Сергей Веригин - Под чужими знаменами: военный коллаборационизм в Карелии в годы Второй мировой войны (1939–1945)

К военной коллаборации следует отнести и тех советских граждан, которые вступали в карательные отряды по борьбе с партизанами или выступали в качестве проводников для финских подразделений при преследовании партизан. Такие отряды создавались по инициативе финских полицейских органов. В архивных документах ведомственных архивов Карелии имеются списки карательных отрядов. В октябре 1943 г. подобный отряд в составе 10 человек был сформирован на территории оккупированного Шелтозерского района. В него вошли Павел Михайлович Силин, Павел Матвеевич Силин, Иван Александрович Силин, Евгений Александрович Соловьев, Валентин Павлович Зиновьев, Иван Николаевич Яковлев и др. Участники отряда проходили специальную подготовку, изучали топографию, тренировались на лыжах. Они не привлекались к обязательным хозяйственным работам, проживали в своих домах и вызывались органами полиции в случае необходимости для борьбы с партизанами [175] Там же. Д. 98. Л. 122. .

В 1944 г. из жителей нескольких деревень этого же района был создан еще один карательный отряд в составе 20 человек, в него вошли: Петр Фокин (д. Горное Шелтозеро), Петр Пасюков (д. Горное Шелтозеро), Петр Смолин (д. Житноручей), Пелагея Туйсова (д. Розмега), Иван Мартынов (д. Низовье), Владимир Шабанов (д. Залесье), Матвей Силин (д. Залесье), Алексей Николаев (д. Залесье), Егор Беззубов (д. Залесье), Алексей Беляев (д. Матвеева Сельга), Анна Яковлева (д. Залесье, бывший председатель Горно-Шелтозерского сельского совета), Екатерина Баженова (д. Залесье), Пелагея Соловьева (д. Залесье) и др. Женщины, зачисленные в эти отряды, выступали в качестве проводников при поимке партизан. Основная масса жителей этих деревень сторонилась их, считая предателями [176] Там же. Л. 122 об., 123. . Такие же карательные отряды из местных жителей для борьбы с партизанами формировались на территории Олонецкого, Ведлозерского и других районов Карелии, попавших в зону оккупации.

Вместе с тем эти антипартизанские отряды на оккупированной территории Карелии существенно отличались от подобных им формирований в других оккупированных регионах СССР (Белоруссия, Украина, Брянская, Смоленская и другие области РСФСР): карельские антипартизанские отряды не принимали участия в прямых боестолкновениях с партизанами или расправах над местными жителями, которые оказывали помощь партизанскому движению. Они использовались, прежде всего, в качестве проводников и осведомителей, предоставлявших оккупантам информацию о партизанах.

Большую работу по вербовке советских граждан, оказавшихся на оккупированной территории Советской Карелии в 1941–1944 гг., проводил Центральный отдел надзора (контрразведка) при Главной квартире финской армии. Им были созданы следующие филиалы (отделы): Петрозаводский, Заонежский, Олонецкий, Ладвинский, Медвежьегорский, а также отдел надзора на Карельском перешейке. Основная работа финской контрразведки на оккупированной территории состояла в том, чтобы выявить среди местного населения тех, кто оказывал помощь советским партизанам и разведчикам. Кроме того, проводилась работа по выявлению партийного, комсомольского и советского актива, сотрудников НКВД, бойцов истребительных и партизанских отрядов, а также лиц, враждебно настроенных к финским властям [177] Там же. Д. 94. Л. 1–7. .

Для осуществления этих целей отделы надзора вели вербовку среди местных жителей, прежде всего тех, кто пострадал при советской власти: репрессированных органами НКВД в годы «большого террора», имевших судимости за разные преступления и отбывших наказания и т. д. Некоторые советские граждане шли на такое сотрудничество. В ведомственных архивах Карелии имеются списки советских граждан, завербованных финской контрразведкой. Они выдавали оккупационным властям партизан и разведчиков, внедрялись в подпольные группы ЦК КП(б) КФССР, засылаемые на оккупированную территорию, выявляли среди местных жителей недовольных оккупационным режимом.

Петрозаводский отдел надзора в период следствия над арестованными партизанами и разведчиками широко использовал такой метод, как подсадка в камеры своей агентуры (Г. Рямзин, К. Даниева, И. Минин, В. Алешин, В. Луото и др.). В частности, Василий Алешин (1909 г. р., уроженец д. Сулажгора Прионежского района КФССР) подсаживался финнами в Киндасовскую тюрьму и выдал Кормоева, Лебедева и других советских патриотов, за что получил от оккупационных властей вознаграждение [178] Там же. Д. 98. Л. 217. . Дора Тарасова (1924 г. р., до войны работала в Ухте), разведчица-радистка, сдалась в плен финским властям. Финны подсаживали ее в различные лагеря, в которых она, выполняя роль провокатора, передавала сведения о советских патриотах [179] Там же. Л. 216. . Ксения Даниева (1920 г. р., до войны работала в редакции газеты «Тотуус») была осведомителем финской разведки в Киндасовской и Петрозаводской тюрьмах [180] Там же. Л. 353. .

Эти же методы применяли Заонежский, Ладвинский и другие отделы надзора. Так, Заонежский отдел надзора подсадил в камеру своего агента Колпакова, который вошел в доверие к партизанам и добыл сведения, на основании которых была разоблачена партизанская группа Островского [181] Там же. Л. 62, 63. .

К военной коллаборации следует отнести и тех советских разведчиков, которые в силу различных обстоятельств в период войны перешли на сторону противника и пошли на сотрудничество с финской контрразведкой. С самого начала Великой Отечественной войны 4-й отдел НКГБ-НКВД КФССР приступил к организации активной агентурной и диверсионной работы за линией фронта. Наряду с другими направлениями она включала формирование и переброску в ближайший тыл финских войск разведывательно-диверсионных групп для сбора сведений о противнике и проведения диверсионных действий. Для направления в тыл противника разведгруппы комплектовались из 2–3 человек, реже — 5–6 человек, хорошо знавших район действий, располагавших там связями, владевших финским или карельским языками. Всего за три года войны, как следует из архивных данных, было направлено более 200 разведчиков.

Наряду с политикой заигрывания с национальным населением (к ним относились финны, карелы, вепсы) финские оккупационные власти принимали суровые меры к лицам, заподозренным в оказании помощи партизанам и разведчикам: их заключали в тюрьмы, судили и часто расстреливали прямо на глазах у односельчан. Это не могло не сказываться на населении, оказавшемся на оккупированной финнами территории Карелии.

До перелома в ходе войны многие местные жители просто боялись встреч с партизанами и разведчиками, отказывались принимать их и давать какую-либо информацию. Как правило, в состав разведгрупп включали бойцов, которые имели родственников на оккупированной территории. Но когда разведчики встречались с родственниками, часто слышали: «Уходи, а не то нас убьют». Имелись случаи предательства как среди местных жителей, так и самих разведчиков, которые шли на уговоры родных и сдавались финским оккупационным властям. Такие факты особенно часто имели место в первый год войны.