Сергей Веригин - Под чужими знаменами: военный коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны (1939–1945)

И таких примеров можно привести много.

Изучение архивных документов из фондов ведомственных архивов России и Финляндии, которые сравнительно недавно были рассекречены и стали доступны исследователям, позволяет сделать вывод о том, что проблема военного коллаборационизма тесно связана с деятельностью советских, финских и немецких спецслужб в военный период.

Наряду с заброской своих агентов за линию фронта с целью внедрения их в разведорганы финской и немецкой разведок УКР СМЕРШ Карельского фронта вело активную работу по перевербовке агентов противника — советских военнопленных, вставших на путь сотрудничества с противником. Так, сотрудниками военной контрразведки весной 1943 г. был арестован агент немецкой разведывательной школы в г. Рованиеми Гудок (Николай Андреевич Колесов). Он был перевербован и снова заброшен за линию фронта с целью еще более глубокого внедрения в немецкую разведшколу вместе с агентом Зориным (Михаил Васильевич Рожков), причем Гудок и Зорин не были расшифрованы друг перед другом.

Зорин вернулся на советскую территорию в июле 1943 г. вместе с пятью военнопленными, бежавшими из немецкого плена. У военных контрразведчиков возникли сомнения в правдивости показаний Зорина. Он был помещен на конспиративную квартиру для проверки. К нему подселили советского агента Цветкова, который вошел в доверие к Зорину и раскрыл его как немецкого агента, завербованного немецкой разведшколой в Рованиеми. Зорин действовал не по легенде, а передал противнику всю информацию о своей подготовке в советской разведшколе, в том числе сдал и агента Гудка.

На войне учились обе стороны. С 1943 г. финская разведка стала организовывать групповые побеги из плена советских военнопленных, внедряя в эти группы своих агентов. Иногда включали в «группы побега» нескольких агентов без их расшифровки друг перед другом. В июле 1943 г. из немецкого плена бежала группа военнопленных в составе пяти человек. Но в этой группе был зафронтовой агент УКР СМЕРШ Карельского фронта Ершов, который на допросе показал, что побег был инсценирован немецкой разведкой, создавшей условия для побега. В группу были включены немецкие агенты (советские военнопленные, завербованные абвером) с целью внедрения их в советские разведшколы.

Составной частью военной коллаборации следует считать тех советских граждан, кто в период войны пошел на службу в органы финской полиции. Судя по архивным источникам, почерпнутым автором из фондов карельских ведомственных архивов (архив УФСБ РФ по РК и архив МВД РК), таких было немало.

Так, бывший педагог петрозаводского педучилища Аапо Петриляйнен сотрудничал с финскими властями, работал переводчиком военной полиции г. Петрозаводска, был награжден финским орденом. По заданию финской разведки забрасывался на территорию Пудожского района. Вместе с отступающей финской армией в 1944 г. ушел в Финляндию [169] Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 302. Л. 3–5; Ф. 6. Д. 12. Т. 3. Ч. 1. Л. 121. . В органах военной полиции служил Александр Константинович Дятлов, до войны работавший бухгалтером-ревизором Карелфинпотребсоюза [170] Там же. Ф. 6. Д. 11. Ч. 4. Л. 210. .

Среди тех, кто пошел на сотрудничество с финской разведкой в военный период, были и сотрудники советской разведки. Так, Адольф (Михаил) Карху, помощник оперуполномоченного КРО НКВД КФССР, в 1941 г. в составе разведывательной группы 1-го отдела НКВД КФССР с оперативным заданием был направлен в тыл финских войск. Добровольно перешел на сторону финнов и на следствии выдал полиции все известные ему сведения о работе органов НКВД КФССР. Дал согласие работать переводчиком военной полиции г. Петрозаводска. В период работы в полиции окончил Петрозаводскую школу финской разведки и ходил на задание в советский тыл на Медвежьегорском направлении. В конце войны вместе с отступающей финской армией ушел в Финляндию [171] Там же. ФКРО. Оп. 1. Д. 95. Л. 126. .

Семен Шувалов, сотрудник 3-го спецотдела НКВД КФССР, старший лейтенант госбезопасности, член ВКП(б), командир партизанского отряда «За Родину», неоднократно совершавшего рейды в тыл финских войск и входившего в состав 1-й партизанской бригады Карельского фронта под командованием И. А. Григорьева, которая летом 1942 г. участвовала в драматичном рейде в тыл противника.

О личности и судьбе Шувалова рассказывается в монографии Г. В. Чумакова и А. Н. Ремизова «Бригада: история 1-й партизанской бригады Карельского фронта»: «В отношении некоторых участников похода (речь идет о рейде 1-й партизанской бригады в тыл финских войск летом 1942 г. — С. В .) были приняты меры дисциплинарного воздействия. Так, по представлению комиссара Аристова командир партизанского отряда № 4 ("За Родину") С. Е. Шувалов был обвинен в трусости. В конце сентября 1942 г. был издан приказ штаба партизанского движения на Карельском фронте о снятии Шувалова с должности командира отряда, лишении воинского звания и боевых наград и направлении рядовым бойцом в один из партизанских отрядов. История до сих пор неясна. Во всех послевоенных публикациях фамилия Шувалова отсутствует. Как будто его и не существовало. Вместе с тем это была фигура заметная в партизанском движении. Он отличился в зимних боях. Среди немногих был награжден орденом Красного Знамени. Потери отряда "За Родину" за время летнего похода не превышали потери других отрядов. После разжалования Шувалов до лета 1943 г. храбро воевал в отряде "Железняк", а затем — в разведывательно-диверсионных группах. Даже занимал должность политрука одной из групп, во время выполнения очередной операции в тылу противника пропал без вести в районе Петрозаводска» [172] Чумаков Г. В., Ремизов А. Н . Бригада: история 1-й партизанской бригады Карельского фронта. Петрозаводск, 2007. С. 249. .

Авторы монографии дают свое объяснение случившемуся: «Не верится, что такой человек вдруг проявил личную трусость и неспособность командовать своим отрядом. А ведь именно такие официальные обвинения были ему предъявлены. Нам представляется, что истинные причины столь сурового наказания связаны с конфликтом между Шуваловым и Аристовым, возникшим, вероятно, в период выхода бригады из окружения. Наказание Шувалова должно было служить предупреждением для других командиров, чтобы они не слишком распускали языки и не критиковали действия руководства партизанским движением» [173] Там же. .

Ответ на вопрос Г. В. Чумакова и А. Н. Ремизова «Почему в послевоенных публикациях о партизанском движении в Карелии отсутствуют упоминания о Шувалове?» автор монографии нашел в архивных документах УФСБ РФ по РК, которые были рассекречены в начале 2000-х гг. и с которыми удалось познакомиться. По материалам карельской контрразведки, Шувалов осенью 1943 г. добровольно перешел на сторону противника и предоставил финнам подробную информацию о работе НКВД КФССР, структуре органов, сотрудниках карельской контрразведки, сведения о партизанских отрядах, действующих на Карельском фронте, выдал ряд агентов НКГБ КФССР, оставленных в Петрозаводске для выполнения заданий советской разведки [174] Архив УФСБ РФ по РК. ФКРО. Оп. 1. Д. 95. Л. 126. . Вместе с тем мотивы такого поступка Шувалова определить трудно: либо он пошел на сотрудничество с финнами из-за обиды на несправедливое к нему отношение со стороны командования партизанскими отрядами, либо под принуждением, спасая свою жизнь.