Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 1: Крымские ханы XV— XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды

Для Девлета Герая наступил звездный час. Кто бы посмел теперь назвать «несчастливым» хана, который после двадцати лет выжидания нанес врагу удар в самое сердце? Хана, который повторил поход великого Тохтамыша, в 1382 году тоже превратившего Москву в руины?

Сообщив о победе султану, Девлет Герай удостоился от него лишь немногословной сдержанной похвалы. [682]Селим II, похоже, был уязвлен новостью: ведь хан за один день, без огневой поддержки янычар, блестяще справился с самой Москвой — тогда как Касым-паша с вдвое большим войском две недели бесполезно простоял под Астраханью и отступил назад. Падишах тоже послал царю требование очистить Волгу, но внес туда свои коррективы: во-первых, оставляя Казань Девлету Гераю, Селим «зарезервировал» Хаджи-Тархан для себя. Во-вторых, хан упоминался в письме к Ивану не под своим обычным титулом, а под неопределенным термином «эмир», под которым можно было разуметь как суверенного правителя, так и всего лишь провинциального наместника. [683]Скрытый спор хана и султана о том, чей титул выше, явно продолжался.

Подавленный позорным разгромом, Иван Грозный в переписке с Крымом принял смиренный тон вассала, употребляя униженное выражение «бить челом», обычное когда-то в обращении московских князей к ордынским владыкам. Царь соглашался отдать Хаджи-Тархан и желал лишь выяснить, на каких условиях Девлет согласен принять юрт: можно ли, чтобы Адиль Герай (которого Девлет прочил в правители Тахт-Эли [684]) был вассалом не крымского, а московского правителя? Можно ли, чтобы при нем постоянно пребывал царский представитель? В ответ Девлет Герай указал, что речь шла не только о Хаджи-Тархане, но и о Казани. Иван не спорил, и предлагал уладить этот вопрос, обменявшись специальными посольствами. [685]Заодно царь прощупывал почву: что скажет Девлет Герай, если вместо освобождения юртов Москва предложит хану большие деньги? Но здесь Девлет Герай, вопреки своему обыкновению, остался равнодушен: ведь он после многих лет неудач наконец-то заслужил имя и славу, которых не купить ни за какое золото, а грядущее освобождение Волги обещало эту славу весьма преумножить…

Если поражение и сбило с царя спесь, то отнюдь не лишило его хитрости. Иван желал подольше протянуть время в переговорах (ведь посольства можно было готовить и год, и более), чтобы успеть оправиться от удара и собрать силы. Покладистость в вопросе о Хаджи-Тархане тоже была не случайна: ведь, помимо Девлета, на Тахт-Эли претендовал и Селим, что порождало надежду сыграть на противоречиях Бахчисарая и Стамбула.

Девлет Герай сразу понял уловку Ивана IV и не дал втянуть себя ни в денежный торг, ни в дипломатическую волокиту. Хан стал готовить на следующий год новый поход на Москву.

Девлет Герай намерен вернуть ордынские порядки в отношениях с Московиеп Очередной поход на Москву, поражение в битке при Молодях — Пленение предводителя Мансуров Деве-бея — Последующие переговоры хана с царем — Кончина Девлета I Герая — Ханская мечеть в Гезлеве

Крымские писатели и дипломаты любили вспоминать историю минувших столетий и сравнивать свершения прежних лет с событиями современности. Среди прочих деятелей прошлого в Крыму хорошо помнили Тохтамыша, который некогда вывел Великий Улус к былой славе от усобиц и упадка. Гераи гордились своим родством с ним. Не приходится сомневаться, что после победоносного похода на Москву имя Тохтамыша не раз звучало под сводами Ханского дворца рядом с именем Девлета Герая. В самом деле: еще ни один крымский хан не приближался настолько к образу великого правителя прошлого: жители соседних юртов сами звали Девлета Герая восстановить власть на берегах Волги, а главный соперник в борьбе за ордынское наследство, Москва — та самая Москва, что еще недавно угрожала самому существованию Крымского Юрта — лежала в руинах. Владения Ивана IV, по сути, тоже являлись частью Тохтамышева наследства, и хану оставалось лишь пойти и взять в свои руки то, что принадлежало ему по праву повелителя Великой Орды.

Девлет Герай не намеревался более ни заключать с царем договоров, ни просить его об освобождении волжских ханств. Речь ныне шла о том, чтобы вернуть само Московское княжество в его прежний чин подвластного хану улуса, как это было при Тохтамыше и Бату.

Если в прошлом году Девлет Герай сумел одержать победу, располагая сорока тысячами войска, то теперь он поднимал в поход весь Крым, добавив сюда силы обеих ногайских орд и отряды янычар. План кампании отличался широтой охвата: пока Девлет Герай расправлялся бы с царем в Москве, ногайцы должны были подступить к Астрахани, а казанцы — поднять восстание в своих землях. Затем хан планировал сам выступить на Казань и Хаджи-Тархан и завершить освобождение Улуса. [686]

Девлет Герай не сомневался в успехе: он даже заранее распределил между своими беями и мирзами города и уделы в Московии, с которых те будут получать доход после победы над царем, а купцам уже выписывались ханские разрешения на беспошлинную торговлю в волжских столицах, Казани и Хаджи-Тархане. Что же до судьбы Ивана IV, то говорили, что хан намерен пленить его и отвести в Крым. [687]Неизвестно, кого Девлет желал посадить вместо Ивана на московский престол, но, конечно, в Москве не нашлось бы недостатка в боярах, готовых, как в ордынскую эпоху, служить верховному хакану в обмен на великокняжеский венец.

К лету 1572 года сборы были закончены, и 5 августа Девлет Герай со своими сыновьями, а также Хаджи-беем Ширином, Деве-беем Мансуром и 120-тысячным воинством уже стоял на Оке. Противоположный берег реки на протяжении многих километров ощетинился плотными частоколами, за которыми скрывались царские стрелки, но в месте ханской переправы в заборе зиял обширный пролом: здесь уже побывал передовой ногайский отряд, который разогнал стражу, снес частокол и поджидал хана почти под самой Москвой. Ханская армия переправилась через реку. До Москвы оставался лишь день пути.

Как писал потом сам Девлет Герай, он прежде всего желал встретиться в бою с самим царем. Когда стало известно, что Иван спешно отступает от Москвы к Новгороду, хан отправился в погоню за ним, а русские полки, собравшиеся с Оки, погнались вслед за крымским войском. Девлет приказал своим бойцам не ввязываться в сражение с преследователями: царя следовало настичь, пока он в пути, и мешкать было нельзя.

Но шедшие сзади Мехмед и Адиль Гераи не выполнили приказа. Без ведома хана они попытались отсечь преследующих — и были разбиты. Досадуя на задержку, Девлет Герай бросил на воевод 12 тысяч ногайской конницы, которая полегла под обстрелом русской артиллерии. Хану пришлось оставить погоню за царем и, развернувшись, встать у села Молоди для отражения наседавшего сзади противника. Имея артиллерию и несметное число всадников, Девлет не особо беспокоился за исход сражения. Однако воеводы применили неожиданную тактику: они выставили против хана так называемый «гуляй-город»: [688]отряды ружейных стрелков окружили себя со всех сторон телегами и возами, к которым были прикреплены широкие и прочные деревянные щиты.