланы 3 егерских полка из состава 4-го и 6-го корпусов. Всего имелось более 9000 человек, из которых более 6000 непосредственно в линии и на укреплении, а около 3000 (3 егерских полка) — в ближнем резерве. Рядом также находился 3-й кавалерийский корпус Крейца (32 эскадрона).

Видно, что французы, имея большое превосходство над силами непосредственно на укреплении, не обладали серьёзным превосходством на направлении удара в целом. За вычетом находящейся в отдалении в резерве дивизии Жерара превосходства не оставалось вообще. Поэтому первоначально успешная атака французов не была дополнена закреплением или развитием успеха. Но обращает на себя внимание отсутствие единоначалия при отражении французской атаки. Резервы в атаку вели не имеющие отношения к батарее и вообще ко 2-й армии Кутайсов и Ермолов: один — начальник артиллерии 1-й армии, второй — начальник штаба 1-й армии. Контратаку с флангов осуществляли командиры дивизий. Одновременность контрудара оказалась в какой-то мере случайной.

Атака на батарею Раевского была отбита, как и на флеши. Более того, если бы была взята только батарея, то удержать её без успеха на правом фланге французы вряд ли смогли. И сил было недостаточно, да и положение батареи позволяло контратаковать её с трёх сторон.

Однако самым важным видится способ применения французами артиллерии. Батареи 4-го корпуса вели огонь по площадям с больших дистанций, так как находились на высоте западнее Бородина на расстоянии полутора вёрст от батареи Раевского. То есть способ артиллерийской атаки был аналогичен применённому на правом фланге. И основные потери русские войска здесь также несли от артиллерийского огня. Хотя эффект был не столь бросающимся в глаза из-за меньшего количества и калибров применённых орудий.

План Наполеона проступал всё более чётко. Постоянными атаками он заставлял русское командование наращивать силы на атакованных участках и держать в развёрнутых порядках большие массы войск. В это время его тяжёлая артиллерия, по сути, в полигонных условиях методично перемалывала эти войска. Даже не играло особой роли то, что мы успешно отбивали атаку за атакой. Чем дольше русские войска держались на позиции, тем больше росли потери, значительно превосходя потери французов, и тем больше менялось соотношение сил в пользу Наполеона.

Рано или поздно русские войска должны были дрогнуть и начать откатываться. И во время третьей атаки на Багратионовы (Семёновские) флеши французы решили, что этот момент наступил. Для того чтобы воспрепятствовать стабилизации фронта русской армии, была предпринята атака на батарею Раевского (Курганную) корпусом Богарне. Но момент ещё не наступил, и атаки были отбиты. Русская армия ещё держалась. И несла страшные потери от артиллерийского огня. План Наполеона был гениален. Оставаться на позициях было нельзя, так как это вело к обескровливанию армии и могло привести к разгрому её остатков. Отступать с позиций было нельзя, поскольку в этом случае постоянно атакующие французы немедленно превратят очередной атакой, на этот раз уже всех сил, отход в бегство и уничтожат русскую армию. Атаковать французов, находящихся на сильных позициях и имеющих по линии боевого соприкосновения превосходство в живой силе и артиллерии, тоже нельзя. Подобная атака приведёт к немедленным огромным потерям русских и мощному контрудару французов, в результате которого русская армия будет уничтожена на поле боя ещё в первой половине дня.

Что же оставалась делать русским, Кутузову? Ведь, по сути, Кутузов попал в тактическую ловушку, выхода из которой тогдашняя военная наука не давала. Он не мог ни атаковать, ни отойти, так как любой из этих вариантов вёл к немедленному поражению. Оставался один путь, который был озвучен в подобной ситуации ещё под Островно Остерманом-Толстым: «Стоять и умирать».Единственное, что мог предпринять Кутузов, это, грамотно распределяя резервы и силы для устойчивости фронта, сделать ставку на стойкость русского солдата. Кутузов так и поступил.

А французское давление на флеши продолжало усиливаться. К нему добавилось параллельное давление на батарею Раевского. Наполеон стремился быстрее вызвать кризис боя и решить его в свою пользу.

На батарее Раевского события стали напоминать то, что уже более трёх часов творилось на Багратионовых флешах.

«От великой убыли в людях два раза переменяли орудия на отбитой батарее. Для прислуги брали солдат из пехотных полков. Ещё полтора часа продолжал неприятель покушения на батарею. На ней распоряжался Ермолов; Раевский командовал прикрывавшими её войсками и, по словам его, “держался до тех пор против повторенных атак, пока убитыми и ранеными не приведен был в совершенное ничтожество”. Тогда отвели назад расстроенный корпус Раевского. Место его заступила 24-я дивизия, Лихачёва. Ермолов сдал ему батарею, а сам, отправляясь на левый фланг, был ранен. Во всё продолжение сих повторенных нападений Крейц, с 3-м кавалерийским корпусом, несколько раз ходил в атаку на пехоту и на конницу, то с успехом, то с неудачей. Он получил три раны, но оставался во фронте, пока в рубке не был сброшен с лошади».