Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

На этом совещании было признано, что общая забастовка транспортных работников парализует всю государственную структуру и организацию вооруженных сил. Рейхсвер был моторизован лишь в небольшой степени, а его отряды технической аварийной помощи находились в недостаточно хорошем состоянии. По мнению Шлейхера, мы должны были избежать ситуации, когда войскам приходится стрелять в сограждан. Он не желал «сидеть на штыках».

В тот момент, во многом вопреки своей воле, Шлейхер был вынужден сам занять пост канцлера — предположительно на ограниченный срок. Поскольку его, в отличие от Папена, воспринимали не как представителя консервативно-реакционных кругов, а как нейтрального военного, партия центра и социал-демократы считали его меньшим злом. Национал-социалисты тоже согласились, воспринимая его канцлерство как шаг на пути к власти. Таким образом, назначение на пост канцлера Шлейхера в конце ноября немного успокоило общество и дало ему передышку.

Шлейхер планировал провести наступление на национал-социалистов, расколов их фракцию в рейхстаге. Момент для этого казался благоприятным, поскольку в партии наблюдалось недовольство количеством полученных голосов и беспокойство о финансовом положении. Начались переговоры со Штрассером и восемью другими членами парламента. Открытие сессии рейхстага на время было отложено.

В начале декабря перспективы стали еще лучше по достижении успеха в международной политике — на конференции по разоружению (предположительно под давлением ситуации внутри страны) Германии хотя бы в принципе было предоставлено право на «равенство в вооружениях».

Но с самого начала Шлейхер встретил серьезное сопротивление в лице консерваторов (немецкая национальная партия), поскольку его программа подразумевала проведение масштабных социальных реформ. В связи с этим Шлейхер угрожал разоблачить коррупцию в распределении фондов помощи восточным районам. Президент, в силу возраста не способный принимать здравые решения, попал под влияние своих консервативных товарищей, обвинивших Шлейхера в «большевизме» и распространивших слухи о том, что он хочет использовать вооруженные силы в собственных политических целях. В то же время Папен начал интригу — переговоры с Гитлером, благодаря которым надеялся вернуться к власти при поддержке национал-социалистов, но в итоге перехитрил самого себя.

Кризис Гинденбурга-Шлейхера стал реакцией на попытки Шлейхера расколоть национал-социалистическую партию и сорвал дискуссии, начинавшиеся столь многообещающе.

Вскоре положение Шлейхера стало безнадежным: он лишился поддержки президента и перспектив обретения большинства в парламенте. 26 или 27 января генерал фон Хаммерштейн, начальник сухопутных войск… в последний раз попытался предупредить президента об опасности. Но он получил резкий ответ. Вслед за отставкой Шлейхера 29 января последовало назначение Гитлера канцлером 30 января.

Таким стал конец политической карьеры канцлера, который единственный из всех был представителем вермахта. Шлейхера убили при первой же возможности (30 июня 1934 года) агенты нацистской партии — вместе с полковником фон Бредовом (политическая роль которого, очевидно, была преувеличена) и Штрассером.

С назначением канцлером Гитлера рейхсвер утратил свою существовавшую до тех пор монополию в качестве последнего и решающего инструмента правительства. Сто тысяч человек его личного состава были распределены небольшими отрядами по всему рейху, а в государственном аппарате стали доминировать представители нацистской партии, забрав под свой контроль транспорт, средства связи и коммунальные службы, а также оказывая огромное воздействие на мнение рядовых обывателей и большой части рабочего класса. Армия утратила свое значение.

В свете этих событий и фактов я осмеливаюсь заявить, что исторически неверно обвинять вермахт в помощи Гитлеру в его борьбе за власть. Факты указывают на противоположное.

В этой связи я бы хотел затронуть вопрос о возможном открытом сопротивлении со стороны рейхсвера.

Окружение Шлейхера и Хаммерштейна в те критические дни после прихода нацистов к власти рассматривало возможность государственного переворота при участии рейхсвера, но отклонило эту идею как безнадежную.

Тому были свои причины. Президент назначил канцлером Гитлера как представителя самой сильной партии, согласно конституции, и, следовательно, совершенно законным образом. Государственный переворот под руководством генералов Шлейхера и фон Хаммерштейна, практически незнакомых рядовым представителям рейхсвера, был бы направлен не только против нового кабинета Гитлера — Папена — Гутенберга, но и против чрезвычайно уважаемого всеми президента и главнокомандующего. Политический альянс с коммунистами был невозможен; к общению с другими республиканскими партиями они не были готовы. Связанные присягой Гинденбургу войска просто оказались бы следовать за ними. Кроме того, распределение политических сил было хуже, чем в ноябре. И, наконец, не следовало сбрасывать со счетов вероятность неблагоприятных последствий такого шага.

Рейхсвер стоял в стороне от политических событий, революционным образом изменивших ситуацию в Германии. Он был своего рода островом, находящимся под руководством не Гитлера, а Гинденбурга, который пребывал уже в преклонном возрасте. По приказу Гинденбурга Хаммерштейн был снят с должности, а на его место поставлен Фрич.

В январе 1933 года фон Бломберг получил портфель военного министра. До тех пор он был представителем Германии на Женевской конференции по разоружению и с Гитлером его ничего не связывало. Бломберг был одаренным военным, светским человеком, широко образованным, с разнообразными интересами, но относительно слабохарактерным и потому легко поддающимся влиянию.

Фон Рейхенау был начальником одного из управлений военного министерства. Скорее человек действия и инстинкта, нежели интеллектуал, честолюбивый, умный, образованный, даже сочинявший стихи, он тем не менее отличался сильным характером и больше увлекался спортом. С Гитлером он уже несколько лет поддерживал личные связи, ощущая привязанность к самой личности Гитлера, нежели к его партии.

Вернер фон Фрич (глава верховного командования сухопутных сил, позже главнокомандующий сухопутных сил) был превосходным солдатом, но все его способности ограничивались военной сферой. Он был благородным человеком до мозга костей и при этом очень религиозным.

Перед Бломбергом и Рейхенау встала задача укрепления позиций армии в новом государстве — которую они восприняли как установленный факт — и возвращения к нормальной общественной жизни путем устранения революционных элементов в партии.