Политбюро и дело Берия. Сборник документов

Следствием установлено, что обвиняемый Савицкий участвовал также в составлении аналогичного клеветнического документа и в отношении литовских партийно-советских кадров.

4. Данные о личности обвиняемых. Укрывательство врагом народа Берия обвиняемых по настоящему делу от ответственности за совершенные ими преступления

Следствием по настоящему делу установлены тесные преступные связи обвиняемых с врагом народа Берия и его ближайшими соучастниками Б. Кобуловым, Гоглидзе, Меркуловым и др. Установлены также данные, свидетельствующие о темном, преступном прошлом обвиняемых, их связи с антисоветскими элементами, совершенных ими корыстных преступлениях и злоупотреблениях по должности.

Главари заговорщической группы Берия, Б. Кобулов, Гоглидзе тщательно оберегали и укрывали от ответственности своих соучастников, продолжая использовать их в своих преступных целях в последующие годы.

Личность обвиняемого Рапава и его особая приближенность к Берия характеризуется рядом свидетельских показаний и других материалов дела.

Так, свидетель Урушадзе Т. Л. показал:

«Рапава А. Н. — ставленник Берия. Жена его происходит из дворян, двоюродная сестра известного меньшевика Жордания, шурин Рапава — Жордания Гиго нелегально перешел границу в Турцию и находится в Париже» (т. л. д.).

Свидетель Барский Е. П. показал:

«В 1938 г. я случайно читал личное дело Рапава и поэтому узнал из одного документа, который тогда был в его личном деле, о том, что он состоял в 1917–1920 гг. в партии социал-федералистов, стремившейся к созданию самостоятельной буржуазной Грузии под протекторатом Англии.

В том же 1938 г. Берия на пост наркома внутренних дел выдвинул такого грязного человека, враждебного партии и советской власти, каким был Рапава» (т. л. д.).

Осужденный ныне враг народа Гоглидзе, характеризуя Рапава и его отношение к Берия, показал:

«Рапава я близко узнал с того времени, когда я в 1934 г. был назначен наркомом внутренних дел Закавказья, а Степанов и Рапава были назначены моими заместителями… Работая с Рапава до 1938 г., мне известно, что он был очень близким человеком к Берия, дружил с ним, жил в одном доме, посещали друг друга. Почему Берия поддерживал и выдвигал Рапава, я точно не знаю, но, полагаю, потому, что Рапава поддерживал Берия в его борьбе с полномочными представителями ГПУ, с которыми Берия был в неприязненных отношениях, и принимал меры к тому, чтобы выгнать их, что в конечном итоге ему удалось» (т. л. д.).

В период Великой Отечественной войны брат Рапава, попав в плен к немцам, изменил Родине и вступил в гитлеровскую партию. Об этом обстоятельстве было известно Берия, Меркулову и другим участникам заговорщической группы, которые сами известили Рапава об измене Родине, совершенной его братом.

Враг народа Меркулов показал, что в 1946 г. он послал Рапава полученное из Министерства вооруженных сил сообщение по поводу его брата, из которого было видно, что К. Рапава, полковник, бывший начальник химслужбы дивизии, находясь в плену, изменил Родине и вступил в фашистскую партию.

По поводу посылки Рапава этого документа Меркулов показал, что не помнит, с какой целью он адресовал сообщение Министерства вооруженных сил на имя Рапава, но полагал, что этот документ не составляет для последнего секрета.

В том же протоколе допроса, характеризуя отношение Берия к Рапаве, Меркулов показал:

«Рапава в период работы Берия в Грузии бывал неоднократно на даче у Берия. Берия выдвигал Рапава по работе. Он же, Берия, выдвинул в 1953 г. Рапава на должность министра госконтроля» (т. л. д.).

Обвиняемый Рухадзе, характеризуя особую приближенность Рапава к Берия, показал следующее:

«Родной брат Рапава — Капитон во время войны изменил Родине — перешел на сторону немцев. В этот период Рапава Капитон был командиром химслужбы одной из армий. При наличии таких данных о близких родственниках и при наличии показаний Беришвили на самого Рапава Берия назначил его на ответственный пост и продолжал его держать в должности наркома, а затем министра внутренних дел и госбезопасности до 1948 года» (т. л. д.).

Бывший секретарь ЦК КП Грузии Чарквиани К. Н., допрошенный в качестве свидетеля, показал:

«Рапава, будучи наркомом внутренних дел Грузии и членом бюро ЦК КП Грузии, собирал материалы на отдельных членов бюро и доносил обо всем Берия, зачастую извращая настоящее положение вещей… Собирая провокационные материалы на ответственных работников, Рапава не сообщал об этом в ЦК, а пересылал материалы непосредственно Берия… В 1942 г. Рапава собрал ложный провокационный материал на секретаря ЦК КП Грузии по промышленности Алавидзе…

В 1945 г. Рапава явился инициатором фальсификации уголовного дела против грузинской интеллигенции» (т. 3, л. д. 157–158).

Далее, свидетель Чарквиани К. Н. в своих показаниях дал следующую характеристику Рапава:

«Рапава по складу своего характера непартийный человек, властолюбив не в меру своих способностей, карьерист и интриган… Рапава ни перед чем не остановится, чтобы очернить неугодного ему человека; скрытен, упрям и в упрямстве тверд и вынослив… Ни одного вопроса более или менее важного Рапава не поставил на согласование с ЦК, не обсудив его предварительно с Берия. Для Берия Рапава был надежным человеком, до конца ему лично преданным и способным все утаить, скрыть, если это касалось Берия» (т. 3, л. д. 157–166).

Не отрицая, что он скрывал преступное прошлое Берия, обвиняемый Рапава показал:

«…На мое имя поступило агентурное донесение или анонимка на Берия о том, что он в 1919 г. служил в мусаватистской полиции. При передаче дел Рухадзе я ему показал этот документ, и он его при мне порвал, сказав при этом, что сохранением такого документа мы сами распространяем провокацию о Берия» (т. 1, л. д. 31–38).

Таким образом, установлено, что Рапава и Рухадзе, пользуясь покровительством Берия, в свою очередь, скрывали от партии и государства преступное прошлое Берия и его службу на секретно-агентурной должности в разведке контрреволюционного мусаватистского правительства в Азербайджане, действовавшего под контролем английских разведывательных органов.

С помощью Рапава Берия длительное время укрывал от ответственности племянника своей жены изменника Родины Шавдия.

Во время Отечественной войны Шавдия, изменив Родине, поступил на службу в так называемый «грузинский легион», находившийся в составе войск СС, а затем в гитлеровскую службу безопасности — СД, участвовал в расстрелах военнопленных союзных войск, в борьбе с партизанским движением и в охране тюрем. Находясь в Париже, Шавдия установил и поддерживал связи с контрреволюционной грузинской эмиграцией.