Эрих Дэникен - Пришельцы из Вселенной

Авторы трудов, посвященных доисторической астронавтике, часто приводят цитаты из Библии в качестве доказательства того, что в древности боги посещали Землю. В качестве источника они используют не только Ветхий Завет, но и апокрифы, такие, как Книга Еноха, Четвертая Книга Эзры, и даже тексты, опубликованные под чужими именами (например, Псалмы и Книга Маккавеев). В книге Герхарда Штайнхойзера «Иисус Христос — наследник астронавтов» есть цитаты даже из Нового Завета. Теологи упрекают этих авторов в произвольном обращении со священными текстами, в результате чего искажается их общий смысл. Дескать, нельзя интерпретировать Библию в техническом контексте, ибо это слово Божье. Так ли это на самом деле?

Священные тексты можно разделить на две категории:

а) канонические и

б) неканонические.

Каноническими называются те, что содержатся в Библии: Книги Моисея, Книги Пророков, Книги Царств, Псалмы и т. д., а также четыре Евангелия Нового Завета, истории апостолов, письма апостолов и откровения. Все остальные считаются неканоническими — к ним относятся «Книга Еноха», «Книги Эзры», «Небесное путешествие Моисея» и т. п.

На Первом вселенском соборе отцы Церкви определили, что должно войти в Библию, а что нет. Все, что выходило за рамки приемлемости с точки зрения тогдашнего духовенства, стало неканоническим, то есть не вошло в Библию. В действительности неканонические тексты ничуть не менее священны, чем канонические. Иудейская традиция, к примеру, исходит из того, что еще около 500 г. до н. э. пророк Эзра нанял 120 писцов для сведения воедино уже имевшихся священных текстов. Установлено, что наличествующие сегодня 39 текстов Ветхого Завета представляют собой продукт длительного труда.

Поскольку в иудаизме не все тексты использовались в богослужении, эти тексты выделялись особо. Иудейские теологи и священнослужители произвели переоценку определенных текстов. То, что соответствовало их теологическим воззрениям, вошло в так называемый канон, остальное же было предано забвению. Таким образом, деление древнеиудейских текстов на канонические и неканонические носило весьма произвольный характер.

В имеющихся сегодня библейских «древних текстах» встречаются тысячи ошибок. Выдающийся «древний текст» Синайская рукопись содержит не менее 16 000 поправок, «авторами» которых являются семь разных корректоров. Некоторые места трижды подвергались изменениям, а потом заменялись на четвертый вариант. Один только теолог Фридрих Делитцш, автор словаря иврита, обнаружил в этом «древнем тексте» около 3000 ошибок, допущенных при переписывании.

Вот что пишет по этому поводу профессор Роберт Кель из Цюриха: «Довольно часто происходило так, что одни и те же места «исправляли» разные правщики, придавая им противоположный смысл, в зависимости от того, какие теологические представления господствовали в представляемых ими школах».

Все без исключения «древние тексты», которыми мы сегодня располагаем, многократно переписаны с копий. Ни одна из копий не согласуется с предшествующей копией. Было выявлено 80 тысяч (!) отступлений. От копии к копии тексты претерпевали изменения в соответствии с требованиями времени. Можно ли при наличии такой массы исправлений и противоречий говорить о Библии как о слове Божьем?

Эту теологическую путаницу можно проиллюстрировать с помощью нескольких примеров. Так, христианские теологи всегда придерживались убеждения, что вся Земля ожидает прихода Христа Спасителя. Значившееся в оригинале «И родился ребенок» они заменили на: «И родится ребенок», придав фразе форму пророчества. Второй пример: в оригинальном тексте на иврите понятие «Бог» обозначается словом во множественном числе «Элохим». Глагол перед этим словом стоит в единственном числе: «И создал Боги человека по образу своему». Поскольку глагол имеет единственное число, переводчики написали слово «Бог» тоже в единственном числе. В действительности же они должны были поступить наоборот — написать глагол «создал» во множественном числе, дабы оно соответствовало множественному числу «Элохим». Тогда бы перевод гласил: «И создали боги человека по своему образу».

В Книге Бытия (4,25) значится: «И познал Адам еще жену свою, и она родила сына и нарекла ему имя Сиф, потому что, — говорила она, — Элохим положили мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин». Что же получилось из этой фразы после перевода?

Сначала предложение на иврите было структурировано в соответствии с порядком слов в немецком языке. Затем «Элохим» — боги — превратились в одного Бога. Что же касается выражения «положили другое семя», у современного человека неизбежно возникает ассоциация с искусственным оплодотворением. Разумеется, для древних переводчиков его смысл должен был остаться неясным. Они подогнали текст под собственное разумение: «И познал Адам еще жену свою, и она родила сына и нарекла ему имя Сиф».

Стоит ли удивляться тому, что авторы трудов, посвященных доисторической астронавтике, относятся к теологическим версиям с величайшим скепсисом. Современный перевод Библии в значительно большей степени напоминал бы интерпретацию встречи с внеземным разумом. Во многих случаях дословный перевод мог бы восприниматься скорее как изложение технических фактов, которые по своему смысловому содержанию выглядят гораздо достовернее и убедительнее, нежели теологические версии. Именно в таком ракурсе видится эпизод с космическим кораблем пророка Иезекиля. Вероятно, он опасался скептического отношения со стороны своих современников и поэтому всеми силами старался подчеркнуть реальность этого происшествия. Книга Иезекиля (1,3): «…и тогда произошло событие…» Книга Иезекиля (1,4): «И я видел: и вот бурный ветер шел от севера…» Современный перевод непременно выявил бы технические факты, как, например, в (1,14): «И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния» или в (1,18): «А ободья их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз».

Что, если слово «молния» перевести как «мигающий свет», «световой сигнал», «маяк» или «свет взрыва»? И предположить, что слова «высоки и страшны» описывают некий технический источник опасности. Джозеф Блумрич предложил интерпретировать «ободья» как роторы вертолета. Поскольку слово «страшны» однозначно сочетается с «ободьями», теологическая версия — страх перед Богом — теряет в этой связи всякий смысл. Едва ли кто-нибудь возьмется всерьез утверждать, что Бог имеет ободья. Техническая версия выглядит гораздо убедительнее.