Илья Зайцев - Астраханское ханство

Во второй половине XVI в. город — "международный центр с пестрым населением, где жили не только русские и татары, но и бухарцы, персы, армяне" [Тихомиров 1962: 510]. Это утверждение М. Н. Тихомирова вполне применимо и к Астрахани первой половины XIV — первой половины XVI в. На всем протяжении своей богатой истории город оставался крупным многонациональным культурным и торговым центром нижней Волги.

Выдающийся отечественный тюрколог В. Д. Смирнов одним из первых обратил внимание на употребление различных названий города Астрахани в османских средневековых источниках. В комментарии к изданному им сочинению по истории взаимоотношений Турции, России и Крыма В. Д. Смирнов, обращаясь к трудам османских историков Дженнаби и Али, писавших в конце XVI в., заметил: "…такой факт, как нахождение рядом (двух форм написания или двух названий — Хаджи-Тархан и Аждархан. — И.З.) независимо друг от друга, мог произойти и не вследствие простой только оплошности или небрежности переписчиков… Смело было бы утверждать, но, кажется, позволительно предполагать, что в этом, пока вздорном явлении, может быть, при дальнейших исследованиях, отыщется какая-нибудь реальная подкладка, имеющая хоть, например, соотношение с признаваемым за подлинное существование двух Астраханей: может быть, откроется другая, кроме простой описки, причина такой двуименности одного и того же города" [Сборник 1881: ХХI-ХХII]. В. Д. Смирнов предполагал, что источником различного написания названия города в сочинениях этих авторов могла быть "История" Хафиз-Мухаммеда Ташкенди. Точно такое же описание дештских городов встречается и во всеобщей истории с древнейших времен до XVII в. с подробным описанием истории мусульманских династий, "Тенких-и теварих-и мулук" ("Исправление истории царей") Хюсейна Хезарфенна (написано в 1673 г.) [Хезарфенн, л. 28]. Текст этот кочует от одного османского автора к другому, причем, как правило, встречается с упоминанием в качестве источника Хафиза Мухаммеда Ташкенди. О различных названиях города писал также и Ш. Марджани [Марджани 1897: 133]. К именам, перечисленным В. Д. Смирновым, Ш. Марджани и М. М. Рамзи [Рамзи 1908: 2], добавим целый список разных написаний названия города, приведенный Б. Дорном [Дорн 1875: 86, 114, 480] и Б. Шпулером [Spuler 1960: 721], (см. также [Реза 1996: 338]).

Специальную работу посвятил происхождению русского варианта названия города И. Г. Добродомов. Он связал современные тюркские видоизменения топонима (каз. Айдархан, крымскотатарск. и волжскотатарск. Ачтархан, чуваш. Астаркан, Артархан, Астьархан) с мусульманскими (арабско-персидскими) формами типа Хаджджтархан, Хаджитархан ит.п., а русскую форму Астрахань — с мишарско-чувашским посредничеством при передаче топонима [Добродомов 1973: 224–225]. Однако блестящий филологический анализ различных форм написания и произношения названия Астрахани, проведенный исследователем, все же не дает ответа на вопрос, почему два (или три) названия города сосуществуют в одной языковой среде [279], что, заметим, не входило в задачу его статьи.

Попытаемся проследить историю употребления топонима в XIV–XVII вв. Приведенный перечень не претендует на законченность, степень его полноты зависит от доступности источников: некоторые из них оказались недоступны и остались, таким образом, за рамками рассмотрения.

С 30-х годов XIV в. и до начала XVI в. мы встречаем один вариант названия города — Хаджи-Тархан.

У Ибн Баттуты (его рассказ относится к 1334 г.) город называетсяذالحاج ترخان; у Ибн Халдуна — جضظن [Тизенгаузен 1884: 373–375].

Различия в написании одного и того же топонима у этих авторов скорее всего являются следствием орфографической неопределенности и не несут смыслообразующей нагрузки. Хотя целиком это относится лишь ко второму компоненту названия. Вариант Ибн Халдуна сам по себе интересен тем, что первый компонент не связан орфографически со словом хадж (паломничество), т. е. является не смысловым, а звукоподражательным, следовательно, Ибн Халдун, по-видимому, не был знаком с легендой о возникновении названия города от какого-то хаджи .

На астраханских монетах XIV–XV вв. встречается орфографически иная форма — [Савельев 1865: 112, 306, 316, 318, 321–325; Марков 1896: 476, 480, 483, 488, 489, 492–495, 497–503, 505, 530–532; Гончаров 1997: 178–183].

При хане Шадибеке в 805 г. х. (1402-03 г.) появляется монета, на которой к знакомому нам обозначению "Хаджи-Тархан" прибавлено арабское прилагательное джедид — "новый" (جديد), что было связано, видимо, с восстановлением города после его разрушения Тимуром [Марков 1896: 494, № 1302; Сафаргалиев 1952: 33]. Однако упомянутое название, насколько мне известно, кроме указанной монеты Шадибека, более не встречается. Возможно, в данном случае эпитет следует толковать так же, как это делал В. Д. Смирнов по отношению к встречающемуся на джучидских монетах сочетанию а именно воспринимать его как "риторическую прикрасу", а не географическое отличие и переводить не словом "новый", а определениями "счастливый, благополучный". Тем более что сам ученый распространял это наблюдение и на другие города Золотой Орды: в случае традиционного перевода "пришлось бы отыскивать не только Новый Крым, а Новый Булгар, Новый Хаджитархан, даже Новый Улус и Новую Орду" [Смирнов 1887а: II] [280].

В источниках на латинском языке употребляются формы, так или иначе связанные с тюркским произношением исходного названия [Добродомов 1973: 224]: на Анонимной карте 1351 г. — "Ажитархан" [Егоров 1985: 137], в Каталонском атласе 1375 г. — "Agitarcam" или "Agitarcham" [Брун 1873: 3; Чекалин 1889; Tardy 1982: 184]. В одном из венецианских документов 1421 г. (судебное разбирательство о событиях 1391–1392 гг.) название Хаджи-Тархан передано как "Зитеркан" [Карпов 1991: 194], а на карте Фра-Мауро (1459 г.) — Axetrehan [Чекалин 1890: 248] или Azetrecha[n] [Tardy 1982: 190]. В портолане Каспийского моря, созданном не позднее 1525 г. в Далмации или Италии, — Gittarcan [Goldschmidt 1944: 276]; на карте Баттисты Аньезе (1525 г.) — Citracan emporium civitas magna [Tardyl982: 197], что означает "Цитракан большой мировой рынок". В 1542 г. была выполнена карта А. Вида, на которой имя города зафиксировано в форме Astarchan [Tardy 1982: 199]. На карте Сигизмунда Герберштейна (1546 г.) употребляется название Astarchan [Tardy 1982: 200], а в его же сочинении — Citrachan [Герберштейн 1988: 181]. Та же форма встречается и на картах XVI в.: у Меркатора (1587 г.) и Квадуса (Quadus, 1608 г.); у Judaeis (1593 г.) топоним передан как Citracan, у Ортелиуса (1570 г.) — Astracan, а у Дж. Гастальди (1548, 1561 гг.) — Citraca [Nordenskiold 1889: XLVI–XLIX; Tardy 1982: 203, 206].