Джон Гай - Две королевы

Их прозвище было шутливой игрой слов. «Тремя Мариями» во Франции назывались евангельские жены-мироносицы, это Дева Мария, Мария Магдалина и Мария, жена Иакова, которые стояли у креста Спасителя. Вне всякого сомнения, Мария была знакома с библейской историей — но, возможно, она считала ее скучной и предпочитала общество подруг, вследствие чего и появилось это шутливое прозвище. Оно отражало язвительное и не гнушавшееся святотатства чувство юмора, которым впоследствии славилась королева Шотландии. Не осталось незамеченным, что во время длинного и тяжелого плавания она насмехалась над своими компаньонками, которые, в отличие от нее, страдали от морской болезни.

Как только галеры причалили в Сен-Поль-де-Леоне, в Париж было отправлено донесение о скором прибытии Марии. Генрих II уже приказал тщательно проверить все города и деревни в окрестностях его дворца в Сен-Жермене и убедиться, что никто из каменщиков, привлеченных к масштабной реконструкции, не болен никакой инфекцией. Марию должны были встретить ее дедушка и бабушка, герцог де Гиз и Антуанетта де Бурбон, к которым отправили гонца. Другой гонец с известием о приезде Марии пустился в долгий путь через Альпы в Турин, где Генрих II инспектировал свои итальянские гарнизоны. Таким вниманием Мария была обязана своему положению будущей супруги дофина Франции.

После того как все отдохнули, багаж погрузили в повозки, и караван двинулся по суше в Нант, расположенный в устье Луары, где все перешли на речную баржу, чтобы проследовать в Орлеан. В пути многие заболели — по всей видимости, это была дизентерия. Состояние лордов Эскина и Ливингстона было очень тяжелым, они полностью выздоровели только через несколько месяцев. Хуже того, в Ансени, в 20 милях от Нанта по пути к Анже, от «желудочного флюса» умер «малыш Сетон», брат Марии Сетон. Марию и ее компаньонок болезнь не коснулась; возможно, они более тщательно, чем мужчины, следили за тем, что пьют. В те времена женщины из королевской семьи и аристократки в качестве меры предосторожности обычно возили с собой воду в бутылках, тогда как мужчины пили местное вино и пиво.

На примере маленького Сетона Мария впервые увидела смерть вблизи. После похорон все вернулись на баржу и продолжили путешествие по цветущей, поросшей густыми лесами долине Луары. Вскоре сеньор де Брезё, вассал Гизов, который официально сопровождал Марию, получил приказ срочно отправляться в Гиень на юге Франции, где крестьяне подняли бунт против соляного налога. Он оставил Марию на попечение бабушки, Антуанетты де Бурбон, которая присоединилась к отряду и теперь вела его домой.

Первые впечатления о Марии она изложила в письмах. «Заверяю Вас, — писала Антуанетта, — она самый красивый и здоровый ребенок, которого Вам когда-либо приходилось видеть». «У нее рыжие волосы и милое личико, и я полагаю, что когда она вырастет, то станет красивой девушкой с нежной и белой кожей». Антуанетта отмечала, что лицо у Марии хорошей формы, хотя подбородок, возможно, слегка длинноват. Что касается манер, то «она грациозна и уверена в себе. В целом мы можем быть ею довольны». Затем герцогиня с едва скрываемым высокомерием прибавляла, что свита Марии, за исключением леди Флеминг, не столь красива и «даже не столь чистоплотна, как следовало бы».

Предполагалось, что Мария присоединится к детям Генриха II в замке Карьер-сюр-Сен, что всего в нескольких милях от Сен-Жермена, куда их переселили на время реконструкции. Она прибыла в воскресенье, 14 октября, и была принята в соответствии с ее высоким положением. В детских королевских покоях уже было четверо детей: дофин Франциск, две его сестры, Елизавета и Клод, и младший брат Людовик, который вскоре умер от кори, не дожив до двух лет. Впоследствии у Генриха II родились еще четверо детей: Карл, Генрих, Маргарита и еще один мальчик, которого также назвали Франциском.

Мария должна была присоединиться к детям, и тут возник вопрос старшинства по правилам королевского протокола. Кому следует отдавать первенство? Условились, что первенство принадлежит дофину — как мужчине и наследнику французского трона. Но следует ли Марию, коронованного монарха, считать выше остальных, в особенности выше принцессы Елизаветы, или, как ее называли, Исабель, старшей дочери короля, которой было на тот момент три с половиной года?

Генрих II тщательно все обдумал. Решение помогла принять его фаворитка, грозная Диана де Пуатье, которая имела огромное влияние, намного большее, чем жена — Екатерина Медичи. Отношения в семье Генриха II были странными, но мирными. Екатерина Медичи — дочь Лоренцо Медичи, герцога Урбино, и племянница папы Климента VII. Генрих женился на ней в 1533 г. по настоянию отца, Франциска I, который нуждался в поддержке семьи Медичи в итальянских делах. И жениху, и невесте исполнилось только четырнадцать, и это был явный мезальянс . Секс Екатерину не привлекал — возможно, потому, что в первый раз ей пришлось исполнять супружеские обязанности в присутствии собственного свекра, который шутил, что она «проявила отвагу в поединке». Она поздно созрела и оставалась бездетной на протяжении почти семи лет. В конечном счете пошли разговоры, что необходим развод; в монархическую эпоху от бесплодной королевы избавлялись. И пока не родился ее первый ребенок — Франциск, — Екатерина оставалась полностью беззащитной перед фавориткой и угрозой расторжения брака.

В годы «бездетности» Екатерину поддерживала Диана де Пуатье, которая считала, что сохранять статус-кво выгоднее, чем иметь дело с новой, менее покладистой женой. Диана заставила Генриха больше времени проводить в постели Екатерины. В ответ Екатерина позволила Диане использовать свое влияние. К тому времени, как Мария прибыла в Сен-Жермен, Диана участвовала в воспитании детей королевской четы. К ней прислушивался Жан д’Юмьер, которого в 1546 г. назначили главным распорядителем и гувернером королевской детской. Ему помогала жена, Франсуаза де Контей, леди д’Юмьер; благодаря Диане она смогла сохранить свое положение и после смерти мужа в 1550 г., когда его место занял Клод д’Юрфе, бывший послом в Риме и вернувшийся ко двору.

За несколько недель до прибытия Марии в Карьер-сюр-Сен Диана отправила д’Юмьеру записку, в которой передавала распоряжение короля по поводу королевского протокола. Марию следовало поселить в лучшей комнате замка вместе с принцессой Елизаветой, и она должна была первенствовать над всеми, за исключением дофина. Более того, она должна была «стоять выше моих дочерей, поскольку ее брак с моим сыном предрешен, и кроме того, она коронованная особа».

Екатерина Медичи впервые увидела Марию в Сен-Жермене. Она отметила красоту и живость характера девочки: «нашей маленькой королеве Шотландии довольно улыбки, чтобы вскружить головы всем французам». Впоследствии Екатерина станет злейшим врагом Марии, но мотивом будет не женская ревность к ее привлекательности, а желание защитить статус своих детей, а также страх и неприязнь к растущему могуществу Гизов. Но настоящее соперничество началось только после смерти Генриха II. Пока же все трое прекрасно уживались.