Илья Зайцев - Астраханское ханство

Вскоре ситуация изменилась, причем снова в пользу Шейх-Ахмеда. В письме Менгли-Гирея великому князю Ивану от июня 1494 г. (899 г. х.) ордынские вести передавались так: „…веснось Шиг-Ахметя согнали, Муртозу да Сеит-Махмута на царстве посадили, и нынече Муртозу да Азику согнали, Шиг-Ахмет да Сеит-Махмут на царстве Темирева сына Тевекеля на княженье учинили, на Азикино место, и покочевали под Черкасы“ [РИО 1884: 211–212]. Таким образом, триумвират— Муртаза, Сейид-Ахмед и Хаджике (их беклербек, брат Темира бен Мансура) — не состоялся; Сейид-Ахмед, вероятно, пошел на сговор с Шейх-Ахмедом, и трон „Престольного владения“ был поделен между двумя соправителями — Шейх-Ахмедом и Сейид-Ахмедом, а место беклербека досталось сыну Темира бен Мансура — Тевеккелю.

Менгли-Гирей, нуждаясь в помощи Стамбула, активно пытался привлечь Баязида к войне против Ахмедовичей, рисуя султану перспективу захвата Крыма Большой Ордой. В Стамбул был послан брат хана Ямгурчи; главной темой переговоров должно было стать оказание турецкой помощи Крыму в борьбе с сыновьями Ахмеда. В. Ромодановский доносил в Москву: „А речь… царева (Менгли-Гирея. — И.З.) к турьскому такова: переступят цари меня, ино от них будет и тебе недобро“ [РИО 1884: 112]. Узнав о приезде Ямгурчи, Баязид отправил посла к кафинскому паше, которому приказал говорить Ямгурчи: „…а рать ему у меня готова на помочь, того деля есми и на мисюрьского [74]не послал“ [РИО 1884: 112].

Просьбы Менгли-Гирея о помощи возымели действие: Баязид отправляет в Орду нового посла, с тем „чтобы цари с того поля пошли прочь“ [РИО 1884: 118].

По мнению М. Г. Сафаргалиева, брат Касима, Абд ал-Керим, вступил на престол в Астрахани в 1495 г. В начале его правления в городе были ограблены московские купцы, а вскоре он предпринял поход на Крым.

По А.-А. Рорлих, некий улан Афаш предводительствовал казанской армией в походе на Астрахань в 1491 г. [Rorlich 1986: 29]. Вероятно, исследовательница имела в виду эпизод, когда в мае 1491 г. служилый царевич Сатылган (сын Нурдевлета) был послан московским великим князем на помощь крымскому хану Менгли-Гирею (дяде Сатылгана) против Сейид-Ахмеда и Шейх-Ахмеда. Казанский хан Мухаммед-Эмин (союзник Крыма и Москвы) также послал своих военачальников в поле, где они соединились с московскими войсками. Казанских воевод звали Абаш-улан (выделено мною. — И.З.) и Бураш-сеит [ПСРЛ 1859: 223; ПСРЛ 1910: 355–366; Атласи 1993: 253]. Однако нигде в источниках не сказано, что союзные войска ходили походом именно на Астрахань.

Ш. Марджани (а за ним и М. М. Рамзи), неверно называя Абд ал-Керима сыном Ахмеда и не упоминая своего источника [75], относит начало его правления к 895 г. х. (1489-90 г.) [Марджани 1885: 134; Рамзи 1908: 5].

В нашем распоряжении имеется чрезвычайно важный для данной темы источник — письмо великого князя Казимира IV хану Абд ал-Кериму с поздравлениями по поводу восшествия на престол, из которого становится ясно, что Абд ал-Керим присылал к Казимиру своего посла Таира с известием о занятии трона. Казимир отправил своих послов, но из-за суровой зимы они не смогли добраться до хана; „..послы наши к тобе не доехали и к нам ся вернули пеши и голодны“, — писал Абд ал-Кериму Казимир. Вторично отправить послов Казимир смог только через год [Литовская метрика 1910: стб. 457]. Письмо не датировано, однако ясно, что оно не могло быть написано после 1492 г., когда Казимир умер. Казимир писал Абд ал-Кериму: „…дал тобе Бог сести на царстве, на стольцы отьца твоего, ино мы, то слышавшо, радовалися есмо“. Точно такое же письмо („в тое ж слово, как до Абълумъкгирима“) было послано и Сейид-Ахмеду — двоюродному брату Абд ал-Керима [Литовская метрика 1910: стб. 457]. Астрахань в тексте послания не упоминается. Речь, безусловно, шла о восшествии не на астраханский престол, а на престол Большой Орды двух двоюродных братьев — сыновей Махмуда и Ахмеда. Ф. Конечны датировал письмо 1488 г. на основании того, что посол Абд ал-Керима Таир упоминается в документе 1495 г. как находящийся уже восемь лет в Польше [Koneczny 1927: 171]. Таким образом, даты Ш. Марджани и Ф. Конечны почти совпадают, а значит, вероятнее всего, Абд ал-Керим и Сейид-Ахмед действительно начали править в Большой Орде около 1488 г. О том, что Сейид-Ахмед (а следовательно, и его двоюродный брат Абд ал-Керим) правили Большой Ордой, а не Астраханским ханством, косвенным образом свидетельствуют данные турецкой рукописи, принадлежавшей Одесскому обществу истории и древностей: война Менгли-Гирея с Сейид-Ахмедом названа там „Тахт-Илийской“, т. е. войной с „Тронным владением“ (Большой Ордой) [Негри 1844: 383].

В 1491 г. Престольным владением правили уже Абд ал-Керим и Шейх-Ахмед [РИО 1884: 110]: Абд ал-Керим сменил соправителя.

В письме Ивану III в 1498 г. Менгли-Гирей писал об „Ахматовых детях“: „…в его улусе велми голод учинился, пошли под Шемахейскую сторону. Сеит Махмут, брат его Багатырь из Гирей выбежали, пришод в Васторохани за городом стоят… на Бога надеяся, недругов наших, на Ахматовых детей, сторону на весне на конь хочю всести“ [РИО 1884: 277–278]. Из другого сообщения крымского хана становится понятно, что в сторону Шемахи пошел Шейх-Ахмед, а Багатырь и Сейид-Ахмед направились к Астрахани, куда их не пустил Абд ал-Керим [РИО 1884: 279] [76].

Астрахань, видимо, оставалась резиденцией Абд ал-Керима и позже. В октябре 1500 г. князь Кубенский сообщал из Крыма, что за год до этого Аблез-бакшей направил в Астрахань гонцов с письмом, в котором предлагал повлиять на Абд ал-Керима, „чтобы царь Абле-Керим послал царевичев на Дон стеречи посла великово князя, да гостей…“ [РИО 1884: 333]. Мы еще вернемся к этому известию.

Матвей Меховский также не упоминает об Астрахани как о владении, независимом от Большой Орды. В своем труде „Трактат о двух Сарматиях“, составленном до 1514 г., Меховский пишет лишь о „Заволжской орде“, владения которой простираются „от реки Волги до Каспийского моря… приблизительно на 30 дней самой быстрой верховой езды“. „Земля хана и заволжских татар ограничена с востока Каспийским или Гирканским морем, с севера — степями, тянущимися на большое расстояние вширь и вдаль; а с запада — реками Танаисом и Волгой; с юга — частью морем Эвксинским или Понтом, частью высочайшими горами Иберии и Албании“ [Меховский 1936: 61]. В „Чингиз-наме“ Утемиш-хаджи сказано, что после освобождения плененного Шейх-Ахмеда из Литвы он „пришел в свой вилайет Хаджи-Тархан“ [Утемиш-Хаджи 1992: л. 41а]. Ясно, что под названием Хаджи-Тархан автор имел в виду не независимое Астраханское ханство, а Большую Орду, частью владений которой был город Хаджи-Тархан.

Блез де Виженер, повествуя об освобождении Шейх-Ахмеда и его отправлении в „заволжскую Татарию“, упоминает о том, что брат хана „Солтан-Козик“ (т. е. Кодасак. — И.З.) был послан вперед, „чтобы известить о его прибытии их дядю Албугера“ [Виженер 1890: 84]. Безусловно, имеется в виду Абд ал-Керим, однако не упоминается о том, что он был ханом Астрахани; речь идет о „Заволжской Орде“ в целом.