Сергей Брилёв - Забытые союзники во Второй мировой войне

Советская Россия и Южная Африка действительно были друг от друга не так далеки, как может показаться.

Прямым следствием Второй мировой войны стало то, что в московском зоопарке появился новый питомец: львёнок по кличке Чака. В качестве подарка Сталину его прислал южноафриканский доктор Ван Атвеген из г. Тейнисен (Оранжевая провинция) {158} 158 АВП Ф. 145, on. 9, д. 3, л. 3. .

Но в СССР из Южной Африки приезжали не только львята, но и настоящие львы большой политики.

Мне лично навсегда запомнится, как летом в 2006 году я испытал чувство известного неудобства, записывая интервью с президентом ЮАР Табо Мбеки. Мы встретились в кулуарах саммита «Большой восьмёрки» в Санкт-Петербурге. При встрече я, замотавшись и не проверив биографию президента ЮАР, дежурно спросил его о первых впечатлениях от России. На это Мбеки, кажется, не столько обидевшись, сколько слегка смутившись, отвечал, что вообще-то он, ветеран Африканского национального конгресса, здесь не впервые. Он пояснил, что задолго до всех перемен прошёл в СССР военные спецкурсы в лагере у подмосковной станции Сходня.

Это — правда. В позднесоветские годы СССР активно помогал АНК, который, в итоге, и покончил с властью белого меньшинства над чёрным большинством. На определённом этапе особую роль в АНК играли и коммунисты Южной Африки, КПЮА. Но так было не всегда.

Упоминавшийся мною ранее Дмитрий Жуков в своей книге пишет о совсем другом повороте: «Перед самым началом Второй мировой войны Коминтерн резко изменил свою политику. Лозунг о „независимой туземной республике** был признан, наконец, ошибочным, сектантским… Из партии были исключены сторонники „независимости туземцев**… Их вызвали в Москву, арестовали, судили по 58 статье, сослали на Колыму, а затем расстреляли».

Всё это — лишнее подтверждение тому, что в то время как одни южноафриканцы вырвались из Советской России, другие стали частью и жертвами системы. Но это же — иллюстрация того странного положения, которое КПЮА, подчиняясь ИККИ, до поры до времени занимали в самой Южной Африке.

Марксизм проник на Юг Африки ещё до революции в России. В целом, с началом Первой мировой войны левые Южной Африки прошли через то же размежевание, которое поделило и других социал-демократов на «социал-патриотов» и «пораженцев». Последние, если упрощённо, как российские большевики, были готовы пожертвовать своим национальным правительством во имя победы своего класса. Вот и Лейбористская партия Южной Африки, как и многие партии II Интернационала, раскололась. Сперва из неё выделилась Лига «Война — войне». Затем — Лига социалистов-интернационалистов в Йоханнесбурге.

Уже весной-летом 1917 года издававшаяся Лигой газета «Интернационал» из всех русских революционеров выделяла именно Ленина и даже стала перепечатывать статьи из петроградской «Правды». А председатель Лиги, Билл Эндрюс, сказал: «Будь я в России, я вступил бы в Красную Гвардию» {159} 159 The International. Johannesburg, 15, 22.III, 26.VII.1918. .

Под влиянием Октября сеть марксистских организаций в ЮАС всё только разрасталась. В Кейптауне возникла «Индустриальная социалистическая лига», в Дурбане — Марксистский клуб и Социал-демократическая партия, в Йоханнесбурге — еврейская организация «Поалей Цион», родственная Бунду. В октябре 1919 года в ЮАС появилась газета «Большевик», а в начале 1920 года — первая организация, в названии которой звучало слово «коммунистическая»: Коммунистическая лига…

В Москве, в ИККИ, ходоки из ЮАС появились в 1920 году: на II конгрессе Коминтерна. В ИККИ гостям из Южной Африки рекомендовали форсировать и у себя создание объединённой компартии. Она и была учреждена на съезде, который прошёл в тени мыса Доброй Надежды, в Кейптауне, в июле-августе 1921 года.

Лозунг о «борьбе за независимую туземную республику» в большинстве своём белым южноафриканским коммунистам был спущен из ИККИ в 1928 году. Сделано это было по аналогии со стратегией, которую в Коминтерне придумали для афр о-американцев. И хотя тогдашнего коммуниста отдичал как раз истый интернационализм, разница между США и ЮАС была, конечно, огромной.

К тому же, осуществляя эту идею, согласно инструкциям того же ИККИ, партия не могла сотрудничать с некоммунистами. Как же КПЮА было стать «идеологическим и организационным руководителем революционного коммунистического движения в других частях Южной Африки», если её обрекали на сектантство?

Как я уже писал, VII конгресс Коминтерна стратегию изменил: коммунистам было рекомендовано теперь, напротив, искать союза с социал-демократами и прочими «оппортунистами».

Для южноафриканских коммунистов это означало возможность наладить связи с теми, кто много-много лет спустя и сломает систему апартеида: с Африканским национальным конгрессом будущих президентов Нельсона Манделы, Табо Мбеки и т. д.

Но ровно это делало КПЮА и их покровителей в СССР ещё более опасными в глазах тогдашних белых правителей ЮАС.

Тем не менее, как мы помним, высшие военно-стратегические соображения привели к тому, что в октябре 1941 года между СССР и ЮАС начались переговоры об установлении консульских отношений, а в 1942 году были созданы советские консульства в Претории и Кейптауне.

Именно через эти консульства южноафриканцы передавали посылки для Красной армии.

Обратимся вновь к Аполлону Давидсону и Ирине Филатовой:

«Центром организации помощи было общество „Друзья Советского Союза“. Оно возникло в 1931–1932 гг. сперва в Кейптауне, а потом и в ряде других городов.

После 23 августа 1939 г. (подписания пакта Молотова-Риббентропа) ряды общества заметно поредели, но с 22 июня 1941 г. стали быстро расти.

Обращение граждан ЮАС друг к другу и в адрес советских консульств по вопросу о сборе крови и вакцин для нужд Красной Армии в 1942–1943 годах. Документы с сайта МИД РФ

Сразу же началась кампания по сбору медикаментов для СССР. Было создано общество „Медицинская помощь для России“, тесно связанное с „Друзьями Советского Союза“. В начале сентября 1941 г. в поддержку этой кампании состоялся митинг в городском зале Йоханнесбурга. Приветствия ему послали даже премьер-министр Смэтс, министры, члены парламента.

„Медицинская помощь для России^ действовала столь эффективно, что, по сведениям советского консульства, только с 1942 г. по июнь 1944 г. среди населения Южной Африки было собрано около 700 тыс ф. ст.

Советскому Союзу присылались и такие подарки, как, например, изобретение южноафриканских учёных о применении рентгеновских лучей для удаления инородных тел из глаза. Специальные подарки шли Сталинграду — на помощь его детям.