Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Убийства с помощью шила для колки льда долгое время приписывались некоторыми авторами итальянской мафии как прямой импорт с Сицили [1174] Sifakis, Carl. The mafia encyclopedia, Third Edition, Checkmark Books, New York, (2005), p.223 . Но им оппонирует автор «Энциклопедии мафии» Карл Сифакис. С его точки зрения, этот метод возвёл в искусство известный еврейский гангстер эпохи сухого закона Израэл Алдерман по кличке Вилли-Ледоруб. В эпоху бутлегерства Алдерман тесно сотрудничал с Мейером Лански, а позже, вместе с Лански, Багси Сигелом, Мо Седуэем и Гасом Гринбаумом, он стал одним из первых инвесторов в игорном бизнесе Лас-Вегаса. Вилли-Ледоруб держал в Миннеаполисе двухэтажное заведение, незаконно торгующее алкоголем, в котором, как гордо утверждал гангстер, он совершил одиннадцать убийств с помощью быстрого и надёжного шила для колки льда. Это всегда выглядело так, как будто покойник в пьяном беспамятстве мешком рухнул на барную стойку, а Алдерман со смехом отчитывал «пьянчугу», пока тащил его в заднюю комнату. Труп скидывали в угольную яму к ожидавшему в переулке грузовику и увозили прочь [1175] Ibid .

Другие авторы начала XX столетия утверждали, что шило для колки льда было излюбленным оружием американских негров. Этого мнения придерживался, например, доктор Алекс Стюарт, хирург из больницы в Чаттануга, в штате Теннеси, которому часто приходилось иметь дело с ранениями, нанесёнными этим оружием. Он считал, что основным фактором при выборе чёрными шила для льда в качестве оружия в первую очередь являлась его низкая цена — пять центов. Кроме того, «ice pick» не привлекал внимания, при этом выглядел пугающе, а образцы с металлической рукояткой, по утверждению доктора, можно было метать с дистанции в тридцать и более метров [1176] War medicine. Editor: Winfield Scott Pugh, New York, N. Y (1942), pp. 179-180. . Видимо, придётся признать, что в этом случае честь изобретения убийства с помощью шила для колки льда итальянцам всё же не принадлежит.

Но ножевая культура Италии не ограничилась берегами Нового Света. Не избежала этой печальной участи и старая добрая Англия. Именно итальянцы сыграли роковую роль в формировании ортодоксальной английской хопло-фобии — страха перед ножами. Чтобы понять, как и когда это произошло, а также выяснить, почему британцы не дрались на ножах и какие поединки выполняли на Британских островах функцию «народных дуэлей», нам придётся отправиться в Англию периода правления Тюдоров — в XVI век.

В XVI столетии на бесчисленных дуэльных площадках Италии, Испании и Франции тысячи бретёров насаживали друг друга на шпаги всеми возможными способами, которым их обучили маститые мэтры в фехтовальных школах и академиях, действовавших на юге европейского континента. А в старой доброй Англии джентльмены всё ещё доказывали удаль по старинке, в молодецких поединках с мечами и щитами. К шпаге, этой южной игрушке, консервативные британцы относились с изрядной долей скепсиса и презрения, считая её оружием подлым, не предназначенным для честного боя, а следовательно, недостойным настоящего мужчины. Национальным оружием англичан традиционно считался тяжёлый меч, предназначенный для нанесения мощных рубящих ударов и обычно использовавшийся в комбинации с небольшим так называемым «кулачным» щитом — баклером. Демонстрацией пресловутой молодецкой удали британские джентльмены занимались в районе Рафиан-Холл, ныне известном как Западный Смитфилд, и, как правило, «дело чаще кончалось испугом, чем раной, и чаще раной, чем убийством» [1177] Кастл Эгертон. Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком. - М.: Центрполиграф, 2007. - С. 36-37. .

Хотя куртуазные кавалеры приходили в восторг от изящного фехтования колющим оружием, основная часть народа никогда не любила его: английская воинственность скорее была склонна к внешней демонстрации удали и не жаждала гибели противника. Англичане всегда любили изматывающий бой с мечами и баклерами, и, когда щиты вышли из моды, выносливость и стойкость, которые соперники выказывали в жарком бою на палашах, были гораздо созвучнее их духу, чем самая хитроумная и ловкая схватка на рапирах [1178] Ibid., р. 245. . Это мнение совпадает и с точкой зрения Ричарда Френсиса Бёртона, высказанной в его известной работе «Книге меча». «Англичане, так же как немцы и скандинавы, весьма неохотно приняли образ действий фехтовальщика как такового — то есть сражающегося именно рапирой, острием ее; это достаточно узкое и специализированное оружие защиты и нападения, присущее Южной Европе — Испании, Италии и Франции», — писал Бёрто [1179] Бёртон, Ричард Ф. Книга мечей. - М.: Центрполиграф, 2004. - С. 11. . Даже если рассматривать время расцвета меча, трудно найти клинок, на котором стояло бы клеймо английского производителя, а английские надписи на нем, как правило, датируются, самое раннее, XVIII столетием. Как заметил Бёртон: «Причина тому очевидна. Северяне рубили большими мечами, топорами и саблями, потому что это оружие как нельзя лучше соответствовало их могучему сложению, весу и силе. Но это грубое использование оружия. В Англии фехтование — это экзотика и всегда было ею. Здесь фехтование — удел немногих и, встречаясь редко, считалось явлением чужеродным» [1180] Там же.-С. 12. .

Но, несмотря на все предубеждения, протесты и ортодоксальную английскую приверженность традициям, желание следовать моде оказалось сильнее британского консерватизма, и между 1570 и 1580 годами шпага начала вытеснять традиционные мечи и баклеры с дуэльных площадок Британии. Далеко не все приняли новую игрушку с распростёртыми объятиями, и частенько отказ от старого доброго английского меча вызывал сожаление и даже недовольство. Лучше всего отразил общее настроение Дик Кумс, персонаж вышедшей в 1599 году комедии «Славная история о двух сварливых дамах из Абингтона», с горечью заметивший, что «уж никогда не увидеть настоящего храбреца, если меч и баклер канут в Лету и на смену им придут рапиры с кинжалом — мастеров меча и щита станут насаживать на вертел, как кошку или кролика, а мальчуган сможет превозмочь любого силача» [1181] Porter Henry. The two angry women of Abington, London (1599), The Malone Society reprints, Oxford University Press (1912), F3 -1340. .

Рис. 26. Дуэль на кинжалах. Перси Маккуард, 1895 г.

Жертвой новомодной игрушки — кинжала стал один из самых талантливых и выдающихся поэтов елизаветинской эпохи, которого многие считают альтер эго Шекспира, — Кристофер Марло. Как и его французский коллега по ремеслу Франсуа Вийон, Марло вращался в сомнительных компаниях, посещал заведения с плохой репутацией и так же, как Вийон, не задумываясь хватался за нож. Как закончил жизнь Вийон, доподлинно неизвестно, хотя и поговаривали, что он погиб в поножовщине, но Марло 30 мая 1593 года был убит в Дептфорде ударом кинжала человеком по имени Инграм Фризер. В 1925 году было опубликовано заключение доктора Лесли Хотсона, исследовавшего причины смерти Кристофера Марло. Приведу отрывок из этого исследования: «Кристофер Марло внезапно и по преднамеренной злобе к названному Инграму Фризеру выхватил кинжал вышеназванного Инграма Фризера, который тот носил за спиной, и этим кинжалом нанес названному Инграму две раны в голову длиною в два дюйма и глубиной в четверть дюйма. Тогда названный Инграм, боясь быть убитым и сидя, как сказано, между названным Николаем Скерзом и Робертом Поулей таким образом, что ему некуда было податься, в защиту свою и ради спасения жизни вступил в борьбу с названным Кристофером Марло, чтобы отнять у него свой кинжал. В этой свалке названному Инграму некуда было податься от Марло. И вот случилось в этой свалке, что названный Инграм в защиту жизни своей вышеупомянутым кинжалом стоимостью в 12 пенсов нанес названному Кристоферу Марло смертельную рану повыше правого глаза глубиной в два дюйма и шириной в дюйм, от каковой смертельной раны названный Кристофер Марло тут же немедленно скончался» [1182] Морозов, M. M. Избранные статьи и переводы. - М.: ГИХЛ, 1954; по: Steane, John Barry, Marlowe: a critical study by J. B. Steane, Cambridge University Press, 1964, pp. 4-6. .