Бэзил Лиддел Гарт - По другую сторону холма

«Гитлер явно только и ждал повод отменить вторжение. [10] Ряд свидетельств, однако, заставляют предположить, что Гитлер охотнее воспринимал аргументы против вторжения, нежели в пользу предложенного Йодлем плана. Он иногда задумывался о возможности ведения боевых действий на Средиземном море, но все упорнее засматривался на восток. Главными сторонниками захвата ключевых позиций Великобритании в Средиземноморье были Редер и Геринг, и в немалой степени потому, что хотели отвлечь внимание фюрера от СССР. Йодль, хотя и видел преимущества такого шага, был склонен разделять страхи Гитлера по поводу исходящей от СССР угрозы. С этого времени уже не предпринималось никаких серьезных попыток. В начале декабря от плана полностью отказались, и „Морской лев“, фигурально выражаясь, окончательно умер».

Впрочем, сразу же за кончиной «Морского льва» последовало его воскрешение в несколько иной форме — точнее, в двух измененных формах. Первый вариант был предложен еще до окончательного отказа от вторжения в Англию. Это был проект оккупации Ирландии как средство косвенным образом заблокировать морские коммуникации Англии. Скорее всего он исходил от Геринга.

На совещании 3 декабря Гитлер затронул эту тему, сказав: «Высадку в Ирландии можно будет произвести, только если Ирландия запросит о помощи. В настоящее время наш посол должен выяснить, желает ли де Валера поддержки… Ирландия важна для командования военно-воздушных сил тем, что это удобная база для атаки на северо-западные порты Британии… Оккупация Ирландии может привести к окончанию войны. Следует изучить этот вопрос», — но штаб ВМФ крайне негативно отозвался о перспективах такой операции, особенно если ее осуществлять по морю.

В результате Гитлер вновь обратился к «Морскому льву», но уже по-другому. Об этом мне рассказал Штудент, который после полученного в первый день вторжения на Запад ранения вернулся на службу в начале января 1941 года. Ему поручили командование новым II-м воздушным корпусом, состоявшим из воздушно-десантных формирований. Вскоре после назначения его вызвали вместе с Герингом к Гитлеру в Берхтесгаден — это был первый визит Штудента в горную резиденцию фюрера. Перед приездом его попросили заранее составить предложения по поводу использования его новых войск в ближайшем будущем.

«Это совещание с Гитлером и Герингом в Оберзальцберге состоялось во второй половине января, где-то между 20 и 25-м числами; мне кажется, это было 25-го. Сначала Гитлер излагал свои общие соображения политического и стратегического плана о том, как продолжать войну против его главного врага. При этом он также упомянул Средиземноморье. После этого вернулся к вопросу о вторжении в Англию. Гитлер сказал, что в предыдущий год не мог позволить себе рисковать на грани провала; кроме того, не хотел провоцировать англичан и надеялся договориться с ними о заключении мира. Но поскольку они отказываются вести с ним переговоры, то должны столкнуться с альтернативными действиями.

Затем речь зашла об использовании II-го воздушного корпуса в предполагаемом вторжении. Я выразил сомнения в целесообразности использования корпуса на южном побережье для захвата плацдарма сухопутным силам, поскольку территория непосредственно у берега уже хорошо укреплена. Гитлер согласился с этими доводами. Тогда я сказал, что если действительно так уж необходимо использовать II-й корпус на южном побережье, то он должен захватить аэродромы в глубине (от 25 до 35 миль от берега), где будет высаживаться пехота.

Неожиданно Гитлер указал на узкий участок полуострова Корнуолл-Девон и нарисовал большую окружность вокруг Тонтона и Блэкдаунских холмов. „Ваших десантников можно использовать здесь в качестве прикрытия фланга, — сказал он. — Это сильный сектор, и к тому же нам надо будет открыть здесь проход“. Затем фюрер указал на Плимут и подчеркнул важность его гавани для немцев и англичан. Я уже не мог следовать за ходом его мыслей и спросил, в каких пунктах южного побережья тогда следует осуществлять высадку. Но Гитлер настаивал на том, что все подробности предстоящей операции должны храниться в тайне, и повторял: „Я не могу вам этого сейчас сказать“».

После этого Штудент высказал свои предложения — внезапная высадка в Северной Ирландии. Его идея заключалась в том, чтобы это была диверсионная операция, проводимая одновременно с главной операцией на юге Англии. Он утверждал: «Это было бы не так трудно, как если бы мы высаживались на южном берегу Англии, да и моим ребятам из парашютистов пришлось бы по душе». Сначала он намеревался захватить, а потом и расширить оперативную базу, называя такой метод «чернильным пятном на промокательной бумаге». Вылетев с аэродромов Бретани, парашютисты должны были высадиться между горами Дивис к западу от Белфаста и Лох-Неем, захватив три аэродрома. Дополнительная «капля» должна была опуститься в Лисберне, чтобы блокировать дорогу и железнодорожный узел. В различных труднодостижимых местах, таких как горы Моурн и Сперрин, для отвлечения внимания обороняющихся предполагалось разбрасывать манекены парашютистов. Планеры в такой операции использовать было невозможно из-за расстояния, за десантниками должны были последовать эскадрильи истребителей, а действовать они должны были с уже захваченных аэродромов. В случае неудачного поворота дел Штудент предлагал отступать к территории собственно Ирландского государства и, таким образом, добиваться интернирования, вместо того чтобы попадать в плен или погибать.

Гитлер внимательно слушал, но «следуя своему методу выжидания, сказал, что должен все обдумать. Затем он поговорил о возможных операциях на Средиземном море — в районах Гибралтара, Мальты и Суэцкого канала». Через некоторое время Штудент ушел, а Геринг продолжил беседовать с Гитлером. Следующим вечером Штудент и Геринг вернулись в Берлин; расставаясь, Геринг сказал: «Не утруждайте себя Ольстером. Фюрер не хочет вторгаться в Великобританию. С этих пор вашей основной задачей будет Гибралтар».

Под конец Штудент поведал мне свои личные впечатления о том, как Гитлер относился к вторжению. «Гитлер медлил с нападением, даже имея превосходство в силах, ведь нападать предполагалось на хорошо вооруженного врага, занимавшего укрепленные позиции за водным рубежом». Ему такое сочетание казалось весьма зловещим. Особенно это видно в последующих операциях на Крите и Мальте; также, если смотреть в обратной перспективе, чувствовалось это и во время штурма «Крепости Европы», которую он долгое время считал неприступной. Гитлер недооценивал силу нападающих против береговых укреплений и преувеличивал возможности обороны за водным барьером. (Норвегия, хотя тоже была за водной преградой, считалась «неравноценным врагом». В таком случае все решал быстрый натиск, каковой и был исполнен с величайшим усердием.) Главной ему представлялась проблема снабжения и связи. Больше всего во время десантных операций он беспокоился о том, чтобы высадившиеся войска как можно быстрее наладили связь по суше или по воде. Во многих отношениях этот принцип верен, но Гитлер заходил слишком далеко. В тот период все операции, в ходе которых не представлялось возможным установить абсолютно надежные пути сообщения, казались ему слишком рискованными. Так, например, в 1940 году он даже хотел оставить Нарвик сразу же после первого серьезного осложнения.