Гасан Гасанов - Александр Македонский и Атропат

184

которого присутствует некий смысл, связанный с понятиями

«башня», «святилище», «бог» [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003.

Р. 357]. Понятие «Багистан-Багастан», в котором компонент

«бага» на тюркских языках имеет значение «место, где сооружен

столб, строят на столбах и поклоняются идолу» [Радлов, 1909.

IV, С. 1448—1450], подтверждается и наличием здесь различных

храмов в честь языческих божеств.

Слово «Бог» в значении «всевышний создатель» в семье ин-

доевропейских народов применяется всего лишь в славянских

языках, и его происхождение для лингвистов до сих пор остает-

ся загадкой. В «Этимологическом словаре славянских языков»

отмечается, что используемое в славянских языках слово «Бог»

не отражает индоевропейское название бога и не имеeт индо-

европейского происхождения [Этимологический словарь славян-

ских языков. 1975. С. 161; Тимофеев, 2001].

Багистан диадоровского периода ныне называется Бисутун.

Персидская научная традиция справедливо утверждает, что пе-

реход от названия «Багистан» к «Бисутун» произошло с началом

исламского периода, когда начали сноситься языческие свя-

тилища. Возможно, именно тогда был снесен расположенный

здесь мидийский языческий монумент-башня-колонна-столб,

а «Багистан» от значения «с колонной, со столбом» транс-

формировалось в название «Бисутун», который имеет четкую

персидскую этимологию: «би» — без, «сутун» — в «Авесте» и

пехлеви означает «балка, колонна, столб», что в результате дает

значение «без колонны», «без столба», «без балки».

Мидийское «Багистан» со значением «с колонной, со стол-

бом» и персидское «Бисутун» со значением «без колонны, без

столба» являются антонимами, первый из которых отражает

языческий, а второй — монотеистический период истории.

В результате этого имеются все основания утверждать, что

территория, которая, по мидийской версии, называлась «Ба-

гистан-Багастан» на мидийском языке означала «место богов»,

«место священных башен-столбов» и была священным местом

мидийских язычников. В силу смены религий, определенной

десакрализации территории, смены правящего этноса регион

Багистан стал, по персидской версии, называться «Бисутун»

185

со значением «место без столбов», «место без святилищ» [Гаса-

нов Г., 2014. С. 293].

Здесь проживало мидийское племя «маги». Наиболее ран-

ние и исконные упоминания о них встречаются в бисутунской

надписи (522—486 гг. до н.э.) у Геродота (484—425 гг.) и Ксено-

фонта (приблизительно в промежутке 444—356 гг.).

Как утверждает И.М. Дьяконов, для племенного названия

магов «до сих пор не найдено вполне убедительных индоевро-

пейских этимологий» [Радлов, 1909. IV. С. 148]. Мы попытались

этимологизировать понятие «маг» на основе слов алтайской

семьи. При первой версии получилось, что «muga, mōgdi,

mákí» — «огниво, дрова», что в результате дает огненную семан-

тику [Starostin, Dybo, Mudrak, 2003. Р. 947], вполне соответствует

скифо-мидийской традиции огнепоклонников. Вторая вер-

сия этимологизации этого понятия основывается на мнении

С. Старостина, А. Дыбо и О. Мудрака, которые в свою очередь

утверждают, что слова алтайской семьи фонетически эквива-

лентные слову «маг» и, выраженные в форме «bök», «moqay»,

«miki», означают «змея». Важно отметить, что идея идентифи-

кации мидийцев, магов со змеями, драконами просматривается

и у Моисея Хоренаци, который мидийцев называет «мар/змея»,

Мидию — «страна маров», мидийского царя Астиага — «Аж-

дахаком» (Дракон) [Моисей Хоренский, III, 47]. Термин «маг»

употребляется в двух значениях — этническом и социальном.

После восстания Гауматы племя магов, подвергаясь гонениям,

истреблялось, но тем не менее в качестве этноса не погибло, не

вымерло и не ассимилировалось. Впоследствии мы встречаем

их в сообщениях Гекатея и Геродота под названием «мики».

КОММЕНТАРИЙ: Кто были маги?

Возможно, очень рано из племени магов выделяется

особое сословие в качестве прорицателей, ясновидцев и ис-

полнителей ритуала жертвоприношений. Хотя в некоторых

исследованиях априори (без каких-либо оснований) считают, что «маги были проповедниками зороастрийского вероучения

и хранителями древних традиций, священных книг Авесты»

186

[Алиев, 1898. С. 16—18], на самом деле мидийские маги не

принимали участия в процессе формирования Авесты и зо-

роастрийской религии. В Авесте нет слова «маг» [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 93], а зороастрийское понятие «жрец» вы-

ражено не понятием «маг», а словами «заотар, хаванана,

фрабэрэтар, атраван» [Benveniste, 1969. Р. 281—282]. В Би-

сутунской надписи говорится о том, что Дарий восстановил

святилища, разрушенные Гауматой [Литература Древнего

Востока, С. 41—44], что, безусловно, означает, что послед-

ний разрушал лишь персидские святилища, чуждые мидий-

скому сознанию, и свидетельствует о серьезных различиях в

религиозных традициях зороастрийских персов и мидян.

С нашей точки зрения, традиция жреческого понятия

«маг», имеющего сугубо мидийское происхождение, транс-

формация его мировоззренческой и этнической сущности

делится по крайней мере на четыре периода.

Первый период, который охватывает древнейшие вре-

мена, включая период Мидийской империи, можно признать

периодом существования понятия «маг» в исключительно

мидийском значении понятия «жрец» и этнос.

Во втором периоде, который охватывает историю

Ахеменидской империи от Кира Великого до Дария I, когда

еще в некоторой степени сохранялся паритет между ми-

дянами и персами, персы эволюционным путем начинают

приобщаться к мировоззренческим традициям мидийских

магов и продолжают оставаться под сильным влиянием

учения мидийских магов [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 117].

Третий период охватывает время от начала репрессий

Дария I против магов и до Дария III, когда произошел распад

империи. Сразу после подавления антиперсидского мятежа

мага Гауматы «персы выхватили свои кинжалы и бросились

убивать всех магов, каких только можно было найти; и если

бы не наступила ночь, то ни одного мага не осталось бы в

живых. Этот день персы считают величайшим праздничным

днем и справляют его весьма торжественно. А зовется этот

праздник “избиение магов”. Ни одному магу нельзя в то время

показаться на улице, и все они сидят дома» [Hdt., III, 79].