Максим Романов - Стрельцы московские

Предвестником назревавшей смуты стали события, развернувшиеся в начале 1682 г. вокруг московского стрелецкого приказа Богдана Пыжова. В один из февральских дней его стрельцы били челом государю на своего полковника, который «корыстовался» жалованьем подчиненных, вычитая из него до половины и больше. Розыск по этому делу был поручен «первому государскому советнику» И.М.Языкову. Боярин, «по наговору» стрелецких полковников и в угоду начальнику Стрелецкого приказа князю Ю.А.Долгорукому, приказал челобитчиков бить кнутом, а затем сослать в дальние города. Столь жестокое наказание преследовало определенную цель — «всех приказом стрелцом страх великий содеяша». Некоторое время казалось, что правительству удалось подавить очаг неповиновения, но 23 апреля от стрельцов поступила новая жалоба.

На этот раз стрельцы действовали с большим напором. Дождавшись подходящего момента, когда царь Федор Алексеевич совершал «выход по персграде», группа служилых людей «словесно» била челом на своего полковника Семена Грибоедова, обвиняя его «во всяких налогах и обидах». Государь указал одного челобитчика направить в Стрелецкий приказ и провести очную ставку с командиром. Доставленный к розыску С.Грибоедов утверждал, что «на полковников стрелцом никакой их полковничьи работы не работать, не слыхал, и в наказе де ему о том не написано». Далее в своей сказке он писал, что такие порядки бывали и «при прежних их братье полковниках» и сейчас у всех полковников бывают, а мучений никаких от него стрельцам не было «кроме вины». Дьяк М.Прокофьев, проводивший следствие, принял «без ево великого государя указу» решение полковника освободить, а челобитчику учинить наказание.

Узнав о таком приговоре, стрельцы вновь подали в Стрелецкий приказ челобитную на С.Грибоедова, но приказные чины хода ей не дали. Согласно принятому ранее решению челобитчика Семенова приказа Грибоедова, приговоренного к битью кнутом, в сопровождении дьяка и приставов доставили в слободу, где перед съезжей избой и должна была состояться казнь. Однако полчане не допустили расправы и отбили своего сослуживца. Затем «многие лутчие люди» от всего приказа направились ко двору князя ЮАДолгорукого и подали третью челобитную на своего полковника. Настойчивость стрельцов возымела действие и вынудила власти предпринять меры. После повторного розыска вина С.Грибоедова была признана, и по царскому указу его заключили в тюрьму. Сегодня можно только предполагать, как бы развернулись события в дальнейшем, если бы не смерть царя Федора Алексеевича, скончавшегося 27 апреля.

В тот же день для поминовения государя С.Грибоедов, пробыв в заключении три дня, был отпущен «до указу».

Кончина Федора Алексеевича временно отодвинула на второй план начинавшееся брожение в стрелецкой среде. На повестку дня выходил вопрос о преемнике почившего государя. От его решения зависела политическая судьба многих влиятельных вельмож, готовых на многое ради достижения своих целей. С воцарением старшего наследника, слабоумного и полуслепого царевича Ивана Алексеевича, вся власть доставалась его родне — Милославским. Не у дел оставались Языковы и Лихачевы, поднявшиеся при царе Федоре. Последние видели для себя спасение в союзе с Нарышкиными, для которых единственно приемлемым вариантом было избрание 10-летнего царевича Петра Алексеевича. Эта коалиция давала ее участникам несомненное преимущество в придворной борьбе перед Милославскими. По сообщению голландского резидента барона И.Келлера, вопрос об избрании нового царя был решен еще до смерти царя Федора.

Крестоцелование новоизбранному государю Петру Алексеевичу состоялось 27 апреля. Целовали крест Петру и московские стрельцы, хотя многие из них не без основания опасались, что прежние бояре, которые и при милосердном царе Федоре всякие насилия им чинили, будут и теперь их «во свое насыщение и утешение пожирати». Процедура приведения к кресту, проходившая у западных дверей Успенского собора в Кремле, была омрачена инцидентом, ставшим прологом нового витка обострявшегося политического кризиса. В то время, когда стрельцы поочередно подходили к кресту, из толпы раздались крики, призывавшие перестать целовать крест «меншему брату мимо болшего». На эти призывы откликнулись стрельцы Александрова приказа Карандеева, которые «учинились сильны и креста не целовали». Увещевать смутьянов была послана целая думская делегация, в конце концов уговорившая стрельцов присягнуть государю. Трудно представить, что против целования креста царю кричали смельчаки-одиночки, готовые ради соблюдения канонов престолонаследия подвергнуть себя смертельной опасности. Несомненно, за спиной этих людей стояла влиятельная сила, способная оградить своих сторонников от преследования.

В тот момент такой силой могла выступать только могущественная партия бояр Милославских, в которой наиболее заметной фигурой был И.М.Милославский. Действовал боярин через своих доверенных лиц, в число которых вошли его родственники А.И.Милославский, стольники братья И.А. и П.А.Толс ггые, а также два полуполковника Стремянного приказа И.Е.Цыклер и И.Г.Озеров.

Эти люди не могли не знать о настроениях, царивших среди стрельцов, и стремились использовать их в своих интересах. «Тайная пересылка» между приближенными Милославского и выборными стрельцами разных приказов была отмечена многими современниками. Особо частыми гостями на дворе боярина стали стрельцы Борис Одинцов, Абросим Петров и Кузьма Чермной.

Однако стремление Милославского установить свое влияние среди московских стрельцов не было движением односторонним. Стрельцы сами искали поддержки среди «добрых бояр», способных защитить их интересы. Несомненно, служилый люд всего столичного гарнизона с напряженным вниманием следил за борьбой их товарищей против полковника С.Грибоедова и видел «поноровку» властей их обидчику. Детали этой борьбы обсуждались на стихийных советах — «кругах», на которых сформировались группы «лучших» выборных стрельцов по пять человек и более. Самые активные представители всех приказов создали общий совет, который начался и продолжался в слободе приказа Никифора Колобова. Здесь стрельцы «днями и ночами тайно о том между себя начата советовати».

На одном из таких совещаний было принято решение о проведении совместной акции, предпринятой стрельцами 29 апреля. В этот день «били челом в.г. в насильствах и в налогах и во всяких разорениях» стрельцы 11 приказов (Ивана Полтева, Никифора Колобова, Александра Карандеева, Владимира Воробина, Григория Титова, Семена Грибоедова, Андрея Дохтурова, Матвея Вешнякова, Павла Глебова, Ивана Нелидова, Родиона Остафьева) и солдаты выборного полка генерала Матвея Кравкова. Подача челобитной сопровождалась угрозами в адрес полковников и бояр-«изменников». Стрельцы и солдаты кричали, что «терпеть жестокость своих полковников и дурное правление изменников, обманывавших царя, они более не могут». Напутанные власти распорядились учинить розыск, который был поручен патриарху Иоакиму «з бояры». В стрелецкие слободы отправили думного дьяка Посольского приказа Лариона Иванова уговаривать служилый люд не бунтовать и «самовольством» суд над полковниками не чинить. Но стрельцы твердо стояли на своем и требовали «от полковников оборонить».