Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Рис. 20. Креольская дуэль. Хорхе Даниель Кампос.

Верхняя часть тела, или «punta alta», в свою очередь подразделялась на две области. Первой из них была зона между плавающими рёбрами и шеей, то есть грудная клетка. Эта часть тела была наиболее защищена, и поэтому её атаковали реже всего. По свидетельствам биографов Хуана Морейры, из шестнадцати противников, убитых им на дуэлях, только трое погибли от ударов в грудь. Поэтому угрозы «пронзить грудь» среди гаучо, как правило, считались пустым бахвальством [621] Ibid., p. 55. . Хотя, надо заметить, что кардинально противоположного мнения придерживался шотландский путешественник Александр Колдклю, который в воспоминаниях отметил, что если гаучо и убивал в поединках, то удар всегда наносился точно в сердце [622] Caldcleugh, Alexander. Travels in South America, during the years, 1819-20-21, In two volumes, London (1825), Vol. I, p. 180. . Второй мишенью для атаки являлась область между лбом и подбородком — излюбленная цель для ножей креольских фехтовальщиков, так как подобным ударом можно было оставить сопернику «rumbo» — «пробоину в черепе», или нанести унизительный порез лица, «barbijo».

Удары в «punta alta» гаучо парировал круговой защитой, отбивая нож противника в сторону снизу вверх и слева направо. Самым опасным считался удар в «parte baja» — ниже плавающих рёбер. Этот удар обычно наносил гаучо, потерявший голову от ярости, обуянный ревностью или твёрдо вознамерившийся убить соперника, выпустив ему кишки — «bajarle las tripas». От ударов в нижний уровень бойцы также оборонялись круговой защитой, с той лишь разницей, что на этот раз круг описывался уже справа налево и сверху вниз [623] Osornio, Lopez Mario A. Esgrima criolla: Cuchillo, rebenque, poncho у chuza, Buenos Aires, Henisferio Sur (2005), p. 56. .

От рубящих ударов в голову, таких как «Guarde te Dios» и «planazo», гаучо защищались, держа нож горизонтально или по диагонали, на уровне головы. В европейском фехтовании на длинноклинковом оружии эти типы защит были известны как «защита святого Георга» и «подвешенная защита». Под выражением «встать в стойку» гаучо понимали занятие позиции, пригодной одновременно как для нападения, так и для защиты. Если у бойца в руках не было ничего, кроме ножа, он разворачивался к противнику правым боком. При этом правая нога находилась впереди, а ступня левой для сохранения равновесия ставилась перпендикулярно к правой. Гаучо наклонялся вперёд, немного сгибал колени, не нарушая при этом баланса и центра тяжести, а равновесие сохранял с помощью постановки ног. Упёртая в бедро левая рука и наклоненный вперёд корпус завершали положение тела в «стойке».

Атака производилась прыжком с перемещением «передней» ноги на 2025 см и мгновенным приставлением «задней», чтобы не споткнуться. Если гаучо хотел стать недосягаемым для противника, то он отпрыгивал назад, начиная движение с левой ноги и закачивая правой. Когда же он намеревался нанести удар в выпаде, то сначала бил ногой по корпусу противника, после чего молниеносно бросался вперёд к заветной цели с оружием наперевес [624] Ibid., pp. 52-53. . При парировании ударов гаучо старались принимать их на нижнюю треть своего клинка, у перекрестья, или, по крайней мере, максимально ближе к нему, что выматывало противника и давало фехтовальщику большую свободу в манипуляциях с оружием.

Во время тренировок гаучо старались использовать и развивать обе руки. Особое значение дуэлянты придавали умению сражаться левой рукой. Аргументировали они это тем, что «по свету бродит много левшей», и приводили свою народную поговорку, гласящую, что «нет опасней человека, чем левша с топором». Поэтому креолы считали, что людей, владеющих ножом в левой руке, нужно остерегаться. Объясняли они это с помощью следующих доводов:

1) правше сложнее координировать атаку, когда цель смещена;

2) большинство парирований ударов при защите происходит в противоположном направлении;

3) левше проще атаковать с внутренней стороны и резать тыльную часть предплечья противника;

4) небольшая разница в линии атаки левши вызывает нарушение координации у правшей и сбивает их с толку, вследствие чего эти атаки сложнее парируются.

Рис. 21. Обезоруживание. Esgrima criolla, Марио Лопес Осорнио, 1942 г.

Кто-то может сказать, что правше также сложно и некомфортно сражаться с левшой, как и левше с правшой, но если для левши это привычка и стандартная манера боя, то для правши — неприятная неожиданность и непредвиденная трудность, которая может стоить ему жизни [625] Ibid., pp. 62-63. . Но порой встречалась ещё более необычная манера боя, вводившая противников в ступор. Так Марио Лопес Осорнио писал, что в 1880-х в Часкомусе жил человек по прозвищу Чёрный Эмилио, который был ужасом и ночным кошмаром поножовщиков из-за своей необычной манеры вести бой. Этот незаурядный человек был высоким и сильным мужчиной. Он необычайно ловко действовал своими длинными руками и двигался с поразительным проворством, что часто демонстрировал, выбивая чечётку и исполняя темпераментные народные танцы тех лет. Он никогда не использовал в поединках нож, сражался исключительно голыми руками и полагался только на свою феноменальную ловкость, позволявшую ему с необычайной быстротой уворачиваться от ударов. Он читал намерения своих противников в их глазах, и это присущая ему способность предвидения позволяла Эмилио молниеносно схватить соперника за запястье вооружённой руки и резким рывком вывести его из строя. Для обезоруживания противника Чёрный Эмилио использовал обе руки, но предпочтение отдавал левой [626] Ibid., рр. 63-64. . Гутьеррес как-то рассказывал, что однажды и Морейра обезоружил полицейского подобным способом.

Как мы видим, гаучо придавали немаловажное значение различным способам обезоруживания противника. Ещё одним свидетельством существования подобных техник является публикация в аргентинском журнале «Библиотека унтер-офицера» за 1939 год, доказывающая, что местные жители, несмотря на отсутствие знакомства с техниками защиты от ножа, применяли их в моменты опасности интуитивно [627] Ibid .

Гаучо держали нож в руке таким способом, чтобы можно было наносить любые удары под любым углом и в любом направлении. Главную роль при этом играл большой палец, упиравшийся в пяту клинка, что помогало осуществлять контроль над управлением оружием. Остальные пальцы плотно удерживали рукоятку. Этот способ удержания ножа практичные и смекалистые гаучо считали лучшим из всех возможных. Хотя, другое свидетельство мы встречаем в путевых заметках известного шотландского политика, писателя и журналиста Роберта Бонтина Каннингем Грэма. Грэм отмечал, что во время поединков в пульпериях, очевидцем которых ему довелось стать, ножи удерживались таким способом, чтобы выглядывало от 1–2 дюймов, до половины клинка [628] Cunninghame Graham, R. В., El Rio de la Plata, Londres (1914), p. 52 . Разумеется, речь не могла идти о дагах, каронеро или факонах, достигавших 70 см. в длину, и веса более чем в килограмм. Учитывая, что скетчи Роберта Грэма издавались с 1897 по 1914 год, когда в пампе уже произошло ужесточение законодательства и контроля за оборотом оружия, могу предположить, что речь шла о небольших «перочинных» верихеро или же о складных ножах. Во всяком случае, сам Грэм в своих работах неоднократно упоминает о «jack-knife».