Анатолий Фетисов - Охотский рейд комкора Вострецова [Разгром белогвардейской банды генерала Пепеляева]

Более всего бед выпало на долю уйкинского отряда полковника Степанова [64] В книге И. Я. Строда «В Якутской тайге» (М., 1961, с. 183) ошибочно указывается, что этим отрядом командовал полковник Андерс, которого якобы «захватили живым и передали советским властям». , который, разделившись на мелкие группы, пытался просочиться в Китай.

Остатки этого отряда были полностью разбиты 7 июля 1923 года в бассейне реки Уда эвенками, организованными уполномоченным Дальревкома А. Н. Липским в «летучий» отряд под командованием охотника Петра Кирилловича Протодьяконова. Из 38 белых 27 были взяты в плен, а остальные, сопротивлявшиеся, полегли под меткими пулями таежных охотников. В связи с этими событиями 12 августа 1923 года Чумиканский военревком принял следующее решение: ввиду ликвидации отряда полковника Степанова считать борьбу с белыми в районе Чумикана и Удска оконченной. «В случае появления одного или группами неизвестных обществу людей, задерживать и препровождать властям. При оказании сопротивления ликвидировать вооруженной силой общества. Мобилизованных граждан общества распустить по домам» [65] ГАХК, ф. р. — 1443, оп. 1, л. 20. Ревком ходатайствовал также о пенсии семье убитого Семена Нестерова и тяжело раненного эвенка Егора Протодьяконова. .

Безусловно, семь русских красноармейцев во главе с Н. А. Липским без помощи чумиканских эвенков не смогли бы уничтожить офицерский отряд полковника Степанова. Кроме личного участия в разгроме белогвардейцев эвенки передали отряду А. Н. Липского более 60 оленей, часть которых использовалась в транспортных целях, а часть для пополнения продовольственных запасов отряда.

Трудовое население Охотского побережья сыграло немалую роль в ликвидации остатков белогвардейщины. Коренные жители стали не только незаменимыми проводниками и разведчиками, но и принимали непосредственное участие в боях с бандой Яныгина, в разгроме отряда полковника Степанова. Окружная газета «Орочелско-Эвенская правда» 24 апреля 1932 года отмечала, что в пленении отряда Пепеляева активное участие принимали местные партизаны. А вот что записал в 1923 году командир взвода чумиканского красноармейского отряда Кобрюшко:

«Отряд Степанова, не зная наших сил, разбился на группы по 3–4 человека, чтобы легче скрываться. Провизии у них не было. Доходило до людоедства: двое бандитов убили и съели третьего. Все были замучены тяжелым походом. Банда упала духом. Сам Степанов казался полупомешанным. Когда его наши ранили, он думал, что это свои выстрелили в него, и воскликнул: „Что вы, ребята, делаете?!“ А когда получил вторую пулю, потом оказавшуюся смертельной, то, опускаясь на землю, твердил, все еще не отдавая себе отчета в случившемся: „Как я устал, как я устал…“

Среди пленных — бывший начальник тыла отряда Пепеляева полковник Шнапперман и бывший личный адъютант генерала поручик Малышев. Этих двух т. Липский доставил в Хабаровск, остальных пленных под караулом — в Николаевск. (Они не вошли в оперативную сводку С. С. Вострецова. — А. Ф.). Из расспросов пленных выяснилось, что группа Степанова состояла из самых ярых бандитов, которые сражались против Советской власти начиная с 1918 года в Иркутске, в Забайкалье, у Семенова и т. д. В числе пленных были капитан Катанаев и штабс-ротмистр Куров, пользовавшийся особым доверием у Пепеляева» [66] Документ хранится в фондах Николаевского-на-Амуре городского музея. А. Н. Липский в своих письмах к автору подтверждает точность сообщения Кобрюшко. .

Для ликвидации остатков пепеляевского отряда в Аяне был оставлен гарнизон из 147 человек во главе с помощником командира батальона Ф. Подъячевым и политруком Сполоховым. Им пришлось еще долго вылавливать в тайге белогвардейцев.

…Утром 24 июня 1923 года «Индигирка» вышла во Владивосток. Позади в синеватом тумане долго виднелись скалистые берега Аянской бухты. В эфир полетела телеграмма: «Банда Пепеляева ликвидирована. В порту Аян оставил гарнизон. 24 июня 1923 г. выступил во Владивосток. Прибуду приблизительно 30 июня в 19 час. На судне имею 357 человек пленных во главе с генералом Пепеляевым. Подробности лично. Командующий экспедиционным отрядом С. Вострецов» [67] Фетисов А. П. Охотская прелюдия. Хабаровск, 1967, с. 90. .

Перегруженный вне всяких предусмотренных норм, пароход «Индигирка» шел полным ходом: море было спокойно, волнение усмиряла то и дело встречающаяся шуга. Красноармейцы недоумевали, куда исчезли те льды, которые стояли на пути «Ставрополя» и «Индигирки» каких-то полмесяца назад? На этот раз почти все шесть дней пути до Владивостока дул попутный ветер, а на голубом небе ярко светило солнце.

Задание командования было выполнено, но бойцы экспедиционного отряда продолжали армейскую жизнь: каждый день тренировались они в меткости стрельбы, а многие изучали материальную часть пулеметов, так как командование решило укомплектовать расчеты одиннадцати трофейных пулеметов. Не затухала и политработа. Получая свежие сообщения от радистов, политработники регулярно проводили занятия. Бойцы с тревогой следили за состоянием здоровья В. И. Ленина. Каждая политбеседа начиналась с бюллетеня о здоровье вождя. Большой популярностью пользовался среди бойцов рукописный журнал «Красный северянин», издание которого организовал политрук Михаил Емельянович Панченко.

По небу быстро плыли небольшие пушистые облака. «Индигирка, глубоко осев в воду, полным ходом возвращалась во Владивосток. На высокой мачте развевался ярко-красный флаг. Пленные сидели запертыми в трюмах. Укутанные в шинели (было холодно), они жались друг к другу. Пепеляев, прохаживаясь по палубе с Вострецовым, все еще недоумевал: „Удивительно! Как странно получилось… Генерал взят в плен кузнецом“. — „А по-моему, здесь нет ничего особенного, — отвечал, попыхивая неразлучной трубкой, Степан Сергеевич. — Как видите, простая военная хитрость и только“. — „Да, нелепая судьба… Вы отчаянный безумец, но — орел!“

А красные бойцы, расположившись на палубе, пели:

Погрузившись каждый в свои думы, победитель и побежденный вслушивались в плеск воды и шорох проплывающих мимо мелких льдин. Все было тихо и спокойно, все радовались предстоящей встрече с родным Владивостоком.

Но однажды произошло такое, что могло погубить блестяще завершенную операцию. „29 июня налег густой туман. В 17 часов легли на зюйд-вест 50°. В 19 часов 10 минут в твиндеке № 2 произошло два взрыва, один за другим. Силою взрыва люк № 2 подбросило на высоту переднего мостика и пробило палубу в каюте № 5 первого класса, где находился С. С. Вострецов, которого от сильного взрыва подбросило до потолка. После взрыва начался пожар, который был скоро прекращен“, [68] ЦГАВМФ, ф. р. — 2193, оп. 1, д. 11, л. 153. — писал в своем дневнике Н. Н. Азарьев.