Политбюро и дело Берия. Сборник документов

В 1944 году Левицкий был назначен первым заместителем председателя Совета министров БССР.

Видя в Левицком человека, противодействующего его вражеским замыслам, Цанава сфальсифицировал на Левицкого компрометирующие материалы, представил эти сфальсифицированные материалы в директивные органы и добился того, что Левицкий был снят с руководящей работы. Для фальсификации клеветнических материалов против Левицкого Цанава прибег к помощи других соучастников Берия, и в частности Меркулова. Таким путем Цанава были получены так называемые «собственноручные» показания арестованного Васильева П. П., работавшего в 1941–1942 гг. лектором Алтайского краевого комитета партии и якобы установившего там антисоветскую связь с Левицким, являвшимся в то время одним из секретарей Алтайского краевого комитета партии.

«Собственноручные» показания Васильева датированы 4 декабря 1944 года и заверены подписью заместителя] начальника] следственной] части по особо важным делам МГБ СССР Родоса. Как установлено в настоящее время, Родос являлся одним из наиболее опытных фальсификаторов следственных дел, которому Берия и Кобулов поручали, в частности, фальсификацию дел в отношении Постышева, Чубаря, Мерецкова, Ванникова и других. На допросах Родос зверски избивал арестованных.

Будучи допрошен в 1955 году, Васильев показал, что в конце ноября 1944 года его доставили в Москву и поместили во внутреннюю тюрьму НКГБ СССР, где он и содержался до 22 апреля 1948 года. Как показал Васильев, он неоднократно вызывался на допросы Родосом, который требовал от него дать показания об антисоветских связях с работниками Алтайского краевого комитета партии, и в частности с Левицким.

Васильев показал:

«Вскоре после водворения меня в тюрьму Родос потребовал, чтобы я написал собственноручные показания о моих антисоветских связях с Левицким и другими работниками крайкома. Я отказался исполнить это, заявив, что в антисоветских связях с Левицким и другими не состоял. Тогда Родос заявил, что он заставит меня дать угодные ему показания… В конечном итоге я согласился дать любые показания и действительно под диктовку Родоса написал собственноручные показания.

Все написанное в отношении антисоветских высказываний Левицкого является вымыслом и написано было мною в результате репрессий в отношении меня со стороны заместителя] начальника] следственной] части МГБ СССР Родоса. Никаких высказываний антисоветского характера от Левицкого я не слышал».

На вопрос, почему Родос стал требовать от него показаний о Левицком, Васильев ответил:

«По моему мнению, этот вопрос возник в связи с заинтересованностью сотрудников МГБ в компрометации Левицкого, но конкретно этого я не знаю».

После того, как от Васильева были получены ложные показания на Левицкого, враг народа Меркулов, направив Цанава выписку из так называемых «собственноручных показаний» Васильева, писал:

«По Вашей просьбе направляю для сведения выписку из собственноручных показаний заключенного Васильева от 4.XII.1944 года в отношении Левицкого Петра Адамовича».

Представленные Цанава в директивные органы ложные показания Васильева о Левицком послужили основанием для снятия Левицкого с руководящей работы.

Вражеская деятельность Цанава, кроме компрометации руководящих партийных и советских работников на основании ложных сфальсифицированных материалов, выражалась и в том, что он собирал клеветнические и провокационные материалы в отношении видных представителей белорусской интеллигенции, деятелей культуры, науки и искусства.

Весь период пребывания Цанава в Белоруссии такие материалы собирались на писателей Якуба Колас, Янко Купала, П. Бровко, П. Глебко, А. Кулешева, М. Лунькова и других. «Дело» в отношении этих писателей состояло из нескольких томов и именовалось «фашисты».

В докладной записке, направленной в конце 1938 года Берия и Кобулову, Цанава писал:

«Центральными фигурами националистической фашистской организации в Белоруссии в настоящее время являются: Якуб Колас и Янко Купала».

Только после увольнения Цанава из органов МТБ в 1952 году сбор клеветнических и провокационных материалов на этих выдающихся писателей Белоруссии был прекращен, а многотомная разработка сдана в архив.

Так же, как и другие участники заговорщической группы Берия, Цанава проводил преступную практику избиения кадров честных партийных и советских работников путем фальсификации следственных дел.

Установлено, что под руководством Цанава был сфальсифицирован ряд дел на руководящих партийно-советских работников, в результате чего честные советские люди были необоснованно осуждены и длительное время незаконно содержались под стражей, а некоторые из них умерли в тюрьмах и лагерях. Ниже приводятся отдельные из этих дел.

I

В 1938 году по сфальсифицированным НКГБ БССР материалам были арестованы и привлечены к уголовной ответственности за участие в контрреволюционной организации и за вредительство: Ананьев А. А., секретарь ЦК КП(б)Б, член КПСС с 1921 года; Стакун М. О., бывший председатель ЦИК БССР, член партии с 1912 года; Потапейко В. Д., начальник управления но делам искусств при СНК БССР, член партии с 1926 года; Пивоваров В. И., нарком просвещения БССР, член партии с 1931 года; Романов С. М., председатель оргкомитета Президиума Верховного Совета БССР по Полесской области, член партии с 1918 года; Левин, секретарь Мозырского райкома КП(б) Белоруссии, член партии с 1917 года, и ряд других лиц.

Установлено, что арестованные в результате применения к ним незаконных методов дали на предварительном следствии ложные показания с признанием своей вины в контрреволюционных преступлениях. Эти показания были получены путем избиений и пыток, и в последующем все арестованные от своих показаний отказались. 11 февраля 1939 года в камере, где содержался арестованный Ананьев, было обнаружено письмо, написанное им. В этом письме Ананьев, решив покончить жизнь самоубийством, писал:

«Я, Ананьев А. А., честный коммунист великой партии Ленина — Сталина, никогда не принадлежал и не был участником контрреволюционных фашистских, троцкистских и антисоветских организаций…

Говорить, не делая преступлений, правду невозможно, а говорить о невиновности — считают продолжением вражеской борьбы со следствием. С целью самосохранения и дабы получить возможность писать в Москву о своей невиновности я вынужденно давал и даю показания неправдивые и вымышленные…

Я не заслужил, чтобы ко мне применялись методы обработки, необходимые для врагов. Я не заслужил, чтобы топталось человеческое достоинство… Правде о моей невиновности не верят, говорить неправду — больше не могу и страдать без вины — не хочу. Жизнь кончаю… Моей правде не поверили, а неправда привела меня к клевете на себя и людей.