Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 1: Крымские ханы XV— XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды

Так Гази Гераю был нанесен очередной удар: его добрый товарищ лишился жизни за попытку оказать хану благодеяние. Подобное поведение султана в отношении крымского правителя объяснялось не только наветами клеветников, но, видимо, и страхом — ибо по Турции ходили слухи, что Гази Герай постепенно и без лишнего шума продвигает своих сторонников на высшие посты при падишахском дворе, чтобы затем устроить переворот и занять престол Османской империи! [888]

Убийство Сатырджи-паши заставило Гази Герая опасаться и за собственную жизнь: теперь он встречался с везирем только в сопровождении отряда телохранителей, а вскоре и вовсе покинул Венгрию, как ни старался османский командующий задобрить его дарами и почестями.

Осенью 1599 года хан вернулся на родину. Подарив целый год венгерскому походу, он считал себя вправе заняться делами своего государства. Но Гази Герай не нашел покоя и в собственном доме: на этот раз новая сеть интриг была сплетена в кругу его родичей и приближенных.

Имена тех людей в Крыму, что поддержали недавний мятеж Фетха Герая, остались в тени, но можно догадаться, что это были ширинские вельможи — ведь недаром за расправу с мятежником, его сообщниками и семейством взялись именно Мансуры, давние соперники Ширинов. У предводителя Ширинского клана к тому времени уже накопился длинный список претензий к хану. Первой и главной из них была та, что хан сильно урезал полномочия родовой знати в государственной жизни страны. Гази Герай ввел при своем дворе должность капы-агасы, подобную должности османского везиря, и назначил на нее Ахмед-агу — черкеса по происхождению, полностью зависимого от хана и всецело преданного ему. Капы-агасы стал постоянным спутником своего повелителя в боевых походах, его доверенным лицом в переговорах с соседними правителями, главным телохранителем и секретарем. Как и подобало везирю, Ахмед-ага стал одним из наиболее влиятельных лиц в государстве. Помимо того, хан набрал себе из тех же черкесов и гвардию ружейных стрелков- тюфенкджи в полтысячи человек. Она походила на отряды секбанов, учрежденные ранее Сахибом Гераем, но если Сахибу на содержание гвардейцев деньги присылал султан, то Гази Герай не желал, чтобы его личная охрана каким бы то ни было образом зависела от Стамбула, и содержал ее сам, введя для этого специальный налог с населения Крыма. [889]Такая самостоятельность хана никак не устраивала Ширинов. Этим решил воспользоваться молодой нурэддин Девлет Герай, который за год отсутствия хана в Крыму успел почувствовать вкус к власти и пожелал сам стать правителем. Нурэддин сговорился с ширинским беем Кутлу-Гиреем, чтобы тот помог ему убить Гази Герая и занять престол. Кутлу-Гирей одобрил дерзкую затею и отрядил на помощь мятежнику своих сыновей. Но, видимо, кто-то из посвященных лиц выдал тайну, и план покушения стал известен хану раньше, чем заговорщики успели приняться за дело.

12 июня 1601 года, в день Курбан-Байрама (мусульманского праздника Жертвоприношения), Гази Герай по своему обыкновению созвал на праздничный пир крымскую знать — в том числе и верхушку клана Ширин вместе с Девлетом Гераем. Такие празднества проводились у хана каждый год, и заговорщики прибыли в гости к правителю в уверенности, что тот не догадывается об их замыслах. Рассевшись на коврах между шатрами и уже приступив к пиршеству, изменники вдруг с тревогой заметили, что вокруг них собираются ханские гвардейцы. Тюфенкджи вскинули ружья, грянули выстрелы, и самонадеянный нурэддин вместе с ширинским беем пали в этот день жертвой собственного властолюбия. Братья Девлета — Мехмед и Шахин Герай — вместе с тремя сыновьями Кутлу-Гирея вырвались из кольца порохового дыма и бежали в Турцию. [890]

Калга Селямет Герай, похоже, что-то знал о планах заговора — хотя, с другой стороны, он сам считался первым наследником и вряд ли был согласен пропустить вперед себя на трон Девлета. Гази Герай имел сильные подозрения в отношении Селямета, но подтвердить их, видимо, было нечем, и потому хан ограничился серьезным разговором с братом, после чего оба поклялись всегда быть в ладу друг с другом. Ахмед-ага пытался убедить хана, что Селямет Герай — такой же мятежник, как и прочие, и просил позволения устранить его, но Гази Герай, не желая нарушать клятву, приказал оставить калгу в покое.

Видимо, за Селяметом Гераем действительно водились некие прегрешения, потому что теперь он стал жить настороже. Он даже поки-нул свой дворец Салгыр-Сарай и переселился в шатры у Кызыл-Каи, объяснив такую предосторожность тем, что из-за возникшей в городе эпидемии следует избегать больших скоплений народа. Наконец, в сентябре, улучив момент, калга бросил свой лагерь и умчался из Крыма в степи — в Ак-Керман и далее, в Стамбул. [891]

Тайное бегство Селямета стало лучшим доказательством его виновности — а заодно и источником постоянной тревоги для хана: ведь в распоряжении Стамбула оказался новый кандидат на крымский престол, и хану приходилось опасаться новых интриг в свой адрес — теперь уже с участием Селямета Герая.

Гази Герай потребовал от султана, чтобы тот либо выдал беглого калгу в Крым, либо казнил его сам. Падишах отверг эти требования, но пообещал, что отправит беглеца в далекую ссылку, где тот не сможет вредить Гази Гераю. Так и случилось: Селямет Герай был сослан в Анатолию, а Мехмед III, оказав услугу хану, в который раз напомнил ему, что ожидает прибытия крымских войск на венгерский фронт. [892]Селямет Герай недолго оставался в местности, отведенной ему султаном для жительства. В эти годы в Анатолии разгоралось восстание «джеляли» — турецких крестьян и беглых солдат под предводительством братьев Кара-Языджи и Дели-Хасана. Сражаясь с султанскими войсками, мятежники овладели обширными областями в Восточной Турции, где жил теперь Селямет Герай. Недолго думая, крымский беглец покинул место ссылки и присоединился к участникам мятежа. [893]Это могло несколько успокоить хана: ведь дружба с бунтовщиками должна была лишить Селямета всякого доверия при султанском дворе и вычеркнуть его из числа соперников хана.

Поэтому осенью 1602 года Гази Герай решился оставить Крым и выступить в свою третью венгерскую кампанию. Все ханские братья к этому времени либо погибли, либо покинули Крым, и на пост первого наследника был назначен 13-летний сын Гази Герая — Тохтамыш Герай. Отец видел его будущим правителем Крыма и стал смолоду приучать к управлению страной: юному калге было поручено охранять Крым от неприятеля в отсутствие хана. Разумеется, в помощь ему были назначены опытные советники. [894]

В прифронтовых землях хан появился лишь в октябре, когда основные сражения уже закончились и османские войска расходились на зимовку. Гази Герай поселился переждать зиму в венгерском городе Печ. Здесь он нашел себе образованного собеседника: его частым гостем стал местный уроженец, венгр-мусульманин Ибрагим Печеви, знаменитый в будущем историк. Впоследствии Печеви рассказывал о своих встречах с ханом: «Я большую часть дней находился в его благородном обществе, а по временам мы ездили даже на охоту и ходили прогуливаться; иногда же проводили время в писании и в некоторых других похвальных занятиях. Он заставил меня выучиться писать почерком таалик, преподав мне правила, как действовать пером в этом почерке». [895]Гази Герай научил Печеви не только искусству арабской каллиграфии, но и персидскому языку, которым владел в совершенстве и на котором писал стихи.