Саад Шазли - Форсирование Суэцкого канала

Мы нашли компромисс: подкрепления из Алжира будут призваны не ранее чем за три месяца до начала военных действий.

При нашем разговоре все время чувствовалась скрытая горечь Бумидьена по отношению к нашему руководству. Он ни разу не упомянул имени Садата, он говорил: «вы в Египте». «Вы в Египте все время нападаете на нас, — говорил он. — Всегда утверждаете, что после смерти президента Насера я претендую на лидерство в арабском мире. Это неправда. Я хочу, чтобы вы в Египте поняли, что я даже никогда об этом не помышлял. Все, чего я хочу, это объединить наши усилия по изгнанию израильтян с наших оккупированных земель. Унизительно наблюдать, как это крошечное агрессивное, экспансионистское государство оккупирует наши земли, а мы, арабские государства, не можем собрать свою волю, чтобы ему противостоять».

Я провел два дня, инспектируя алжирскую армию и военно-воздушные силы. Я был поражен. При обретении независимости у Алжира не было ничего. Ноль. Страна была больше французской, чем арабской. За прошедшее десятилетие после «арабизации» Алжир достиг большего в деле строительства вооруженных сил и общества в целом, чем я мог ожидать.

Я также узнал, какая мелкая проблема оставалась нерешенной между нами. Мне сообщили, что, когда в 1969 году Алжир вывел из Египта свою бригаду, был вывезен только личный состав и легкое вооружение. Тяжелая техника оставалась в Египте. Алжирцы всего лишь хотели получить за нее расписку, чтобы можно было подвести черту под этой проблемой. Я сказал, что ничего об этом не знаю, но улажу вопрос. По возвращении в Каир я так и сделал. В благодарность в декабре 1972 года Алжир предложил нам 24 артиллерийских орудия среднего калибра.

9 февраля: я вылетел в Марокко для встречи с королем Хасаном II. Вопреки своим предчувствиям, я был оглушен церемонией встречи. Наверное, я ожидал, что глава исполнительной власти, как любой другой на его месте, встретит меня в своем кабинете, возможно стоя, в окружении своих советников. Так обычно и бывало. Вместо этого меня доставили во дворец в сопровождении министра обороны генерала Мохаммеда Уфкира, где нас встретил почетный караул в традиционных одеждах. Мы проследовали вдоль шеренги служащих дворца, пока нас не сдали на руки гофмейстеру, не меньше, с длинным жезлом в руках, которым он стукнул о мраморный пол королевского кабинета, объявив о моем прибытии. Я пришел к выводу, что Хасан сочетает восточную роскошь с атрибутами западного быта. (Те несколько дней, которые я провел в этой удивительной стране, очень традиционно восточной, и в тоже время проникнутой влиянием Запада, подтвердили мою точку зрения).

«Вооруженные силы Марокко находятся в вашем распоряжении, — сказал король, когда я объяснил свой план, — каждый в этой стране будет счастлив, что наши воины сражаются за арабское дело».

«Ваше величество, — сказал я как можно тактичней, — у меня лишь общие сведения о ваших вооруженных силах. Например, я не знаю, используете ли вы такие же методы обучения личного состава, что и мы. Я был бы благодарен за возможность посетить те части, которые наиболее подходят для выполнения наших задач».

Хасан величественно повел рукой в сторону Уфкира. «Начиная с завтрашнего дня, генерал Шазли, вы сможете посетить любую нашу часть, выбрать любую часть». Он повернулся ко мне: «Когда вы это сделаете, приходите и расскажите мне, что вам нужно. Но постарайтесь немного познакомиться с нашей страной, пока вы здесь». Он опять указал на министра: «Генерал Уфкир выполнит все ваши пожелания».

Когда разговор коснулся политических вопросов, Хасан, как и Бумидьен, имел свои претензии. Претензии Хасана были к президенту Ливии Каддафи. «Каждый день его радио целый час обливает нас грязью и осыпает обвинениями. За что? Что он от нас хочет? Что мы ему сделали? Разве разумно тратить силы, нападая друг на друга, вместо того, чтобы объединить их против общего врага?».

После двух дней поездок по сухопутным частям и ВВС я опять увиделся с королем, чтобы объяснить, что в качестве подкреплений он мог бы выделить как раз те части, которые я предварительно наметил. Среди них были эскадрилья Е-5 и отдельная бронетанковая бригада. Хасан согласился. Мы обсудили их слабые места и как исправить положение, как доставить части на фронт и какие материальные средства и боеприпасы им понадобятся. Когда я встал, чтобы попрощаться, король был полон энтузиазма.

«Брат Шазли, — сказал он, — когда-нибудь, возможно, вы будете писать мемуары. Утверждаю, что в них вы напишете: „Король Хасан сдержал свое обещание“».

Я улыбнулся: «Ваше величество, надеюсь, что это так и будет».

12 февраля: встреча с полковником Муаммаром Каддафи в штаб-квартире Революционного совета в Триполи. Также присутствовали: премьер-министр майор Абдель Салам Джаллуд, начальник Генерального штаба подполковник Абубакр Юнис, заместитель начальника Генштаба майор Мустафа Харуби, министр внутренних дел майор Абдель Мунейм эль-Хони. Все они члены Революционного совета. Кабинет Каддафи очень скромный, мы одеты в полевую форму; все это напоминало совещание в отдаленном командном пункте в пустыне.

Я несколько раз виделся с Каддафи в Каире, но это была моя первая беседа с ним. По правде говоря, я приехал не за оружием. Я собирался сообщить о результатах моих посещений Алжира и Марокко и посетить египетские части в Ливии. Собственные вооруженные силы Каддафи были так малы, что у него не было ничего ценного для нас, кроме истребителей-бомбардировщиков «Мираж III», но они у нас уже были.

С тех самых пор, как Каддафи пришел к власти в сентябре 1969 года, он прилагал гигантские усилия для создания современных и мощных вооруженных сил. Его амбиции превышали потенциал страны. У Ливии были деньги, но не было людей и технической базы. Поэтому он сильно зависел от Египта. В наших военных училищах и колледжах учились тысячи ливийцев. Египет получал за это щедрое вознаграждение. Каддафи закупил «Миражи» во Франции в таком количестве, которое Ливия не могла ввести в строй. Итак, он предложил отправлять египтян с ливийскими паспортами во Францию для обучения и затем базировать их в Ливии. Одна эскадрилья будет полностью укомплектована египтянам и сможет вылететь в Египет в нужный момент. Кроме этого, Ливия, возможно, могла предложить нам кое-что из артиллерии и некоторое количество бронемашин пехоты, но не крупные воинские части.

Когда я рассказал Каддафи о своих предыдущих встречах, он просто сказал, что не верит, что Хасан пошлет войска. Я сказал, что, по-моему, он это сделает.

«Почему вы так уверены?» — спросил Каддафи.

«Я работаю с людьми более 30 лет, — сказал я. — Думаю, что могу распознать, кто намеревается сделать то, что обещает, а кто нет».