Илья Зайцев - Астраханское ханство

Существуют также крайне спорные теории о происхождении названия города, высказанные И. Черкасовым и Ф. П. Зыковым и в недавнее время нашедшие новых приверженцев. Так, З. З. Мифтахов пишет: «Астархан — город основан в 1122 году тарханом по имени Ас, то есть Астарханом» [Мифтахов 1998: 361]. А Е. В. Шнайдштейн практически полностью повторяет точку зрения И. Черкасова и Ф. П. Зыкова на племя асов и тархан — грамоту, якобы полученную ими от Бату «за боевые заслуги» [Шнайдштейн 1989: 2; Шнайдштейн 1996: 141] [14] См. также [Баскаков 1985: 30]. . П. В. Жило и А. Н. Косарев предлагали сразу несколько явно надуманных этимологий слова «Астрахань». Ссылаясь на работу Н. Н. Фирсова «Чтения по истории Среднего и Нижнего Поволжья» (Казань, 1920), исследователи писали, что слово может происходить от имени первого владетеля вассальной Астрахани — Эстер Хана, который будто бы основал в XIV столетии Астраханское царство [Фирсов 1920: 58] [15] Хотя сам Н. Н. Фирсов ранее считал, что Астрахань возникла в конце XIII столетия [Фирсов 1898: 11]. . Однако хан с таким именем нигде, кроме указанной работы (и сочинения А. Олеария, о котором см. выше), не встречается. Ими же был предложен целый ряд сопоставлений названия города с персидскими словами (к тому же в неправильном написании), ничего общего не имеющих с действительностью [Жило, Косарев 1966: 120].

Флорентиец Франческо Пеголотти в своей книге «Торговое дело» (до 1340 г.) пишет о «Джентоархани» как об одном из важнейших торговых пунктов на нижней Волге, через который проходил великий караванный путь, соединявший торговлю Средиземноморья и Востока [Medieval 1955: 355]. Хаджи-Тархан наряду с Кафой, Судаком, Азаком (Таной) был одним из крупнейших эмпориев в левантийской заморской торговле [Варваровский 1994: 11; Варваровский 1995: 18; Шарапова 1975: 72, 74; Байкова 1964: 150]. Город и некоторые другие нижневолжские и приазовские центры были поставщиками рыбы, особенно осетровых пород, составлявших важную статью в отправках константинопольских и итальянских купцов [Варваровский 1995: 19]. В торговле с русскими княжествами большую часть составляла соль. Тесными были торговые связи улуса Джучи с Делийским султанатом: основной статьей торговли с Индией являлись лошади. Индийские золотые динары (династий Халджидов и Туглукидов, например Мубарека I (1316–1320) и Туглука I (1320–1325) соответственно) присутствуют в нумизматическом комплексе городища Шареный Бугор [Варваровский 1995: 20; Лебедев, Клоков 2002: 265]. В археологических слоях Астрахани и окрестностей встречаются и монеты египетских мамлюков, например Бейбарса I (1260–1277; эта монета найдена в погребении как «обол мертвых») [Лебедев, Клоков 2002: 264–265]. Дело в том, что 11-граммовые индийские и 6-граммовые египетские динары были международной валютой того времени, так как высокопробные золотые монеты чеканились тогда только в этих странах. В окрестностях современного города найдены и серебряные иноземные монеты: экземпляр Сельджукида Кейкобада (1219–1236; г. Сивас), монеты тифлисского чекана Хулагуида Абу-Сайида (1333 г.) [Лебедев, Клоков 2002: 268]. Безусловно, находки иноземных монет в низовьях Волги отражают торговые и культурные связи региона с другими странами. Согласно анализу монетного материала, наибольшая активность международной торговли нижневолжских городов падает на середину XIV в.; во время смуты 1360–1380 гг. и при Тохтамыше межгосударственная торговля резко упала, а с начала XV в. почти прекратилась [Лебедев, Клоков 2002: 271].

Вероятно, особенно интенсивно развивалась торговля Астрахани с городами Северного Азербайджана [Махмудов 1991: 37]. Но эта «старая» Астрахань своим быстрым развитием была обязана не только торговому пути, но и благоприятным естественным условиям — близости обширных степей и одновременно великой реки [Сафаргалиев 1952: 29–30].

Население города в этническом и языковом отношении, по-видимому, было весьма разнородным. Наряду с тюркоязычными жителями в городе, несомненно, проживали персы. По мнению Н. Н. Фирсова, в Астрахани (а также в Булгаре и Сарае) жили, «кроме татар и болгар, армяне, евреи, генуэзцы, византийцы, русские» [Фирсов 1920: 62]. По мнению авторов труда «Волга от Твери до Астрахани», армяне жили на территории Астраханской губернии с XV в. [Волга 1862: 414].

Есть свидетельства о проживании русских на Мошаике (на левом берегу) в ХIII-ХIV вв. Во всяком случае, именно XIV веком по палеографии и особенностям композиции датируется медная литая иконка с изображением Св. Георгия, случайно найденная там и хранящаяся ныне в Астраханском краеведческом музее. Там, где она обнаружена, до этого встречалась и русская керамика ХIII-ХIV вв. [Полубояринова 1978: 122–124; Полубояринова 1978а: 398–400; Федоров-Давыдов 1994: 35] [16] "Можно предположить здесь даже некую колонию русских пленников и даже, возможно, со своею церковью" [Арсланов, Викторин 1995: 337]. . А. В. Воробьев пишет, что это был третий по величине город Золотой Орды [Воробьев 1972: 10]. Определить же численность населения Хаджи-Тархана в XIV в. практически невозможно.

По сути дела, у нас нет никаких свидетельств, характеризующих экономическую и культурную жизнь города в первой половине XIV в. Видимо, как и в более позднее время, его население страдало от эпидемий. Под 6851 г. (1343 г.) в Софийской I летописи осталось следующее упоминание: «Того же лета казнь бысть от Бога подо веточною страною на город Орначь и на Хазьторокань и на Сараи: мор бысть на бесермен силен, яко ни мочи их ни погребати» [ПСРЛ 1994: 109]. О море в Орначе, Астрахани, Сарае и Бездеже в русских Летописных сводах 1497 и 1518 гг. и Холмогорской летописи упоминается под 1346 г. [ПСРЛ 1963: 71, 232; ПСРЛ 1977: 83; Карамзин 1992: 160, 316, примеч. 357]. Чума была настоящим бичом торговых городов — крупных международных центров: в 1348 г. ее эпидемия (знаменитая «черная смерть») охватила многие города Европы, в частности Флоренцию (описанием чумы 1348 г. начинает Боккаччо свой «Декамерон») и Кафу. Трупы в городе некому было убирать [Lopez 1938: 333] [17] Об эпидемиях чумы в средневековых городах см. интересное исследование [Carmichael 1986]. . В Египте с 1347 по 1349 г. чума унесла жизни трети населения [Зеленев 1999: 141].

Во второй половине 60-х годов XIV в. Астраханью владел Хаджи-Черкес [18] По В. В. Похлебкину, Хаджи-Черкес правил в Астрахани первый раз в 1361–1369 гг., а второй — в 1369–1374 гг. [Похлебкин 1999: 8, № 24, 32]. . Его имя не упоминается в числе царевичей Золотой Орды, хотя Ибн Халдун называет его походным эмиром при Бердибеке [Тизенгаузен 1884: 389–390]. По Хондемиру, Черкес был сыном Джанибека и вступил на престол около 1360 г. [Hammer 1840: 316, 323]. М. Г. Сафаргалиев предположил, что он был выходцем «из черкесов, входивших в состав Золотой Орды, или имел к ним какое-то отношение» [Сафаргалиев 1952: 31]. В 1369 г. Хаджи-Черкес, по мнению М. Г. Сафаргалиева, овладел Сараем после бегства из него Хасана [Сафаргалиев 1996: 388]. «Когда же Хаджи-Черкес ушел из Астрахани в Сарай, то Урус-хан послал войска свои из горной страны Хорезмской, которые осадили Астрахань. Хаджи-Черкес послал свои войска против них с одним из эмиров своих, который прибегнул к хитрости, успел отогнать их от Астрахани, потом внезапно напал на них и на эмира, предводительствовавшего ими. Хаджи-Черкес был очень озабочен этой враждой. Против него выступил Айбек хан, отнял у него Сарай и несколько времени самовластно правил им» [Тизенгаузен 1884: 391]. Видимо, после взятия Сарая Айбеком (Алибеком) Хаджи-Черкес вновь ушел в Астрахань: к 776 г. х. (1374-75 г.) относятся монеты с именем Черкес-бека, чеканенные в Астрахани [Френ 1832: 22; Варваровский 1994: 17; о медном чекане Хаджи-Тархана XIV в. см. Гончаров 1997] [19] Может быть, Хаджи-Тархан уже во второй половине 40-х — начале 50-х годов XIV в. являлся местом чеканки, так как легенду на одном из типов монет Джанибека (сына Узбека) 753 г. х. (1352-53 г.) можно интерпретировать как "Чекан Тархана", т. е. "Хаджи-Тархана". Х. М. Френ, впервые опубликовавший ее описание, прочел название как "Тарджин", усомнившись в его правильности [Френ 1832: 13, № 101]. Однако скорее всего это монета г. Барджин (G. M. Mellinger помещает Барджин на Сырдарье, выше по течению от Сыгнака [Mellinger 1991]). А. Ю. Сумин пишет о начале чекана в городе Астрахани с 1370 г.(?) и об упадке в 1410 г. [Сумин 1997: 25]. . В. Л. Егоров полагает, что поход Черкеса на Сарай относится к 1374 г. [Егоров 1980: 201]. Ибн Халдун называет Черкеса преемником Абдаллаха в Сарае: «Хаджи-Черкес, владетель астраханских уделов, пошел на Мамая, победил его и отнял у него Сарай. Мамай отправился в Крым и стал править им независимо» [Тизенгау-зен 1884: 391]. В результате похода на Сарай под властью Черкеса оказалось левобережье нижней Волги от Хаджи-Тархана до Нового Сарая. А. Н. Насонов включал во владения Хаджи-Черкеса еще два улуса — Мохши и Хорезм, однако это мнение не подкреплено источниками, а сведений о монетах Черкеса, чеканенных в Мохши и Хорезме, нет [Насонов 1940: 131; Егоров 1980: 201–202].