Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

Этот вердикт, вынесенный влиятельным немецким генералом, должен изменить нелестное общественное мнение о защитниках Франции. Моральный фактор действительно ускорил окончательное поражение французов, но при этом с самого начала было понятно, что успех второго наступления немцев предрешен. Поражение стало неизбежным, хотя его и можно было немного отсрочить.

Произведя элементарный подсчет имеющихся сил в отношении к площади между Соммой и швейцарской границей, Вейган должен был понять, что перед ним стоит невыполнимая задача. Если же еще учесть и техническое превосходство немцев, то положение представлялось и вовсе безнадежным. Тот факт, что британское правительство и даже часть французского продолжали питать иллюзии после Дюнкерка, более поразителен, чем то, что такие военные как Вейган и Петен оставили всякую надежду после падения линии Сомма — Эна. Но самое странное заключается в том, что немецкие генералы рассчитывали на отсечение левого крыла армий союзников в Бельгии, но при этом не ожидали падения Франции, несмотря на его очевидную, почти математически рассчитанную вероятность. Когда же Франция пала, стало ясно, что они не рассчитывали на такой исход и не были готовы к последствиям.

После падения Франции немецкая армия расслабилась; все считали, что война закончилась и сейчас остается только пожинать плоды победы. Блюментритт рассказывал о настроениях, которые преобладали в то время среди военных.

«Сразу же после заключения перемирия с Францией из ОКХ поступили приказы о подготовке проведения парада победы в Париже и о том, что нужно для этого выделить отдельные части. Две недели мы занимались организацией этого парада. Настроение было приподнятым, и все рассчитывали на установление долгого мира. Началась уже подготовка к демобилизации, и мы даже получили список дивизий, которые следовало отправить домой для расформирования».

Однако через несколько недель победное настроение начало спадать и на смену ему пришло беспокойство по поводу того, что Великобритания вовсе не намерена заключать мир. В отсутствие новостей ходили разные слухи: «Говорили о ведущихся мирных переговорах с Великобританией при посредстве Швеции, а потом и герцога Альбы», — но все они так и оставались неподтвержденными.

Двадцать девятого июня Гальдер прилетел в Берлин и посетил своего дантиста. Следующее утро в свой день рождения он провел дома, а потом отправился в министерство иностранных дел на встречу с Вайцзеккером. Из записей в дневнике Гальдера следует, что, помимо всего прочего, речь между ними шла и о том, что «Великобритания, по всей видимости, нуждается в еще одной демонстрации нашей силы, перед тем как сдаться и дать нам свободу действий на востоке». На следующее утро, перед тем как возвращаться во Францию, Гальдер повстречался с адмиралом Шнивиндом из штаба военно-морских сил. Они обсуждали возможности ведения боевых действий против англичан. «Основное условие — превосходство в воздухе (тогда, вероятно, мы сможем обойтись и без сухопутных сражений)». Шнивинд перечислил несколько проблем предполагаемого вторжения: погодные условия, пути сообщения, скопление кораблей врага.

Адмирал Редер, главнокомандующий военно-морского флота, ранее уже высказывал свои предположения по поводу намечаемой операции, но когда поднял эту тему на совещании с Гитлером сначала 21 мая, а затем и 20 июня, фюрер не придал его словам особого внимания, скорее всего считая, что склонить Британию к миру можно и без вторжения.

После встречи со Шнивиндом Гальдер имел беседу с Леебом из управления вооружений сухопутных сил: «Он все время слышит вокруг себя разговоры о том, что вторжение в Англию даже не намечается. Я попросил его рассмотреть такую возможность, ибо если политическое командование потребует осуществить вторжение, то подготовку к нему придется проводить с чрезвычайной поспешностью».

Первый признак того, что Гитлер замыслил вторжение в Англию, появился 2 июля. Именно в этот день он поручил главам трех частей вооруженных сил изучить проблему и изложить свое мнение. Правда, он тут же предупредил, что план находится еще в зародышевом состоянии. Подумав, он добавил: «Пока речь идет только о подготовке к возможному развитию событий». После этого наступило затишье, продлившееся две недели. Тем временем Гальдер вместе с Гриффенбергом и другими членами его штаба в Фонтенбло, усердно разрабатывал предварительные планы, приняв за условное его начало август.

16 июля, то есть почти спустя месяц после падения Франции, Гитлер издал директиву, в которой говорилось: «Поскольку Англия, несмотря на свое безнадежное с военной точки зрения положение, не проявляет желания прийти к соглашению, я принял решение подготовить операцию по высадке наших войск в Англии и, если окажется необходимым, провести ее… Подготовка должна быть закончена к середине августа». Очевидно, что приказ звучал весьма неопределенно.

Нежелание Гитлера вторгаться в Великобританию было продемонстрировано на совещании с главнокомандующим военно-морского флота адмиралом Редером, прошедшем 11 июля. Протоколы этого совещания были найдены в архивах после войны. Заседание началось с долгой дискуссии, посвященной не Англии, а Норвегии, которая гораздо больше интересовала Гитлера. Он выразил намерение построить в фьорде близ Трондхейма «прекрасный немецкий город» и приказал разработать планы. Далее обсуждался вопрос вторжения в Англию. Редер сказал, что «вторжение может быть использовано только в качестве последнего аргумента, который заставил бы Великобританию искать мира». Он остановился на многочисленных трудностях, связанных с этим мероприятием, на необходимости продолжительной подготовки транспорта, а также на обеспечении превосходства в воздухе. Когда адмирал наконец закончил, Гитлер выразил свою точку зрения, которая в записи изложена следующей формулировкой: «Фюрер также рассматривает вторжение как последний аргумент и также считает необходимым обеспечить превосходство в воздухе».

Тринадцатого июля Гальдер вылетел из Фонтенбло в Берхтесгаден, чтобы доложить о подготовке военных планов. В своем дневнике он писал: «Фюрер крайне озадачен упорным нежеланием Великобритании идти на заключение мира. Он (как и мы) полагает, что Великобритания надеется на СССР и, следовательно, вынудить ее согласиться на мир остается только силой. Но это идет вопреки его желаниям. Основной аргумент против использования силы заключается в том, что это приведет к военному поражению Великобритании, а следовательно, и к распаду Британской империи. Германии это вовсе не выгодно. Кровь немцев прольется только ради того, что будет выгодно Японии, Соединенным Штатам и другим странам».