Денис Черевичник - Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв.

Гаучо, как и их андалузские предки, совершенствовались также и в метании ножей. Осорнио вспоминал виденную в детстве сцену, которая произвела на него сильное впечатление. Он наблюдал за несколькими крестьянами, собравшимися поупражняться с ножом, который они метали с ребяческим задором, стараясь во что-нибудь попасть. Тот, кому это удавалось, получал «пропуск», то есть местную монету — песо, которую затем отдавал за возможность принять участие в турнире. После этого он уже бросал нож в «цель». Нож гаучо удерживали за клинок, повернув кисть ладонью вниз и прижимая лезвие большим пальцем. Если нож держали клинком вперед, то он совершал в воздухе только полоборота, что было более чем достаточно для поражения цели с расстояния трех, четырех или пяти метров. Если же нож удерживали острием назад и лезвием внутрь, то для поражения цели ему было необходимо совершить полтора оборота. Любая цель, например, отметина на дереве, была для гаучо достаточным поводом продемонстрировать умение обращаться с ножом.

Метание ножей было не только распространённым развлечением, но и спортом, а заодно могло развить и навыки самообороны. Сохранились свидетельства, подтверждающие существование подобной традиции. Газета Ла-Платы «День» от 20 октября 1939 года писала, как во время ссоры между двумя мужчинами один из них издали метнул нож, попавший противнику в нижнюю часть живота с левой стороны. Немало подобных примеров можно найти и в аргентинской литературе. Так, в книге Педро Инчауспе «Там, на юге», встречается история, как некий мужчина проверял прочность ножа, бросая его с молниеносной скоростью в мешок с вермишелью с расстояния не менее пяти метров: «оружие блестит на солнце… и клинок вонзается с глухим хрустом раздробленных косточек…».

Рис. 23. Растры.

Рис. 24. Серебряная рукоять европейского кинжала. Любек 1510 г.

Далее этот же автор описывал, как герой повествования бросил нож в задержавшего его полицейского. Он терпеливо выждал момент, когда тот отвлечется, садясь на лошадь, «и, как и раньше, во время игры, оружие разрезает воздух с фатальной точностью и вонзается по рукоятку в почку несчастного полицейского, тем самым возвращая потерянную свободу» [635] Osornio, Lopez Mario A. Esgrima criolla: Cuchillo, rebenque, poncho у chuza, Buenos Aires, Henisferio Sur (2005), pp. 43-45. .

Рис. 25. Не исключено, что именно этот тип кинжалов послужил образцом при декорировании ножей гаучо. Германия (Kunstgewerbemuseum, Дрезден], XVI в.

Кроме фехтовального искусства, зорких глаз и быстрых ног каждого гаучо в бою защищал широкий кожаный пояс — тирадор, щедро расшитый металлическими украшениями — «растрами», или серебряными монетами. Как и испанский пояс фаха, тирадор защищал живот, бока и область почек своего владельца от ударов ножа. Кроме того, что он играл роль своеобразной кольчуги, тирадор также выполнял и более прозаические функции и поддерживал спину и почки пастухов в качестве корсета во время длительной работы в седле [636] Slatta, Richard W. Gauchos and the vanishing frontier, The University of Nebraska Press(1992), p. 74. . Гаучо, как и испанцы, носили за тирадором ножи, табак и массу других необходимых мелочей, а также документы и деньги. Существовало множество типов, форм и размеров тирадоров, варьировавшихся в зависимости от вида работ, выполняемых их хозяином, а также от его достатка. Но общим для всех поясов элементом декора служили украшавшее их в изобилии монеты или просто медные, бронзовые или серебряные бляшки, нашитые на кожаную основу. Так, в 1859 году, некий Джордж Пибоди из Массачусетса во время охотничьей экспедиции встретил трактирщика, у которого «на пояс было нашито двадцать или тридцать серебряных долларов, а за поясом торчал огромный нож с ножнами и рукояткой, богато отделанными серебром» [637] Ibid, . Сохранились тирадоры, настолько плотно расшитые сотнями монет, что скорее напоминают не пояс, а некое подобие «бригантины» — популярного средневекового доспеха в виде пластин, нашитых или наклёпанных на суконную основу. Хочу заметить, что аргентинский тирадор поразительно напоминает обильно расшитый монетами широкий кожаный мужской пояс, типичный для Марокко.

Говоря о ножах, надо отметить, что оружейный арсенал гаучо отличался большим разнообразием. Во-первых, нельзя не вспомнить вездесущих фламандцев, они же, фламенко и бельдюк — большие европейские кухонные ножи, но оправленные в серебро и украшенные в соответствии со вкусом и представлениями о красоте своих креольских владельцев. Даже президент Аргентины Доминго Сармиенто как-то упомянул в одной из своих работ, что у гаучо были «ножи бельдюк из Голландию [638] Sarmiento, Domingo Faustino. Obras de D. F. Sarmiento, Conflicto у armomas de las razas en America, Belin hermanos (1900), Tomo 36-37, p. 166. .

Осорнио описал следующие типы креольских ножей, бывших в ходу у гаучо: тонгори, что в переводе значит ливер или потроха;

фаринера — большой нож с широким клинком. Этимология этого названия, скорее всего, ведёт происхождение от слова «фаринья», она же маниока, или кукурузная каша. Обычно эту застывшую кашу нарезали ножом;

мангорреро — грубый, неаккуратно сделанный нож. Изготавливался из остатков и обломков ножей;

фихинго — небольшой нож. Возможно, от старокастильского «фихо», сын. Также это может быть связано с манерой носить нож за спиной, как традиционно носят детей в Латинской Америке;

фламенко — ножи производства Фландрии;

факон — большой нож с односторонней заточкой. Первоначально факоны изготавливались из обломков длинных клинков. Перекрестья факонов были прямые, 5-образные, и-образные или круглые. Форма ограничивалась только фантазией владельца. Как правило, у факонов была прекрасная сталь, и дуэлянты перед поединком часто проверяли клинки на изгиб или щёлкали по ним ногтём, чтобы извлечь чистый звук, как владельцы револьверов наслаждаются щелчками крутящегося барабана [639] Osornio, Lopez Mario A. Esgrima criolla: Cuchillo, rebenque, poncho у chuza, BuenosAires, Henisferio Sur (2005), pp. 24-29. ;

дага — длинный кинжал. Даги могли быть как с перекрестьем, так и без него. Изготавливались даги из сломанных сабель, палашей или переделывались из плоских штыков. Так, легендарная дага Хуана Морейры, подаренная ему доном Адольфо Альсина, достигала в длину 84 см, включая рукоятку. Клинок этого ножа имел 73 сантиметра в длину и четыре в ширину, а весило это оружие 720 граммов. Первоначально перекрестье ножа было изготовлено в форме латинской буквы 5, но владелец переделал его на и, чтобы предотвратить соскальзывание ударов на руку и грудь. В результате дага стала напоминать легендарный меч Эль Сида. Сталь была такого качества, что, по словам Эдуардо Гутьерреса, при отражении удара этого ножа у капитана Варела сломалась сабля [640] Ibid., p. 30. . Интересно, что подобный нож упомянул Борхес в рассказе «Встреча» — этим ножом был вооружён один из дуэлянтов, Манеко Уриарте, и им он и убил своего противника Дункана. Как сказал главному герою другой персонаж рассказа, отставной полицейский комиссар дон Хосе Олаве: «Нож с полукруглой крестовиной… Прославились два таких ножа: Морейры и Хуана Альмады из Тапалькена» [641] Борхес, Хорхе Луи. Проза разных лет: сборник. / Составл. и предисл. И Тертерян;Коммент. Б. Дубина. - М.: Радуга, 1984. - С. 250-254. .